4. В 1948 году Эрвин Чаргафф определил, что в молекуле ДНК количество Т равно количеству А, а количество Г равно количеству Ц.
5. В 1951 году Лайнус Полинг показал, что длинные молекулы могут закручиваться в спирали, а Морис Уилкинс и Розалинда Франклин выяснили, что именно такую структуру имеет ДНК.
6. Алфред Херши и Марта Чейз в 1952 году доказывают, что наследственная информация передается не белками, а именно молекулами ДНК. Остался один шаг — его сделали в 1953 году.
7. Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон, которые сумели построить трехмерную модель ДНК и сразу же поняли, как происходит копирование этой молекулы при делении клетки. Двойная спираль ДНК раскручивается в две линейные молекулы, к которым «прилипают» основания Т, Г, Ц и А, плавающие в жидкой среде клетки. Крик, Уотсон и Уилкинс получили Нобелевскую премию, а Розалинда Франклин к тому времени умерла от рака и премии не получила — Нобелевские премии не даются посмертно.
8. 1958 год. Центральная догма молекулярной биологии: один ген в молекуле ДНК (некая последовательность пар Т — А и Г — Ц) кодирует (определяет состав) одного белка, определяющего одну химическую реакцию в клетке. Эти реакции и есть жизнь.
9. 1961 год. Расшифрован генетический код (как именно Т, А, Г и Ц кодируют белки).
10. 2000 год. Определена полная последовательность оснований Т, Г, Ц и А в ДНК человека — геном человека. Оказалось, что ДНК человека содержит 30–50 тысяч генов.
Ускоренная селекция
Итак, человек уже давно видоизменяет животных с помощью селекции, а теперь и генной инженерии. Если селекция никаких протестов у общественности не вызывает, то генная инженерия подверглась яростной атаке «зеленых» и даже некоторых граждан, облеченных кое-какими учеными степенями. Сейчас методами генной инженерии выведены сотни новых штаммов полезных микроорганизмов, десятки сортов высокоурожайных растений. Достаточно крупных животных генные инженеры пока еще не получали, но это дело ближайшего будущего. Поэтому скажем несколько слов о самой генной инженерии.
Селекцию люди проводят уже тысячи лет, отбирая более вкусные и полезные вершки и корешки, а также более тучных коров и наиболее вкусных овечек. Стихийные селекционеры научились скрещивать растения или животных, отбирая в каждом последующем поколении особей с наиболее выгодными свойствами. Так были получены холмогорская порода молочного скота, бойцовые собаки бультерьеры и пшеница с урожайностью 100 центнеров с гектара.
В XX веке у селекции появилась научная основа — генетика. Выяснилось, что любое свойство организма определяется кусочком длинной наследственной молекулы ДНК. Этот участок, называющийся геном, определяет всхожесть семян, жирность коровьего молока и во многом даже несносный характер поэта Лермонтова. Естественным образом возникла идея, что если гены одного существа как-то вставить в ДНК другого, то можно быстро «привить» ему нужные свойства, как Мичурин прививал китайку к антоновке.
К концу XX века это научились делать почти в автоматическом режиме. Так возникли трансгенные (то есть с перенесенными генами), или генно-модифицированные, растения и животные. И если раньше для выведения нового сорта, скажем, урожайного крыжовника селекционеру требовалось отобрать растения с самыми крупными плодами, высадить их, через год снова отобрать самые урожайные, потом сделать то же самое еще через год и еще через год — и только лет через 20 получить киви (а это и есть селекционно улучшенный азиатский крыжовник), то теперь специалист вставляет в ДНК крыжовника ген плодовитости из какого-нибудь другого растения и через год получает искомый сорт.
Поэтому генная инженерия, или генная модификация, — это всего лишь ускоренная селекция. Современному сельскому хозяйству требуются сорта растений и животных далеко не только с высокой урожайностью или плодовитостью, но и с массой других свойств. Например, какой бы урожайной исходно ни была картошка, что толку, если ее все равно сожрет колорадский жук? Поэтому успешное генно-инженерное выведение картошки, несъедобной для жука, — огромное достижение: в России чуть ли не треть урожая картофеля съедает не россиянин, а вредное насекомое.
На самом деле мы используем результаты генной инженерии уже довольно давно. Еще сорок лет назад появился искусственный генно-инженерный инсулин, к сегодняшнему дню спасший много сотен тысяч жизней больных диабетом. Столько же лет биотехнологи производят новые антибиотики, гормональные средства и другие лекарства, а также прочие необходимые нам вещества. Так что современная генная инженерия просто расширила область этого производства от веществ до существ.
Более того, все читающие эти строки в известном смысле представляют собой генно-модифицированные организмы, потому что получили половину своих генов от папы, а половину — от мамы. В результате иногда получаются неудачные и даже опасные особи — например, Гитлер или Чикатило. Но не перестанет же человечество из-за этого заниматься — как правило, по ночам, — «генной модификацией»?
«Зеленые» критики генной инженерии уверяют, что чужие гены могут вызвать в человеческом организме страшные последствия. Пресса шумно разрекламировала опыты английского ученого венгерского происхождения Арпада Пуштаи и российской исследовательницы Ирины Ермаковой, в которых (в опытах, а не в указанных персонах) было якобы показано, что кормление крыс картошкой или кукурузой, полученными методами генной инженерии, приводит к заболеваниям животных и высокой смертности их потомства.
Однако вскоре оказалось, что эти опыты методологически крайне небрежны и их результаты совершенно недостоверны. После опровержения опытов Пуштаи этот бедолага здорово сник и от стыда покинул научное пространство, а вот случай госпожи Ермаковой интереснее. Дама накормила генно-модифицированной соей штук девять беременных крыс, а потом пристально рассматривала шкурку и хвостики новорожденных. Мало того что многие крысята просто померли, так у выживших внешний вид был какой-то неважнецкий. Доктор биологических наук Ирина Ермакова сделала отсюда вывод о вреде генно-модифицированной сои, завезенной к нам с мерзкого богопротивного Запада.
Однако по единичным результатам делать далеко идущие выводы категорически нельзя. Вот и госпожа Ермакова провела свои опыты на ничтожном количестве экспериментальных животных. Надо-то было не девять, а хотя бы 90. Или еще лучше — 900 крыс. И вот что интересно — с момента получения своих сенсационных, но методологически неверных опытов прошло уже немало времени, однако повторить их доктор наук не решилась, ссылаясь на отсутствие средств и противодействие врагов — чуть ли не жидо-масонов.
Отметим, что генно-модифицированными пищепродуктами питаются сотни миллионов китайцев, индийцев и бразильцев. У них вся кукуруза и вся соя такие. При этом жители Бразилии, а особенно жители Индии и Китая отлично размножаются и дают вполне способное к размножению многочисленное потомство.
Не так давно, когда ученые начали пересаживать в ДНК растений гены животных, появился еще один аргумент антиглобалистов. Например, в какое-то бобовое пересадили ген, ответственный за выработку паутины амазонского паука. Теперь эта фасолька вырабатывает паутинный белок, из которого делают прочнейшие канаты и изоляцию для сверхтонких проводов. Антиглобалисты начали вопить, что человек посягнул на Божьи функции и создает чудовищную помесь растения и животного. Следующий шаг — ходячие елки и колосящиеся коровы. Не будем тратить время на разоблачение этой ерунды, наша книжка все-таки про другое, но поверьте — все это действительно полная чушь.
