Но мне она нравилась, а это главное для удачного времяпрепровождения.
– Идем, – бросил Наон, сцапал мою конечность и поволок подальше от места событий. А шум за спиной все нарастал.
– А…
– Сами справятся, – отрезал демон, притягивая меня к себе и перемещаясь в уже знакомое общежитие. – До утра не выходить, встретишь своих – и спать. И… завтра в семь, – напомнил он, исчезая.
Вот так всегда. Что в семь, где завтра? Одни вопросы и ноль ответов. И в этом все они, демонюги гадкие.
Болотники возвращались обходными путями и по группам. Хотела было сказать – по частям, но передумала, ибо, памятуя взбешенного Иливана, значение «по частям» могло быть и прямым. И чего ему спокойно не жилось, что предки эльфийку сосватали!
Первым, что любопытно, вернулся Трейс. Увидел меня, свившую гнездо у окна над главным входом, и показал вниз и в сторону. И я даже поняла, чего от меня хотят: спустилась и открыла ему окно в коридоре. Бравый солдат подскатерного фронта перевалился через подоконник, воровато огляделся и протянул мне целый мешок добычи:
– Это от хозяина. Там народ подходил, просил завтра несчастливых предсказаний набросать, а то все никак расстаться не могут. Наваяешь?
– Оплата натурой? – кивнула я на мешок.
– Ага, – подтвердил болотник, – тут всякое есть. С Витой разберетесь. А я спать пошел.
И он устало поковылял к себе, воздерживаясь от дальнейших разговоров. Еще и мешок мне оставил! Вот, блин, джентльмен! В животе предательски заныло, подтверждая, что таки да – джентльмен. Ведь без его мешка снеди сидеть мне голодной неизвестное количество времени.
Следующей в общежитие вернулась порядком потрепанная Эленари. Волосы ее представляли жалкое зрелище. То ли бедняга попала под дождь, то ли сунула голову под кран, то ли и вовсе в фонтане искупалась. Последняя версия подтверждалась еще и мокрой одеждой. Это кто ее так? Мы такого не планировали! Мы за честное выдергивание волосин!
Закрывшись мешком, я переждала пришествие эльфийки и приготовилась встречать очевидцев случившегося. А они все не шли, не шли, не шли… На горизонте одиноко светил фонарь, к нему со всех лап летели кровососущие мышки. А болотники все не шли…
Наконец, горланя понятные только избранным песни, в холл ввалилась компания болотников. На плече верного рыцаря Джейса висела Кира. Да уж, не удивлюсь, если завтра он отсядет от нас и переместится поближе к девушке. Жалко только, что не быть им вместе. Хотя… если любит – украдет. И никакой совет магов или другой лысеющий конклав его не остановит!
– Тс-с-с-с, – преувеличенно при этом жестикулируя, показала я слегка нетрезвой братии.
А вели себя они так, будто немножко перепили. Разве что не буянили. Но это пока не буянили. Что ждет впереди, не мог сказать никто.
– Ш-ш-ш, – ответила Вита, махая руками, словно птица.
Нет, ну точно в подпитии. И как это понимать! Я тут сижу, караулю, волнуюсь. А они! И бросив мешок снеди на разграбление, я ушла в свою комнату. Злые они, недостойны моего внимания. Пусть сначала проспятся – а потом и поговорим!
Увы, болотники были слишком веселы, чтобы молча расползтись по комнатам. А если шуметь ночью в общаге, то… по трубам никто стучать не будет. Будут стучать коменданту, а тот уже – преподавателям. Стоит ли говорить, что спустя каких-то пять минут в холл вошел сердитый Альтар, застегнул манжеты и с непомерной тоской на лице принялся за уборку.
Адепты не желали убираться и усыпляться, а потому работал маг быстро и не заморачиваясь удобством расшалившейся молодежи. Разве что Виту и Киру в комнаты отнесло более-менее бережно.
Я высунулась в коридор, желая взглянуть, кто трудится лошадкой.
– Рад, что ты ведешь себя разумней собратьев, – похвалил Альтар, проходя мимо комнаты и левитируя перед собой сонного Джейса. – Передашь им, что две недели отработок они заслужили. Где будут отбывать – пусть узнают у коменданта.
– Передам, – хмуро пообещала я.
Как бы болотники ни провинились, все равно мне было за них обидно. Тем более что они так и из-за меня поступили.
– Не согласна? – Альтар был слишком внимателен, чтобы не заметить моего осуждения. – Считаешь, что слишком сурово?
– Слишком, – надулась я.
– Ладно, думаю, недели достаточно, – усмехнулся он. – Надеюсь, повод был достойным.
– Более чем! – радостно подтвердила я и совсем обнаглела: – А можете…
– Можешь… Сейчас мы не на паре, так что пусть все будет так, как на болоте. Тогда у тебя такого пиетета не было, к чему лицемерить?
– А можешь мне мешок принести? – вконец обнаглела я. – Он там, в холле остался.
– Твой, значит?
– Угу, провиант. Чтобы голодные адепты коньки не отбросили.
– Коньки не отбросили, говоришь? – задумчиво повторил маг.
– Это Кира так говорила! А что, нельзя? Это плохое обозначает? – спохватилась я.
– Не то чтобы плохое, но в добропорядочном обществе лучше воздержаться от подобных высказываний.
– Хорошо, – тоном пай-девочки пообещала я и напомнила: – А мешок донесешь? А то он тяжелый!
– Ладно, – согласился Альтар. – За двести монет.
– Грабеж! – возмутилась я. – И вообще, это издевательство над бедной кикиморой. Кикимора даже считать толком не умеет!
– Врунья! – по-доброму пожурил Альтар.
– Кикимора, – с неудовольствием поправила я.
– Идем уже за твоим мешком, – махнул рукой преподаватель и послушно пошел за мной, словно не знал дороги.
Приятно быть главной, приятно указывать путь, приятно осознавать, что за тобой послушно следуют. Неприятно думать, что ты выглядишь, как лохушка, помятая и сонная, без макияжа, а позади идет очень симпатичный мужчина, который к тому же совершенно очарователен и готов нести твои вещи. Да уж, мечты и реальность – суровое противостояние.
Тяжело вздохнув, я указала на мешок. Как и всякий порядочный маг, Альтар предпочитал работать головой, а не руками, а потому мешочек, словно пушинка, взмыл в воздух.
– В твою комнату? – поинтересовался он.
Я только кивнула.
В мыслях я уже сидела и трескала кусок вишневого пирога, который заприметила, но не успела продегустировать. Желудок согласно запел оду скорой еде.
– Не ужинала? – зачем-то спросил Альтар, будто ему есть дело до режима адептов.
А вот хочу – и ем ночью! Никто не запретит!
– Угу, – грустно подтвердила я, неотрывно следя за полетом будущего ужина. Еще чуть! Еще чуточку, и мы наконец сольемся в экстазе! Да уж, голод заставляет терять рассудок.
– Собираешься есть это?
Последнее прозвучало так пренебрежительно, что мне стало по-настоящему обидно за мой пирог. И пусть мятый! Я же есть его собираюсь, а не в музей на экспозицию сдавать? Хотя, вспоминая современное искусство… Помятый пирог возьмут охотнее. Взяли же у кого-то из мэтров акулу в формальдегиде? Чем мой пирог хуже? Он, по крайней мере, вкусный и желания блевать не вызывает. Эх, не стоить ему миллионов баксов, пусть лучше мой желудок порадует. А этого (я покосилась на Альтара) кормить не будем, не заслужил!
