Американский журналист Джек Хитт тоже видел девушек. Но они меньше походили на призраков:
Не знаю точно, как меня характеризует то, что нервные ощущения, предназначенные для того, чтобы вызвать видения Бога, дали волю моим давним чувствам к девушкам. Впрочем, не у меня первого Бог смешался с мыслями о сексе поздно ночью
[265].
Однако у некоторых участников примерка шлема оставила поистине поразительные впечатления. Британский психолог-исследователь Сюзан Блэкмор в статье для New Scientist отмечала среди прочего:
Казалось, что-то вцепилось в мою ногу и тянуло ее, сгибало, тащило вверх по стене. Мне казалось, что я вытянулась чуть ли не на половину расстояния до потолка.
А потом возникли эмоции. Совершенно неожиданно, но живо и ярко, я вдруг ощутила гнев – не просто недовольство, а гнев явно того рода, при котором голова остается ясной, и ты переходишь к действиям, вот только предмет или объект для этих действий отсутствовал. По прошествии секунд десяти гнев улетучился, но вскоре сменился столь же внезапным приступом страха. Мне просто вдруг стало страшно без какой-либо определенной причины. Никогда в жизни я не испытывала таких острых ощущений в сочетании с полным отсутствием какой-либо причины для них. Я была почти готова оглядываться по сторонам, чтобы выяснить, кто это сделал
[266].
Блэкмор приписала свой опыт изменениям в магнитном поле.
Волна будущего?
В целом электромагнитный волновой шлем Персингера был воспринят научно-популярными СМИ как впечатляющее и революционное открытие, о чем свидетельствуют комментарии журналистов. Бесспорно, шлем прекрасно вписался в сюжет «идеальная наука vs религия», его сочли серьезным вызовом, брошенным религиозным людям, но почти не доставляющим неудобств материалистам. Так, Джек Хитт писал в Wired:
Те из нас, кто предпочитает видеть в жизни частицу тайны, слегка разочарованы. Немного освоившись в своем путешествии в мир разума, я почувствовал, что меня охватили опасения. Я – бывший приверженец епископальной церкви, цепляющийся за смутное ощущение божественного, однако я не в восторге от мысли, что моя остаточная вера в существование Всемогущего может подвергнуться клинической лоботомии в результате эксперимента Персингера. Действительно ли я хочу, чтобы Бог стал таким же объяснимым и предсказуемым, как выброс эндорфина после трехмильной пробежки?
[267]
Из канадской Saturday Night:
Результаты, полученные новой наукой [нейротеологией], в конечном итоге полностью согласуются с тем, что наука делала для религии на протяжении 500 лет. Они ни у кого не должны вызывать шок. Приятный трепет – возможно, но не шок
[268].
Третий вариант, не вписывающийся в шкалу от приятого трепета до шока, – осторожность. Но в сюжетах о «шлеме Бога» знамена осторожности вроде приведенных далее развеваются редко, если появляются вообще.
Лишь немногие задавались вопросом, почему это открытие не привлекло больше внимания нейробиологов. Возможность обходить стороной психические процессы и воздействовать непосредственно на нейронные сети мозга, чтобы внедрить конкретные идеи или вызывать специфический опыт, должна была стать сенсацией в профессиональных научных СМИ. Но не стала. Почему?
Риск, что психологическое внушение (повышенная вероятность того, что мы испытаем некий эффект, если наше окружение способствует его предвкушению) окажется наиболее вероятным объяснением, был списан со счетов или признан незначительным при удивительно малом внимании, уделенном месту проведения
[269] экспериментов Персингера. Садбери – городок с населением примерно 160 тысяч человек, в редконаселенном районе Онтарио, второй по величине провинции Канады. Персингер привлек пристальное внимание международной общественности к местному Лаврентийскому университету. Насколько велика вероятность, что студенты с факультета психологии, где он преподает и среди которых он набирал участников эксперимента с опубликованными результатами (2002), действительно не знали, чего ожидать от «шлема Бога» в камере «Рай и ад»
[270]? Некоторые журналисты так же, как Джек Хитт в своей статье в Wired, кажется, обратили внимание на такую возможность, но так и не рассмотрели ее:
Вполне возможно, что все предварительные разговоры о видениях просто привели мое рациональное левое полушарие в состояние крайне скептического перевозбуждения. Такая подготовка – вы обязательно почувствуете присутствие Бога – в моем случае могла оказаться ошибкой. Когда позднее я затронул этот вопрос в разговоре с Персингером, он объяснил, что его аппаратура действует на людей по-разному, в зависимости от их «лабильности» – выбранное Персингером слово означает чувствительность или уязвимость. Решающим стал следующий довод: «Кроме того, вы находились в комфортабельной лаборатории. Вы знали, что с вами ничего не случится. А если бы опыт той же интенсивности произошел в три часа утра, когда вы находились у себя в спальне совсем один?
[271]
