Поневоле многие ученые (хотя и неохотно) обращаются к гипотезам о великих, но кратких, почти мгновенных не климатических катастрофах в геологическом прошлом, вероятность которых хоть и мала, но не равна нулю. Раз в 50 — 100 миллионов лет, как подсчитали астрономы, довольно близко от Солнечной системы должны были происходить грандиозные взрывы сверхновых звезд. Как посчитал канадский ученый У. Такер, потоки рентгеновского и гамма-излучения могли уничтожить озоновый слой, что пропустило к поверхности еще и жесткое ультрафиолетовое излучение Солнца, даже сдуть часть земной атмосферы, вызвав по всей планете временный «эффект высокогорья», к которому приспособлены далеко не все животные и растения. Скорее всего, даже и в этом случае вымирание длилось тысячи или даже миллионы лет и было вызвано резким нарушением обычной пищевой цепи растения-травоядные-хищники в самом первом звене. Но… палеоботаники не сообщили палезоологам ничего утешительного. В мире растений никакой катастрофы на рубеже мела и третичного периода они не замечают. И опять же непонятно, почему излучения и эффект высокогорья в первую очередь коснулись обитателей океана, открытого моря, в том числе и микроскопических. Мелководья и суша хуже защищены от таких бедствий, а пострадали гораздо меньше.
Почти в любой современной книжке про массовые вымирания в конце мела ты прочтешь, что именно в это время на Землю упал гигантский метеорит, целая планетка — около 12 километров в диаметре. По всей Земле геологи находят слой синей глины с необыкновенно высоким для нашей планеты содержанием редкого металла иридия. Этот слой как бы точно очерчивает границу — ниже еще меловые породы, где и динозавров и других вымерших еще полно, а выше — третичные, с уже обедненным составом организмов. Нашли даже место, куда упал этот метеорит — в Мексиканском заливе есть подходящая геологическая структура, что-то вроде остатков воронки-кратера 150 километров в диаметре.
Таких древних кратеров на Земле немало, в некоторых находят и добывают микроалмазы — от удара развиваются подходящие для их синтеза условия. Катастрофы на Земле были, океанская волна, цунами от удара такого астероида могла достигать сотен метров и даже километров в высоту, опустошить побережья всей планеты и сильно испортить жизнь как морским, так и сухопутным обитателям. На полгода по всей Земле мог почти прекратиться фотосинтез — из-за густого слоя пыли, надолго затмившего солнце. Дальше, по пищевой цепочке, должен следовать мор животных и в море и на суше, а за ним и вымирание видов, родов и семейств.
Все это в принципе могло быть, но многие конкретные исследования именно этого, на верхней границе меловых отложений, вымирания противоречат гипотезе простой гибели от удара. Ни один вид или родне вымер мгновенно, всякий раз оказывается, что процесс шел никак не меньше изредка тысяч, но обычно десятков, сотен тысяч, миллионов лет. Это был не миг, а процесс, и протекал он с разной скоростью для разных видов и состоял в очень быстром для геолога, но все же постепенном обеднении состава ископаемых организмов. И происходил все же обычно «до, а не после» — ниже иридиевого слоя, свидетеля катастрофы.
Гипотез для объяснения причин вымираний придумано множество. Но ни одна из этих гипотез пока не убедила всех ученых.
Между прочим, одна из великих эпох вымирания — это наше время.
Начав с уничтожения мамонтов в Европе и Азии, мастодонтов и гигантских ленивцев в Южной Америке, человек стер с лица Земли морскую корову (в XVIII веке), бескрылую гагарку и бескрылого голубя дронта, который был величиной с индюка, странствующего американского голубя (в прошлом веке). Вымирают сейчас прямо на глазах многие сумчатые звери Австралии и Тасмании.
Здесь причина вымирания ясна — человек, его техника, загрязнение среды. Сейчас народы и правительства встревожились, поняв, к чему может привести исчезновение животных и растений. Заключены международные соглашения об охране заповедных уголков, редких животных и птиц, воды и воздуха от загрязнений.
Нынешнее вымирание, хотя и не похожее на меловое, все же может подсказать ученым, в каком направлении надо думать, чтобы понять общие законы великих вымираний. А изучение по палеонтологическим свидетельствам великих вымираний прошлого может помочь нам в охране современной природы.
В последние десятилетия по океанам распространились морские звезды, питающиеся кораллами. И вот целые склоны подводных коралловых гор становятся мертвыми. Коралловые острова, существующие только благодаря деятельности мельчайших полипов, неутомимо строящих свои коллективные скелеты, под угрозой разрушения и исчезновения.
Почему так размножились морские звезды? Возможно, человек выбил, не зная, что делает, каких-то естественных врагов этих звезд… Все в мире связано со всем. Динозавры в мелу (а звероящеры в триасе) могли исчезнуть не от каких-то климатических изменений, а от причин, выяснить которые можно было бы, только «побывав на месте», в прошлом, изучив, например, чем болели ящеры, не было ли на их голову каких-то особо страшных паразитов, какого-нибудь зав-рового СПИДа. Ведь ни бактерий, ни вирусов, заразных и опасных для древних жителей Земли, мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем.
Совсем недавно, несколько тысяч лет назад, в Америке — на родине лошадей — вымерли свои, американские лошади. Тоже, может быть, эпидемия. Распространилась какая-нибудь «муха цеце», перекусала всех лошадей, а они и вымерли, зараженные какой-то болезнью. Ас ними вымерла и муха…
Но основную причину вымираний биологи и палеонтологи предпочитают искать в самих организмах, в закономерностях биологической эволюции.
За привольные для них времена перми и триаса некоторые звероящеры могли «распуститься», забраться в такие закоулки специализации, приспособленности, что к другим условиям привыкнуть уже и не могли. Такие закоулки — их так и называют тупики эволюции — оказываются смертельными ловушками для попавших туда групп живых существ. Обратный ход в эволюции возможен, но редко и только если возвращаться надо не слишком далеко.
Но не всякая специализация ведет в тупик… Некоторые первые крысовидные млекопитающие, скрывшись в норы на десятки миллионов лет, сумели сохранить себя до лучших времен. Да еще звероящеровые предки утконоса и ехидны (если прав палеонтолог Симпсон) сумели как-то устоять, переждать, а утконос и ехидна дожить до наших дней. Но в этом случае высокая специализация не дала протозверям развиться, дать начало чему-то в эволюции новому. Это живые ископаемые.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой продолжается разговор о выгодах и невыгодах хорошей приспособленности к жизни, в которой еж и крот оказываются нашими прадядюшками, а братья по отряду, обезьяны, достигают конечной станции
ПРИЯТНОГО МЛЕКОПИТАНИЯ!
Смерть, хоть она и столь же необходима эволюции, как рождение, всегда трагедия. Вымирание вида животных не выглядит трагедией. Представьте себе, говорил один биолог, два вида-конкурента живущих рядом животных. Оба, на первый взгляд, процветают. Но в одном каждый год рождается на один процент больше детенышей, чем в другом. Ясно, при равной смертности, второй вид рано иди поздно исчезнет с лица Земли — вымрет без всяких катастроф, и его место займет первый вид. Такой видят борьбу за существование дарвинисты. Так оно чаще всего и происходит в эволюции — без каких-то ужасных трагедий.
