Местом сбора участников похорон, состоявшихся 9 января, было Адмиралтейство. Траурное шествие началось в полдень. Тело адмирала Нельсона везли на погребальной колеснице, запряженной шестеркой лошадей.
Катафалку придали форму корабля «Виктори» с соответствующей надписью. По бокам судна были гербы, «Юнион Джек» украшал мачту примерно в ее середине. Над флагом большими черными буквами было выведено слово «Трафальгар». Полки легких драгун, гренадер, шотландские полки, кавалеристы и конные артиллеристы прокладывали дорогу траурному экипажу.
В последний путь, который продолжался три с половиной часа, Нельсона провожали сотни тысяч людей, стоявших на всем протяжении маршрута. Матросы, офицеры и адмиралы пешком сопровождали гроб и отдавали последние почести герою своей страны. Их вел 85-летний адмирал флота сэр Питер Паркер.
Катафалк прибыл к месту назначения, лондонскому собору Святого Павла, в абсолютной тишине. Внутри собора находилось множество сановников, которые сидели на специально оборудованном высоком помосте, имевшем семнадцать рядов.
На траурной церемонии присутствовали принц Уэльский и его братья. Не было короля и еще нескольких важных людей.
Женщинам не было позволено участвовать в похоронах, и Эмма Хэмилтон не стала исключением. Смертельно больной Питт был на курорте в Бате.
Сент-Винсент сам решил не присутствовать на церемонии погребения своего бывшего подчиненного. Приглашения были разосланы всем командующим в звании адмирала или коммодора (flag officers), но почему-то забыли про Уильяма Корнуоллиса — великого труженика моря, который своей двухгодичной блокадой Бреста внес огромный вклад в общее дело и не позволил Наполеону осуществить вторжение в Великобританию в 1803 — 1805 годах.
Флаг «Виктори» был порван на кусочки, которые достались членам команды флагманского корабля.
Тело адмирала Нельсона было опущено в гробницу глубиной двадцать футов.
Его награды, наследство вызывали споры. Старший брат погибшего героя смог получить титул графа, который сам Горацио Нельсон не имел, и его пенсию. Колоссальная сумма в сто тысяч фунтов стерлингов была выплачена одновременно, и пять тысяч фунтов в год были положены ему и его наследникам пожизненно, причем эти выплаты освобождались от налогов. Многострадальная Фанни Нельсон получила пенсию в размере 2000 фунтов стерлингов в год. Пенсию в 1000 фунтов стерлингов оставил ей муж, и этих сумм должно было хватить на комфортную жизнь.
Эмма получила дом в Мертоне и всего лишь 500 фунтов стерлингов ежегодной ренты. Она написала с горечью: «Пусть они лишат меня всех наград. Я возьму эту бумагу, прижму ее к груди, буду нищенствовать на улицах Лондона, и каждая женщина, способная испытывать возвышенные чувства, скажет: "Нельсон завещал ее нам"».
Она страдала от алкогольной зависимости, много тратила на содержание дома, прислуги и делала подарки родственникам. Эмма промотала наследство адмирала Нельсона. Имение в Мертоне она продала, как и другой небольшой дом. Теперь она снимала жилье, вела кочевой образ жизни и в сорок шесть лет стала похожей на ведьму.
Через восемь лет после победы Нельсона при Трафальгаре она была арестована за долги. Эмма Хэмилтон продолжала употреблять спиртное в больших количествах и сильно располнела. Она уехала с Горацией в Кале и умерла 15 января 1815 года в жалком пансионе.
До самой своей смерти в 1881 году Горация настаивала на том, что Эмма Хэмилтон ей не мать. Она верила, что ее отец — адмирал Нельсон, но ненавидела мать с раннего детства.
Фанни Нельсон продолжала чтить память своего мужа. Она умерла в Лондоне в мае 1831 года.
МЕЧТА И ДЕЙСТВИЕ
Узнав о катастрофе у мыса Трафальгар, Наполеон пришел в сильное возбуждение, а затем пробормотал: «Я не могу быть одновременно повсюду».
Можно ли быть в одно и то же время на Дунае, у берегов Испании, в Карибском море, в Египте, в Австралии? Оказывается, можно. И примеры тому — государства и нации, создавшие мировые империи. Лучше всех это получилось у англичан, испанцев и португальцев, оказавших позитивное влияние на развитие многих стран разных континентов. Наполеон не смог дать народам подобных импульсов.
Приведенные выше слова касались ситуации, в которой он оказался в 1805 году. Да, невозможно одновременно руководить армией, ведущей боевые действия, и национальным флотом. На острове Святой Елены он скажет:
«В 1805 году у меня имелось восемьдесят линейных кораблей, не считая фрегатов, но не было ни настоящих матросов, ни офицеров; мои адмиралы играли в прятки с англичанами, и это само по себе уже было немало».
Наполеон нашел хорошее слово для человека, которого он прежде винил в провале грандиозного плана покорения Англии:
«Вильнёв был добрый офицер, но, несмотря на это, делал одни только глупости. Он покинул Кадис, а смерть Нельсона не стоила потери моего флота».
Наполеон, по определениям его врагов, был «пятидесятитысячным» или «стотысячным». Его личное присутствие на поле боя будто увеличивало армию на 50 или 100 тысяч солдат. Иными словами, Наполеон — полководец, стоивший целой армии.
Горацио Нельсон стоил целого флота. Наполеон не пел дифирамбы победителю при Трафальгаре — все было ясно без слов. Память адмирала Нельсона, национального героя Великобритании, увековечена его соотечественниками.
Военный гений Наполеона и Нельсона проявился в их победах. В Северной Италии шла вялотекущая война, и Бонапарт предложил план наступления и разгрома австрийцев. Молодою генерала сочли безумцем и отвергли его идеи. Несколько месяцев спустя он показал всем критикам, как в мире рутины творятся чудеса. Если бы Нельсон действовал при Абукире так, как адмирал Колдер против Вильнёва, то его имя было бы известно лишь узкому кругу специалистов по истории флота.
Есть свидетельства того, что Вильнёв предвидел действия Нельсона в Трафальгарском сражении. Он говорил своим офицерам о том, к какой тактике прибегает враг. Накануне Аустерлицкой баталии в стане союзников тоже были люди, которые разгадали замысел Наполеона. Но что дало это предвидение, если последующие действия никак его не учитывали? Вильнёв построил корабли в линию. Какой оборот могли принять события, если бы французы и испанцы встретили врага тремя колоннами?
Невозможно критиковать действия Нельсона при Трафальгаре. Но Абукир подвергся обычному для Наполеона анализу:
«Образ действий Нельсона был отчаянным и не может быть рекомендован как образец, но сам он и английские экипажи проявили такую энергию и искусство, какие только было возможно проявить, в то время как половина французской эскадры выказала столько же неспособности, сколько и малодушия».
Через год после абукирского кошмара Бонапарт покинул Египет. В то время Нельсон был рядом с Эммой Хэмилтон и занимался неаполитанскими делами. Но если бы он хорошо выполнял свои обязанности и думал в первую очередь об Англии, то вполне мог перехватить Бонапарта, возвращавшегося из Египта. И тогда соперничество двух героев продлилось бы не семь лет, а только год.
