В 1995 г. ЕС профинансировал проект по частичному восстановлению инфраструктуры парка. Туда отправили небольшую команду опытных специалистов, чтобы оценить ситуацию, и они были потрясены, добравшись до бывшей администрации и найдя ее в руинах. Стены полуразрушенных зданий изрешечены пулями, а сами здания и брошенные машины – изрисованы граффити (рис. 10.3). В самом парке было опасно, и не из-за диких животных – они были практически истреблены, – а из-за противопехотных мин.
Рис. 10.3
Так выглядел базовый туристический лагерь парка Горгоноза в 1995 г.
Без животных и без инфраструктуры не могло быть и туристов. Будущее Горонгозы виделось мрачным. Так все и оставалось на протяжении нескольких лет, пока на другом конце света в Кембридже, штат Массачусетс, о парке не узнал один американский бизнесмен, осмелившийся предположить: может быть, не все еще кончено с Горонгозой и ее былую славу даже удастся восстановить?
В поисках проекта
В 2002 г. предпринимателю Грегу Карру было уже 43, и он обдумывал свое будущее. Карр, уроженец Айдахо и выпускник Гарварда, продал успешный телекоммуникационный бизнес и занялся филантропией. В 1999 г. он основал «Фонд Карра», работавший в сфере прав человека, искусства и охраны окружающей среды. Карр финансировал в Гарварде исследовательский центр по правам человека и основал в Кембридже новое театральное агентство. Но он продолжал искать более, так сказать, прикладной проект, в который мог бы направить свою энергию и помочь людям, используя свои предпринимательские навыки и богатство.
Карр стал задумываться о крупных проблемах Африки, например об эпидемии СПИДа. Тогда ему довелось поговорить со знакомым по Кембриджу, который, оказалось, знал Карлоса дос Сантоса, эмиссара Мозамбика в ООН. «Поговори с ним», – сказал Карру друг.
Поскольку Карр никогда ранее не бывал в Мозамбике, он прочитал об этой стране все, что смог найти, а потом отправился в Нью-Йорк для встречи с эмиссаром. Он узнал, что Мозамбик – одна из беднейших стран в мире. Карр рассказал эмиссару, что подыскивает проект по поддержке экономического развития и качества жизни. «Отправляйтесь в Мозамбик, – сказал ему дос Сантос, – там сможете делать все, что хотите». Эмиссар хорошо знал президента Жоакина Чиссано и предложил ему познакомиться с Карром.
Карр впервые побывал в стране в 2002 г. Он впечатлился красотой этих мест, а также размерами страны. Мозамбик в два раза больше Калифорнии, длина его побережья – более 1500 км. Карр встретился с президентом Чиссано, предложившим ему «взяться за проект». Но момент истины для Карра наступил не в Мозамбике, а в соседней Замбии, где он также побывал и впервые поучаствовал в сафари.
Увидев красоту дикой Африки и нищету ее людей, Карр вернулся домой другим человеком. Он подумал, что его деньги так бы пригодились для постройки столь необходимых школ, больниц, колодцев, но в конце концов осознал, что даже если бы молодые африканцы смогли закончить образование, то для них все равно не нашлось бы работы. Он рассудил, что, чтобы изменить жизнь в Мозамбике, нужно создать рабочие места, а также базовую инфраструктуру. Из всех отраслей в Мозамбике логичнее всего было бы развивать туризм. Во всех остальных странах Южной и Восточной Африки кроме Мозамбика существовала индустрия сафари. Почему? Карр знал о гражданской войне и о том, почему в стране угас туризм. Но он также знал, что в 1960-е гг. туризм был экономическим локомотивом страны, причем особенно привлекал туристов район под названием Горгоноза.
Карр решил, что оптимальной стратегией будет восстановление туристической индустрии. Он также понимал, что для этого нужны здоровые национальные парки, но даже в таком зрелом возрасте Карр еще совершенно не разбирался в экологии и охране окружающей среды, поэтому обратился к классикам: Генри Торо, Джону Мьюру, Альдо Леопольду, Рэйчел Карсон и Э. О. Уилсону.
В 2004 г., вдохновившись идеей охраны окружающей среды, Карр вернулся в Мозамбик, наметив шесть мест, где потенциально можно было бы устроить национальные парки. Вместе с ним в качестве консультанта прибыл Маркус Хофмейр, ведущий ветеринар по диким животным из прославленного Национального парка Крюгера, что в ЮАР. Они арендовали вертолет в столице, городе Мапуту, и полетели вдоль реки Лимпопо, которая тянется по границе Мозамбика и ЮАР, а затем течет в парке Крюгера. Затем они отправились в Горонгозу.
Карра сразу поразила красота этих мест, величественная гора, покрытая дождевыми лесами, озеро Урема, входящее в состав Великого рифта, и прилегающие болота. Когда его попросили оставить отзыв в книге для посетителей парка, Карр написал: «Это замечательный парк, и при некоторой поддержке он может стать одним из лучших в Африке».
Карр нашел себе дело.
В октябре 2004 г. он пожертвовал Министерству туризма Мозамбика 500 000 долл. на восстановление парка. Оказалось, что это был небольшой первоначальный взнос. В ноябре 2005 г. он согласился выделить парку 40 млн долл. на восстановительные работы, которые планировалось выполнить за 30 лет. Но Карр не просто сидел в США и выписывал чеки: он и его фонд прямо на месте вместе с мозамбикцами участвовали в управлении проектом.
Перед ним стояла титаническая задача. Когда Карр вернулся в Горонгозу вместе с командой инженеров, специалистов по развитию туризма, консультантов-экономистов и ученых и они приступили к работе, базовый лагерь парка по-прежнему лежал в руинах, там почти не было проточной воды, в распоряжении имелся лишь небольшой электрогенератор. Карр спал на воздухе в кузове пикапа. Славные дни Горгонозы были практически забыты. Мозамбикцы даже говорили Карру: «Не тратьте времени, тут все уже кончено».
Чтобы выяснить, какие животные еще остались в парке, Карр организовал осмотр территории с воздуха, полет состоялся в последнюю неделю октября 2004 г. Результаты были неоднозначными. Разведчики насчитали гораздо больше водяных козлов, редунок и черных антилоп, чем десятью годами ранее, сразу после войны. Но на всей осмотренной территории не было замечено ни зебр, ни гну, ни слонов, ни буйволов – всего один буйвол за пределами зоны осмотра и одинокий лев в обследованном районе.
Вернувшись домой, в Кембридж, Карр слег с тяжелой малярией – подхватил ее в своей времянке. Он был не в силах двигаться, страдал от сильной головной боли и от приступов лихорадки. Встал вопрос о выживании самого Карра, не то что Горонгозы, пока не удалось найти в Бостоне врача, умевшего лечить эту болезнь, от которой каждый год умирает полмиллиона африканцев.
Карр не отступился, несмотря ни на свою хворь, ни на бедственное состояние Горонгозы. Но поиски животных лишь подчеркнули большой вопрос: с чего начинать восстановление парка и как это сделать? Это был не тот случай, когда из экосистемы выборочно удаляются один или два вида хищников. В мире нашлись бы считаные места, изуродованные так сильно, как Горонгоза: на грани уничтожения оказались многие цепи в пищевой сети.
