Задачу на эмоциональное лексическое решение впервые использовали для изучения взрослых психопатов мужского пола в тюрьме. В статье 1991 года аспиранты Шерри Уильямсон и Тим Харпер вместе с их руководителем доктором Робертом Хэром обнаружили, что, в отличие от обычных людей, осужденные психопаты не реагируют на эмоциональные слова быстрее, чем на нейтральные. Это доказывало, что психопаты «знают слова, но не мелодию». Иначе говоря, психопаты знают значение слов «любовь», «ненависть», «убийство», но они не чувствуют аффективного воздействия, передаваемого этими словами.
Еще в мои студенческие годы в Дэвисе у меня был наставник – профессор, изучавший процесс обработки речи мозгом, доктор Дебра Лонг. Когда я рассказал доктору Лонг об открытии относительно эмоциональных слов у психопатов, ей стало интересно, не проявится ли подобная недостаточность у студентов, если проверить эту задачу на них. Тогда мы взяли шкалу психопатии Левенсона
{62}, чтобы проверить, будет ли соответствие между баллами, полученными по опроснику для самоотчета студентами Дэвиса, с временем реакции на эмоциональную лексическую задачу. Оказалось, что соответствие есть. Чем выше балл получал студент, тем хуже он обрабатывал эмоциональные слова. Мы также обнаружили, что высокие баллы по шкале Левенсона позволяли предсказать, какие студенты будут жульничать на экзаменах и столкнутся с другими студенческими проблемами в кампусе.
Уже после этих открытий исследования показали, что дети и подростки с чертами бессердечия и безразличия хуже решают эмоциональные лексические задачи и тому подобные
{63}. Иными словами, эти качества у детей (и взрослых) связаны с аномалиями в процессе обработки мозгом аффективных стимулов.
Многие исследования и задачи, разработанные примерно в последние десять лет, говорят о том, что дети и подростки с бессердечием и безразличием и взрослые с психопатией отличаются недостатками в обработке эмоциональных стимулов. Эти результаты согласуются с письмами от родителей таких детей, которые спрашивают, нет ли у них эмоционального расстройства.
Но как бы хорошо эти тесты ни рассказывали нам, что не так с этими детьми, в лучшем случае они лишь косвенно говорят о том, что на самом деле происходит в их мозге. Чтобы узнать подробнее, как бессердечие и безразличие проявляются в мозге, исследователи должны изучить сам мозг.
Визуализация мозга детей с бессердечием и безразличием
Как я говорил в главе 4, последние разработки в технике магнитно-резонансной томографии позволяют изучать мозг в действии. Функциональная томография не является инвазивной процедурой и может использоваться для исследования детей и подростков. Можно, например, положить ребенка в сканер и показывать ему картинки с эмоциональными ситуациями (например, автоаварию) или с нейтральными сценами (например, машина, припаркованная у дома). Фиксируя реакцию мозга на изображения, можно увидеть, что он совсем по-разному реагирует на эмоциональные сцены и на нейтральные. Таким образом можно проверить, как работают эмоциональные системы мозга. В данное время благодаря этой технологии ученые имеют возможность зафиксировать практически любой мозговой процесс. Способность к чтению, математике, принятие решений, даже моральных, – это всего лишь несколько процессов, которые можно изучить с помощью фМРТ. Она совершила революцию в области изучения мозга в целом и изучения психопатии в частности.
Работа с детьми, однако, представляет некоторые специфические сложности при измерении функционирования мозга на томографе. Во-первых, они должны пролежать неподвижно около часа, а это многим детям трудно. Если ребенок импульсивен и взбудоражен, он тем более будет вертеться в сканере. А движение во время сбора данных дает размытое изображение, которое нельзя в дальнейшем использовать в работе.
Кроме того, в детские годы нейронные сети быстро развиваются, что может усложнить задачу ученого, стремящегося понять или интерпретировать различия между группами детей. Порой невозможно установить, является ли аномалия всего лишь отставанием в развитии или настоящим нарушением, которое будет наблюдаться у испытуемого всю жизнь.
На момент написания этой книги было опубликовано лишь около полудюжины исследований по нейровизуализации детей с повышенными чертами бессердечия и безразличия. Но, что интересно, эти исследования пришли к довольно схожим результатам. В одном из них ученые нашли, что у детей с этими чертами не активируется миндалевидное тело, когда они рассматривают испуганные лица
{64}. То, что миндалевидное тело – важный компонент эмоциональной системы мозга – не участвует в обработке мозгом изображения испуганных лиц, может отчасти быть причиной, почему дети с бессердечием и безразличием настолько агрессивны. Если два обычных ребенка дерутся и у одного из них на лице появится выражение испуга, скорее всего, драка прекратится. Но если ребенок с бессердечием и безразличием не получит сигнала или информации от своего миндалевидного тела при виде испуганного лица своего противника, драка может продолжиться и даже усилиться, и итогом может стать более тяжкий вред здоровью. Ребенок с недостаточной активностью миндалевидного тела при этом дерется чаще других детей.
Еще одна область мозга, по-видимому аномальная у детей с расстройством поведения, – это глазнично-лобная кора, которая находится прямо над глазами. Это очень важная часть мозга, определяющая многие черты личности. Несколько исследований показало, что у детей с бессердечием и безразличием во время обучающих задач недостаточно задействована глазнично-лобная кора
{65}. Одно из следствий этого заключается в том, что этих детей, в отличие от других, наказание ничему не учит. Иными словами, наказание и даже страх наказания не ограничивает поступки этих детей в той степени, в какой это свойственно обычным детям. На детей с бессердечием и безразличием не действует наказание.
