Я также оплакиваю потерю отличных офицеров — Даффа, капитана «Марса», и Кука, капитана «Беллерофона»; я пока не имею других печальных известий.
Боюсь, что число павших очень велико. Я буду знать его, когда получу официальные рапорты; со времени битвы бушует шторм, и пока не в моей власти собрать эти отчеты с кораблей.
«Ройял Соверен» потерял все мачты, осталась одна фок-мачта, нетвердо стоящая. Я призвал фрегат Euryalus в ходе акции. Он находился на достаточно близком расстоянии и принял сигнал. Далее он рассылал мои сигналы, и капитан Блэквуд делал это с величайшим вниманием. После окончания битвы я переместил свой флаг на Euryalus. Отсюда мне проще давать приказы и собирать корабли. «Ройял Соверен» был взят на буксир... Весь флот теперь оказался в очень опасном положении. Многие корабли лишились мачт, все были разбиты, тринадцать кораблей набрали воды, находясь у мелководья вблизи мыса Трафальгар; и, когда я дал сигнал приготовиться бросить якоря, мало кораблей их имели, а канаты были прострелены. Но та сила доброго Провидения, которая помогла нам днем, сохранила нас и ночью. Ветер изменился на несколько стадий и отнес корабли от берега, кроме четырех захваченных кораблей без мачт, которые теперь стоят на якоре вблизи мыса Трафальгар. Я надеюсь, что они смогут продолжить движение, когда шторм закончится и опасность минует.
Описав, таким образом, действия нашего флота в этом сражении, я беру на себя смелость поздравить Их светлостей лордов с победой, которая, я надеюсь, увеличит славу короны Его Величества и послужит общественному благу нашей страны».
Вильнёв был отпущен позднее, в апреле 1806 года. Прибыв во Францию, он оповестил об этом Декрэ. Вильнёв был на пути в Париж, но вдруг этот склонный к меланхолии человек принял роковое решение.
Побежденный при Трафальгаре покончил жизнь самоубийством. 22 апреля его труп нашли в номере гостиницы. Причиной смерти была кинжальная рана.
«Вильнёв покончил с собой на постоялом дворе в Ренне, и, как всегда, в этом обвинили меня. На самом же деле признаки сумасшествия наблюдались у него еще во время морской кампании», — заявил Наполеон.
Новость о великой победе у мыса Трафальгар достигла Лондона вечером 5 ноября. Ее доставила самая быстроходная шхуна британского флага, Pickle. В час ночи офицер сообщил секретарю Адмиралтейства о триумфе англичан и смерти лорда Нельсона. Секретарь направил офицера к Бархэму. Секретарь и первый лорд тут же информировали Питта, разбуженного в три часа ночи.
Лорд Фитцхаррис вспоминал:
«Я никогда не забуду яркую манеру, в которой он [Питт] описывал охватившие его противоречивые чувства, когда он поднялся ночью, чтобы прочитать донесения Коллингвуда.
Питт заметил, что в течение его полной событиями жизни его будили в разные часы, чтобы сообщить новости всякого рода, однако какими бы они ни были, хорошими или плохими, он всегда мог снова положить голову на подушку и погрузиться в глубокий сон. Однако в этом случае великое событие, о котором его известили, принесло с собой так много такого, по чему надо было плакать и чему радоваться, что он поднялся окончательно, хотя было три часа ночи».
Питт информировал короля Англии. Монарх на пять минут лишился дара речи, а затем произнес: «Мы потеряли гораздо больше, чем приобрели». Он принялся писать депеши десяткам лиц, в том числе Фанни Нельсон и леди Хэмилтон.
Эмма потеряла сознание и не могла прийти в себя в течение десяти часов. Жена одного из английских капитанов, участников сражения, заметила, что «сожаление о смерти [Нельсона] ощущалось гораздо сильнее, чем радость от разрушения объединенного флота». Принц Уэльский никак не мог успокоиться.
Леди Бессборо была потрясена тем, как точно исполнилось пророчество Нельсона. «Он не мог выбрать лучшего конца для такой жизни. Вы знаете, это заставляет меня чувствовать столько же зависти, сколько сострадания; я думаю, что хотела бы так умереть».
Новость о том, что объединенный флот разгромлен, но Нельсона больше нет, быстро распространилась но Лондону. Толпы людей заполнили улицы. Однако, как писала «Таймс», их объединила печаль:
«Это великое и важное событие не было отмечено выражениями народного восторга и демонстрациями общей радости.
Честные и мужественные чувства людей проявились, как им положено проявляться: они ощущали внутреннее удовлетворение от триумфа их любимых вооруженных сил, они остро чувствовали искреннюю скорбь о смерти своего любимого героя, будто он был членом их семьи».
7 ноября король Георг III выпустил прокламацию, посвященную великой победе, одержанной вице-адмиралом лордом виконтом Нельсоном с помощью силы доброго Провидения.
9 ноября в субботу вечером лондонцы вручную тащили экипаж Уильяма Питта Младшего, который направлялся на банкет, организованный лорд-мэром по случаю исторической победы. Организатор банкета провозгласил тост «за спасителя Европы». Артур Уэллссли вспоминал, что Питт «выразил ответную благодарность, произнеся одну из самых лучших и отточенных речей, которые я когда-либо слышал в своей жизни».
Премьер-министр коротко обратился к собравшимся: «Много раз благодарю вас за ту честь, которую вы мне оказали; Европа не может быть спасена единственным человеком, каким бы он ни был. Англия спасла себя собственными усилиями, и я верю, сто она спасет Европу своим примером».
В День благодарения люди молились в церквях и делали пожертвования. Было проведено заседание Комитета Патриотического фонда. Нельсон, в последний раз оправляясь на войну, обратился к руководству фонда. В его письме содержалась просьба о том, чтобы все раненые, вдовы и сироты получили помощь.
Фонд распределил средства среди раненых и семей погибших. Пострадавшие моряки и морские пехотинцы получили от 10 до 40 фунтов стерлингов каждый, в зависимости от степени увечья.
Тело адмирала Нельсона было доставлено на родину в большой бочке, наполненной бренди. По другой версии, оно было забальзамировано и забинтовано с головы до пят, по методу древних египтян. Затем его переместили в свинцовый гроб, наполненный бренди, камфарой и ароматической смолой, который, в свою очередь, был помещен вовнутрь деревянного гроба. Питт лично контролировал процесс подготовки к церемонии похорон.
До 21 декабря тело находилось в каюте Нельсона на флагманском корабле «Виктори». Потом «Виктори» покинул Портсмут, а тело перенесли на борт «Чатам» (Chatham), яхты Королевской комиссии. Когда яхта плыла до Гринвича, звучали залпы орудий.
Затем тело находилось в Госпитале Гринвича, где было тихо проведено его вскрытие. 5 января 1806 года тело переложили в новый гроб, сделанный из дерева главной мачты французского флагманского корабля «Ориент», погибшего в Абукирском сражении, и переместили в Раскрашенный зал. Здесь оно находилось два дня.
8 января гроб торжественно перевезли на адмиральской барже от Гринвича до пристани Уайтхолла. Тридцать тысяч солдат — пехотинцев, артиллеристов и кавалеристов — стояли вдоль пути следования флотилии.
