Конечно, проведение прямой эволюционной линии от питекантропов к современным австралийским аборигенам выглядит как новейшее дополнение к полицентризму Ф. Вейденрейха и на современном уровне науки не может быть воспринято всерьез. Впрочем, не помешает уточнить, почему даже примесь нгандонгцев выглядит крайне маловероятной.
Во-первых, стоит определиться с временными рамками. Странным образом многие даже серьезные антропологи весьма падки до сенсационных датировок. С одной стороны, часто приходится слышать о том, что люди из Нгандонга жили всего 30 тыс. лет назад, с другой – о том, что Австралия якобы заселена 60, 80 или более 100 тыс. лет назад. На самом деле датировка Нгандонга достоверно неизвестна и колеблется от 40 до более чем 220 тыс. лет назад (Yokoyama et al., 2008), а Австралия была заселена не ранее 45–48 тыс. лет назад. Таким образом, с наибольшей вероятностью предки аборигенов появились в Индонезии уже после вымирания нгандонгцев.
Более важны антропологические доводы. Массивный свод, покатый лоб и выступающее надбровье австралийских черепов вполне сочетаются с широкой лобной долей, узким основанием черепа и большой высотой свода в противоположность питекантропам и нгандонгцам, у которых были узкие лобные доли, широкое основание черепа и очень низкий свод. Особенно же показательны детали строения нижнечелюстной ямки височной кости, полностью исключающие участие яванских препалеоантропов в формировании австралоидов. Височная кость людей из Нгандонга, Самбунгмачана и Нгави уникальна по множеству черт, а австралийские аборигены по ним совершенно “стандартны”. Надбровный валик нгандонгцев прямой при взгляде спереди и утолщен с боков, а у аборигенов он изогнутый и утолщен ближе к переносью, тогда как в боковых частях заметно уменьшается. Затылочный валик аборигенов обычно гораздо слабее нгандонгского и не имеет столь мощной подпорки в виде толстого наружного сагиттального затылочного гребня. Кроме прочего, покатость лба древних австралийских черепов вызвана искусственной деформацией, а не является генетическим признаком.
Другой вариант объяснения своеобразия австралийцев – выведение их из питекантропов Явы. Якобы имеется специфическое сходство лицевого скелета Сангиран 17 и Коу-Свомп 5. В реальности же сходство между ними крайне отдаленное и ограничивается лишь массивностью. Кроме того, между питекантропами и аборигенами лежат две огромные пропасти – хронологическая и географическая.
Наконец, очень весомым аргументом, странным образом нигде не звучащим, против смешения нгандонгцев и сапиенсов является полное отсутствие предполагаемых метисов за пределами Австралии, притом что плейстоценовые и голоценовые находки в Индонезии имеются. Странно было бы, если именно “опримитивленные” предки аборигенов сразу двинулись с Явы в Австралию, тем более по уже заселенным “грацильной волной кейлорского типа” землям, при этом проигнорировав соседние территории.
Если уж предполагать, что массивность черепа австралийцев обусловлена метисацией, то стоит сравнивать их с китайскими препалеоантропами, которые с наибольшей вероятностью родственны денисовцам.
“Денисовские гены”, несмотря на свою экзотичность, обнаружились у современных папуасов Новой Гвинеи, меланезийцев острова Бугенвиль и австралийских аборигенов, а при ближайшем рассмотрении – в тридцати трех популяциях Океании и Юго-Восточной Азии (Reich et al., 2011). Аборигены имеют максимальную примесь “денисовских генов” среди всех изученных групп, даже бóльшую, чем у новогвинейских папуасов. Столь немалый генетический вклад не мог не отразиться на морфологии. Если к тому же учесть, что у аборигенов имеется еще 2,5 % неандертальских генов, как и у всех прочих жителей планеты, то неудивительно, что смешение древних массивных сапиенсов с еще более массивными неандертальцами и наверняка столь же мощными “денисовцами” дало самый робустный вариант современных людей.
Единственная проблема в том, что мы не знаем, как выглядели денисовцы. Фрагментарные материалы с Алтая не дают нам об этом ни малейшего представления. Конечно, два исследованных зуба имеют рекордные размеры, и косвенно это говорит об огромных челюстях и значительном рельефе черепа, но не всегда такие предположения оправдываются. Продуктивнее искать возможных родственников на расстоянии. “Образцовые” представители, подходящие по времени, региону и ожидаемой внешности, – Дали, Цзиньнюшань и Мапа из Китая. Сюда же можно условно добавить Салхита из Монголии; он представляет северо-восточный край ареала, одновременно не слишком удален от Цзиньнюшаня и находится на возможном северном пути расселения денисовцев, соединяя Алтай с Китаем. Учитывая наличие классических неандертальцев в Ираке, Узбекистане и на том же Алтае, а также предполагаемую древность расхождения их с “денисовцами”, можно предположить, что “денисовцы” сформировались восточнее Гималаев, а на Алтай попали с востока, через Северный Китай и Монголию. Впрочем, не исключены и иные сценарии. При желании общие характерные очертания надбровья и прочих особенностей лицевого скелета можно усмотреть на черепах Зуттие из Израиля с датировкой 200–250 тыс. лет назад и Нармада из Индии, имеющем возраст примерно 50 тыс. лет. Зуттие же, в свою очередь, обнаруживает черты уникального сходства с синантропами Чжоукоудяня. В этом случае можно предположить разделение неандертальцев с “денисовцами” еще в Леванте: предки первых ушли на север, в холодную Европу, а вторых – по берегу Индийского океана в солнечную Азию, хотя часть по пути забрела в Сибирь. Неандертальцы же вполне могли оказаться в Сибири гораздо позже.
Впрочем, подобные рассуждения по мере привлечения все более древних находок становятся все более гипотетичными и далекими от темы происхождения австралийцев.
Важнее тот факт, что группа Нгандонг – Нгави – Самбунгмачан отличается по морфометрии черепа от группы Дали – Цзиньнюшань – Мапа, что лишний раз, хотя и совсем уж косвенно, говорит об отсутствии родства нгандонгцев и австралийцев. Показательно, что морфология височной кости (наличие постгленоидного отростка и прочие черты), а также форма надбровья почти идентичны у китайских денисовцев и австралийских аборигенов. Немаловажно, что очень похожее строение надбровных дуг можно видеть на черепах меланезийцев и яванцев – момент, которого остро не хватает в “нгандонгской гипотезе”.
Общим местом австралийской палеоантропологии стало обсуждение вопроса о достоверности разделения древнейших находок на две группы: “грацильную” и “массивную”. Группы различались по признаку массивности: представители первой якобы имели умеренные надбровье и стенки свода, а также более выпуклый вертикальный лоб и меньшее выступание челюстей, тогда как представители второй – мощное надбровье, толстые стенки свода, покатый лоб и усиленный прогнатизм.
Первоначально предполагалось, что эти две группы представляют две “волны заселения” континента: “грацильная” считалась более древней, а “массивная” – более молодой. Впрочем, состав групп меняется от публикации к публикации. В исходном варианте концепции в “грацильную” включались Манго 1, Манго 3 и Кейлор, а в “массивную” – Талгай, Коу-Свомп и Кохуна. В последующем в “грацильную” зачислялись также Грин-Галли, Кинг-Айленд, Лейк-Танду и Рунка, а в “массивную” – Коссак, Моссгил и Кубул-Крик. Предки “грацильной” группы виделись в людях из Верхней пещеры Чжоукоудяня и Дуньдяньяня, а аналоги – в людях из Ниа, Табона и Вадьяка. В числе предков “массивного” варианта числились питекантропы и нгандонгцы, о чем уже говорилось выше. Правда, в этом наборе дико смешаны самые разные времена и даже виды, но чего не сравнишь ради широкой эволюционной перспективы!
