— Хм-м. — Фридрих закусил губу. — Даже самые толстые решетки можно как-то перепилить!
— А там нет никаких решеток! — с энтузиазмом объявил шершень и даже захлопал передними лапками. — Совершенно никаких! Там у тебя огромное окно и прекрасный вид на горы! Только тем, кто с крыльями, естественно, надевают на спину панцирь, чтоб было не улететь.
Фридрих все больше уверялся, что у шершня не все дома.
— Но ведь тогда кто-нибудь может подлететь к окну и забрать заключенного, — сказал он, просто чтобы посмотреть, как шершень дальше будет раскручивать эту странную историю.
— Нет! Войти-то никто не может! Вся долина заколдована, — рассудительно объяснил тот. — Клупеус же маг. Ну, сам увидишь: это самая дьявольская тюрьма всех времен! Абсолютно гениальная штука. Так что сидеть там — в некотором роде честь!
— С ума вы все посходили, — пробормотал Фридрих. Сидеть на шершне было крайне неудобно, а путы на руках перетягивали ему жилы. Об этом он и сказал собеседнику.
— Ну, это только пока не долетим до лагеря, — отмахнулся он. — А долетим мы уже скоро.
Из вереска показалась огромная темная скала, перед которой стояли потрепанные шатры. Вокруг размещались шершни, осы и наездники, а внешний круг составляла поблескивающая черная масса муравьев. В середине, над шатрами, величественно высилось сооружение из меди и стекла.
Один из шатров был украшен вышивкой с узором из серебряных лун и солнц, к нему шершни и доставили Фридриха. Везший его шершень приземлился перед шатром, а другой осторожно приблизился к входу, почтительно тронул занавес и громко объявил:
— Господин Клупеус! Мы схватили одного из предателей!
Занавес над входом поднялся, наружу быстро вышел Клупеус. Он не удостоил их вниманием и чуть не прошел мимо. Но все-таки остановился.
— Ах да, — рассеянно сказал он. — Да, это один из них, я помню. А где второй?
— Мертв, — коротко ответил шершень, и у Фридриха снова встал ком в горле. Он не хотел плакать в присутствии этого отвратительного Клупеуса, но слезы вновь потекли по лицу.
— Я всё знаю! — бросил он Клупеусу надломленным голосом. — Все об Офрис и ее чертовом парфюме! И о муравьях, и о кольцах!
— А, хорошо, — отмахнулся Клупеус.
— И я всем об этом расскажу! — завопил Фридрих.
— Пожалуйста. Прекрасная работа, — Клупеус поспешно обернулся к шершням. — О награде для вас я подумаю позже. У нас тут как раз возникла проблема с двумя колониями муравьев, они хотят воевать друг с другом, и я должен это пресечь. — С этими словами он хотел идти дальше, но один из шершней тронул его за мантию.
— В Башню? — спросил он.
— В Башню, — ответил Клупеус и поспешил дальше.
Путы на руках Фридриху не ослабили, не предложили ни воды, ни носового платка, а сразу же повезли дальше, к знаменитой Башне Отчаяния, что бы это ни было. Прежний разговорчивый шершень с ними не полетел, а тот, на котором Фридрих сидел, в ответ на все вопросы вопил только: «Без комментариев!» Так что Фридрих даже не мог узнать, что сейчас с ним произойдет. У шершнелетов тоже, видимо, был приказ не разговаривать с пленными, они просто продолжали пялиться вперед, сколько Фридрих ни старался привлечь их внимание.
Полет не продлился и часа, но руки у Фридриха за это время порядком затекли. Черную зубчатую верхушку Башни можно было разглядеть среди горных вершин издалека. Башня, очень высокая и узкая, возвышалась посреди широкой долины. Фридрих действительно увидел большие незарешеченные окна, в некоторых как будто даже различил лица с печатью отчаяния и какие-то движения. Но, может, это была лишь игра воображения. Стены Башни сверкали, будто полированные.
Внутрь они попали через подземный ход: эскадрилья приземлилась у скалы, перед тяжелой деревянной обитой железом дверью, ведущей внутрь горы. Один из наездников отпер дверь ключом, и три шершня вместе с Фридрихом вползли внутрь. Остальные входить не стали.
Света внутри не было, но стены были ровные, а коридор шел прямо, так что ударяться здесь было не обо что. Через некоторое время вдали замаячил слабый свет. Шел он сверху, из какого-то проема, и, когда они приблизились к его источнику, Фридрих увидел винтовую лестницу. Шершни с трудом стали взбираться по ней (чтобы взлететь, им было недостаточно места, а ступеньки делались, очевидно, не для насекомых их размера) и, преодолев несколько витков и люк, оказались в Башне.
Фридрих огляделся. Вверху винтовая лестница продолжалась, извиваясь вокруг световой шахты. От того, как далеко вверх уходили ступени, у него чуть не закружилась голова. По сторонам он заметил несколько дверей, но людей вокруг видно не было. На стене висели маленький колокольчик и табличка, сообщавшая, что по прибытии следует позвонить. Это один из шершней и проделал.
Одна из дверей распахнулась, в холл вышел горбатый человечек.
— А, новый клиент! — вместо приветствия сказал он. — Ведите его наверх, там у нас есть еще пара свободных камер.
Фридрих оглядел человечка.
— Вы тюремный надзиратель, да? — настороженно спросил он. Его разозлило, что этот тип не проявил ни капли участия.
— Именно, именно. Можем сразу перейти на «ты», потому что до конца жизни тебе, кроме меня, разговаривать будет не с кем, — ласково ответил горбун. — Так что формальности можно отбросить сразу!
Прежде чем Фридрих успел что-нибудь сказать, человечек засеменил вверх по лестнице, шершни двинулись следом. Они поднимались всё выше и выше, так что Фридрих почти был рад, что его несут и не нужно подниматься самому. Наконец стали попадаться первые лестничные площадки. На каждой из них была лишь одна дверь — замурованная, с маленьким закрывающимся окошечком размером не больше кирпича. С каждой новой дверью Фридрих терял присутствие духа. Как же отсюда сбежать?
В конце концов они добрались до проема, который был не замурован, а просто закрыт деревянной дверью. Но и в этой двери уже было окошечко, которое останется открытым после того, как дверь замуруют.
Горбун отпер дверь.
— Внутрь его! — бодро проговорил он. — Ах да, сначала руки развязать. Чтоб не отвалились, ха-ха! — он вынул складной ножик и перерезал веревку. Фридрих взвизгнул, когда кровь снова стала поступать в пальцы — это было действительно больно!
Его втолкнули в камеру и тут же захлопнули дверь. Снаружи приглушенно доносился голос горбуна:
— Так, один из вас останется здесь и поможет мне замешать раствор. Вот ты!
— Без комментариев!
Скоро шаги на лестнице затихли, и Фридрих остался совершенно один. Он оглядел камеру: три каменных стены и большое незастекленное окно. У одной из стен стояла койка с одеялом, а рядом на полу — тарелка и кружка. Больше в камере не было ничего.
Сначала он попробовал открыть дверь. Он тряс ее и пытался вышибить с разбегу, но она оказалась крепче, чем выглядела. Замок взломать он тоже не мог, потому что с внутренней стороны даже замочной скважины не было. Да и зачем? Чтобы обитатели могли отпирать дверь? Этого явно не предполагалось. Он попробовал просунуть руку в окошко двери — может, ему неимоверно повезло, и горбун оставил ключ в двери? — но задвижку окошка тоже было не открыть.
