Пусть бегают там в явном смятении и тревоге. Стена низкая, и с корабельных мачт будет видно, что за ней. Я хотел бы, чтобы враг напал, не подозревая о наших истинных силах и намерениях.
Рорик улыбнулся и пошел передавать приказ одному из часовых в коридоре. Это соответствовало его званию.
— Быстрей!
Все повернулись, услышав голос Горного Сокола.
Тарлах застыл у окна, схватившись руками за раму.
Лейтенант передал приказ, потом присоединился к остальным, которые теперь собрались вокруг командира.
На горизонте виднелся целый лес мачт.
Они быстро росли, стали видны паруса, потом сами корабли, боевые и транспортные, судя по наружности, все окрашены в пурпурный цвет — очевидно, цвет их бога Султана. И над всеми кораблями высоко и гордо плыли знамена с полумесяцем, наводившие ужас на мир, в котором они родились.
Слезы показались на глазах Уны, как ни старалась она сдержаться.
— Как их много, как невероятно много!
Она не стыдилась своей слабости. Окружавшие ее побледнели: действительно, сила, противостоящая им, оказалась еще страшней, чем они себе представляли.
Владелица крепости почувствовала, как по всему телу капитана прошла неудержимая дрожь: они на мгновение прижались друг к Другу. Но что бы ни чувствовал в тот момент сероглазый мужчина, внешне он сохранял полное спокойствие и казался вполне уверенным в себе.
— Вот и они, товарищи, — негромко сказал Тарлах. — Освободившиеся люди изгнали их из царства, которое они считали своим. Посмотрим, какой прием смогут им оказать свободные люди здесь.
* * *
Высокомерие султанитов наполнило защитников — и сокольничьих, и жителей долины — холодной яростью. Невозможно было скрыть оборонительный характер стены, которая отделяла берег от большей части долины, спрятать стоявших за ней немногих воинов; однако, захватчики вели себя так, словно стены не существовало. Они спокойно стали располагаться на расстоянии полета стрелы.
Возможно, эта уверенность — и презрение — вызывались отсутствием сопротивления. Не было задано ни одного вопроса, ни слова возражения. Тарлах приказал, чтобы ничего не предпринималось, пока вражеское войско не начнет нападение. И в соответствии с его приказом немногие защитники старались вести себя тихо и незаметно.
Внимание врага привлекало не возможное сопротивление, а состояние погоды. Оно постоянно ухудшалось.
Еще не настоящая буря, но грозовые порывы дождя и ветра прокатывались по хорошо защищенному заливу, и поэтому высаживаться в небольших лодках было трудно и опасно.
Но султанитов это не останавливало. Они хотели до наступления темноты высадить большую часть армии.
С темнотой им придется остановиться, и корабли встанут на якорь до рассвета. Тогда высадка возобновится, если позволит буря.
Офицеры обороняющихся весь день следили за высадкой из высокого окна башни. На берегу количество вражеских солдат все увеличивалось, теперь они напоминали внешне суматошную, но на самом деле действующую в строгом порядке армию муравьев в муравейнике.
Мрачное утреннее настроение сохранялось, и Горный Сокол и его товарищи не могли от него отделаться.
Наблюдая за этой гордой, кажущейся бесконечно большой армией, Тарлах начинал понимать волшебниц Эсткарпа. Обладай он их Силой, он обрушил бы на захватчиков окружающие горы, погрузил бы в море всю землю за стеной, чтобы спасти долину и ее жителей, которых полюбил.
Лишь к вечеру он поделился своими мыслями с окружающими.
— Эти солдаты действуют не просто из соображений чести, им нужно захватить плацдарм для своего народа. Время для них имеет значение. Возможно, они решат уплыть отсюда, если обнаружат, что с Морской Крепостью трудно справиться, и нацелятся на другую, ничего не подозревающую долину.
— Мы никак не можем помешать этому, — ответил Бреннан, вздохнув про себя: если возможность помешать существует, капитан ее отыщет. И лейтенант боялся, что предсказание Тарлаха сбудется.
— Но если мы уничтожим их корабли, они вынуждены будут оставаться здесь.
Лейтенант посмотрел на командира так, будто тот сошел с ума.
— А как это сделать?
— Рогатый Лорд посылает нам бурю. Возможно, мы сумеем ее использовать.
— Как?
— Их моряки не знают ни наших морей, ни погоды.
Тем более не знакомы они с лабиринтом скал и сильных течений у побережья Морской Крепости. Если они поверят, что их корабли в безопасности на якоре, а в разгар бури корабли неожиданно сорвутся с якоря, они окажутся во власти бури и будут серьезно повреждены или совсем затонут.
— Перерезать якорные тросы? — прошептал Рорик голосом, полным ужаса.
— Частично перерезать. Их окончательно разорвет буря, а в бурю вряд ли пловцы смогут действовать.
Лицо капитана застыло, в нем не было ни легкости, ни надежды.
— Наши люди должны будут действовать в полной тайне и так же незаметно вернуться. Любой намек на то, что мы делаем, все погубит.
— Но как этого достичь? — ахнула Уна, не менее других пораженная этим предложением.
— Мы спустимся, как только стемнеет, на веревках с утеса в том месте, где спасали моряков с «Прекрасной русалки», и так же поднимемся, закончив работу.
Тарлах встретился с У ной взглядом.
— Как ты думаешь, госпожа? И твои люди, и мои умеют действовать в воде, но сумеем ли мы добраться до целей в таких условиях, выполнить задачу и вернуться? Нельзя, чтобы пловцов обнаружили раньше времени. Буря может разыграться в полную силу только к середине ночи.
— Да, — ответила владелица долины, немного подумав. — Задача нелегкая, но я думаю, мы с ней справимся.
— Так и сделаем. Начнем, как только стемнеет.
* * *
Единственная свеча озаряла комнату Тарлаха, хотя плотно закрытые ставни не дали бы захватчикам с берега и с воды разглядеть и целый пожар на таком удалении. Сокольничий лежал на кровати одетый, прикрывая рукой глаза даже от такого неяркого света. Он не хотел ничего ни видеть, ни сознавать.
Но от мыслей так легко не избавишься, и снова дрожь прошла по его телу.
Воин приказал себе успокоиться. «С этим я справлюсь, — мрачно подумал он, — и справлюсь быстро».
Если не справится, нечего и думать о спуске с утеса.
Он испытывал ужас. И хорошо понимал это. Наемник хорошо знал эти воды и опасность, которую они представляют. Рогатый Лорд видит, как часто он тренировался вместе с товарищами и жителями долины в воде и обычно при сильном волнении.
Но сейчас другое дело. Его задача вполне реальна, как реальна и буря; так же реальна, как в ту ночь, когда он принес трос на борт «Прекрасной русалки», как была реальна и ужасна на борту «Звезды Диона».
