Б.А. Энгельгардт, исследовавший этот вопрос во время своей работы в Особом совещании по обороне, приводит в своей монографии следующие характерные цифры:
В 1913 г. добыча угля на одного рабочего в год выражалась цифрой 9200 пудов
в 1914 г. — 9000 пудов
в 1915 г. — 8990 пудов
в 1916 г. — 7451 пуд
Указание на повышенное требование в рабочих руках можно встретить в приведенной выше Всеподданнейшей докладной записке, поданной в ноябре 1916 г. Государю группой членов Государственной думы и Государственного совета, участвовавших в работах Особого совещания по обороне.
«…Включение в ряды войск многих квалифицированных рабочих, общее число которых у нас вообще незначительно, — говорится в записке, — с неизбежной заменой их на заводах рабочими, к сложным производствам либо специальным работам не привычными, повлекло за собой увеличение общего числа заводских рабочих без соответственного увеличения производительности заводов. Особенно это отразилось на добыче угля, где увеличение числа рабочих с 175 000 до 250 000 из-за замены опытных углекопов неопытными лишь незначительно увеличило общую добычу угля».
Указывая выше на то, что стремление уклониться от боевой службы было, к сожалению, более развито в России, нежели в Германии, Франции и Великобритании, мы вовсе не отрицаем наличия чувства патриотизма в русском народе. Вопрос идет лишь о недостаточном социальном осознании долга перед Родиной. Во всех народах имелись плохие патриоты и хорошие. Вопрос же заключается в том, чтобы само общество контролировало своих членов и само побуждало идти в армию тех, кто имел тенденцию задерживаться в тылу. В Англии барышни преподносили здоровым молодым людям, не пошедшим в армию, пух как эмблему отсутствия мужества.
Создавшееся у нас положение вещей отразилось на интеллигентском классе населения тем, что в нем произошло очень резкое расслоение: элементы с мало развитым патриотическим чувством усиленно устраивались в тылу, так как такое «устройство» было для них более достижимо, чем для представителей простого народа; элементы же патриотически настроенные шли на фронт, часто вопреки тому, что государство было действительно заинтересовано в их пребывании в тылу.
Появление всей патриотически настроенной интеллигенции на фронте, несомненно, чрезвычайно благотворно отразилось на армии, так как вся эта часть интеллигенции и явилась «офицерами военного времени», заменившими быстро убывавших в боях кадровых офицеров. Но, в свою очередь, эта патриотически настроенная интеллигенция начала тоже ускоренно «выбиваться» на полях сражений.
Подобно тому, как убыль квалифицированных рабочих в первые две кампании отразилась на понижении производительности фабрично-заводской работы, так и ускоренная гибель квинтэссенции сознательных патриотов России должна была привести к падению национального чувства в народных массах.
Эти народные массы не видели геройской жертвы тех интеллигентов, которые офицерами сражались в рядах армии, но они каждодневно видели легкое «амбюскирование» тех, кто пожелал остаться. Это, конечно, не могло содействовать развитию и укреплению в народных массах идеи священного долга каждого гражданина защищать свою Родину, а также сознания необходимости продолжения вооруженной борьбы с центральными державами.
Подводя итог использования квалифицированных работников, мы должны подчеркнуть «примитивный» характер этого использования. В этом отношении Россия уподобилась хозяину, пытающемуся организовать работу большой фабрики, используя приемы, годные лишь для ведения кустарного предприятия.
Численность призванных в армию людей (151/2 миллиона) и военнообязанных, получивших отсрочку ввиду того, что их работа признавалась так или иначе нужной для Родины (21/2 миллиона), достигала громадной цифры в 18 миллионов человек. Но отсутствие принципов «научной организации» приводило часто к непроизводительной растрате ценнейших элементов нашей людской силы, к уменьшению продуктивности общего напряжения и к увеличенной чувствительности этого напряжения для страны.
ДОБАВОЧНАЯ «ЖИВАЯ СИЛА» В ЛИЦЕ ВЗЯТЫХ НАМИ ПЛЕННЫХ
В добавление к этому очерку приведем указание на то количество пленных, которое захватила Россия у своих врагов в течение войны 1914–1917 гг. Ввиду того, что количество пленных измеряется семизначной цифрой, они могли явиться в народном и государственном хозяйстве очень серьезной добавочной рабочей силой. Требовалась только продуманная система использования этой прибавочной силы. К сожалению, в полной мере это сделано не было, и это значительно понизило ту сумму пользы, которую можно было извлечь.
В книге, изданной Отделом военной статистики Центрального статистического управления
, напечатаны сведения, извлеченные из материалов бывшего Главного штаба, производившего специальное обследование вражеских военнопленных в местах их водворения.
Из приведенных двух таблиц мы видим, что общий итог захваченных Русской армией военнопленных достигал почти двух миллионов врагов.
Размещение захваченных Русской армией военнопленных
| Наименование округов |
Численность военнопленных |
| На разных работах |
На фронтовых работах |
В округах внутр. района |
Всего |
| 1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
| Московский |
|
|
252 081 |
252 087 |
| Казанский |
|
|
285 376 |
285 376 |
| Омский |
|
|
207 001 |
297 001 |
| Иркутский |
|
|
36388 |
36388 |
| Приамурский |
|
|
14 306 |
14 306 |
| Туркестанский |
|
|
41285 |
41285 |
| Петроградский |
39 795 |
22 000 |
|
61795 |
| Двинский |
41447 |
15 500 |
|
56 947 |
| Минский |
59170 |
19 077 |
— |
78247 |
| Киевский |
156078 |
250 000 |
— |
406078 |
| Кавказский |
50 091 |
30 000 |
— |
80 091 |
| Одесский |
114 481 |
103 085 |
— |
217 566 |
| Область В. Донского |
76 297 |
— |
— |
76 297 |
| Всего |
537 359 |
439 662 |
836437 |
1813458 |
