Ну а я неожиданно занялся наведением уюта в собственном доме. В свободное от помощи в построении ловушек время, конечно.
– Здесь ты и жил, да? – спрашивала меня Иштрилл, помогая мне вытирать пласты пыли с опустевших книжных полок.
– Да, – кивнул я. – Это была моя комната. Сейчас помоем тут все, и я перетащу книжки из кладовки. Хорошо, что домовладелица от них не избавилась. Вот уж не думал, что мне придется сюда вернуться вот так.
– Надо же. Это место совсем на тебя не похоже. Никогда бы не подумала… – пробормотала девушка, разглядывая не очень умело нарисованную картинку с замком и развевающимися флагами, которую мне когда-то подарил отец.
Смущенно хмыкнув, я попытался оправдаться:
– Я был тихим ребенком. Все больше читал. Даже друзей как-то не завел. Если бы не война, наверное, до сих пор бы сидел дома и читал книги.
Иштрилл нахмурилась и опустила глаза, и я поспешил ее успокоить:
– Не грусти. Я ни о чем не жалею. Война – это ужасно, но я не хотел бы сейчас вернуться в то время. И, в конце концов, тогда мы бы не встретились с тобой! А это гораздо хуже.
– Как ты думаешь, это когда-нибудь прекратится? – тихо спросила она. – Зачем вообще они это делают?
– Не знаю, но хотел бы узнать, – искренне ответил я. – А война когда-нибудь прекратится, обещаю. По крайней мере, я сделаю все для этого возможное.
– Я иногда думаю, что лучше бы мы остались у орков. У них тихо и спокойно, и можно было не бояться. А сейчас я все время жду, что придут мои сородичи, и нам придется с ними сражаться. И, может быть, там будут мои знакомые… Нет, я не буду их защищать. Ты моя семья, и орки моя семья. Вы все, и даже гоблины, мне ближе, чем родной отец. Я просто не понимаю, зачем это? Нам всегда объясняли, что люди – хуже животных, что они неразумны и уничтожают все вокруг себя… А сейчас я смотрю на этот город и вижу, что он очень красив. Ты, наверное, не замечаешь, ведь ты видел его, когда он был жив, и тогда он был еще лучше, а я замечаю. Мы не умеем строить такие красивые дома. Мэллорны удобны, мы живем в них, но приходится приспосабливаться, а люди сами строят себе жилища. Такие, как им хочется.
– Некоторые говорят, что это плохо. Что это потребительское отношение к миру, и что так нельзя. Что однажды боги или сама природа захотят прекратить над собой насилие. Я не знаю, так ли это, но думаю, не эльфам решать, как правильно.
Мы еще долго разговаривали. Я делился воспоминаниями из детства, рассказывал, как ушел в армию… Мне хотелось рассказать и о том своем прошлом, которое осталось в другом мире, но я пока не стал этого делать. Думаю, для этого наступит время позже.
К продолжению похода я тоже готовился. Упор, прежде всего, делал на маскировку – пройти лесистую местность будет непросто, если там действительно обосновались первородные. А в этом уже практически не было сомнений – гоблины нашли множество следов, ведущих в ту сторону. Я немного опасался за Говорну – девчонка выглядела совершенно беззаботной, радостно предвкушая предстоящие приключения. Меня такое отношение пугало, потому что предвещало большие проблемы, однако дальнейшее показало, что опасался я напрасно. Мелкая непоседливая гоблинша прекрасно сознавала, когда можно веселиться, а когда нужно быть серьезной.
Перед отправлением необходимо было завершить еще одно важное дело – на этом настаивал Квотар.
– Мало ли, помрете там, официально в род не принятые, а мне потом перед предками оправдываться, – рассуждал шаман. – Так что не отлынивай.
Аргументация «вдохновляющая», но возразить было нечего, так что я не спорил. Правда, из-за большого количества кандидатов на принятие и дефицит времени, обряд прошел буднично, даже скомканно – Квотар что-то ворожил несколько часов, затем каждый сцедил немного крови в найденный в городе большой котел, кровь разбавили водой, после чего жидкость была распита всеми по очереди. Вообще-то вместо воды должно было быть вино, но Квотар заверил, что и так сойдет. Торжества не получилось – не до празднований было, но что-то такое я все же почувствовал. Да и вообще, приятно знать, что ты теперь принадлежишь какой-то общности, хоть я и раньше не чувствовал отчуждения.
Мы отправились вскоре после полудня, с расчетом добраться до ближайшей рощи в темноте. Раньше я предпочитал не соваться в лес в темное время суток, ведь эльфы ночью видят ненамного хуже, чем днем, а о себе я такого сказать не мог. Однако эта проблема решилась неожиданным образом. Несколько дней назад кто-то из гоблинов отыскал в степи растение, чьи корни, если их жевать, здорово обостряли зрение. Удивительное дело, эти коротышки будто инстинктивно чуют свойства трав и растений! Прирожденные знахари. Попробовав снадобье, я убедился, что на людей эта трава действует вполне успешно. Конечно, во рту при жевании поселялся гадостный вкус, от которого немел язык и сводило зубы, но других побочных эффектов не наблюдалось. Зато зрение в темноте усиливалось многократно – я видел почти как днем, только цветов не различал. Все окружающее принимало различной глубины и интенсивности оттенки серого и черного, однако очертания становились даже четче, чем днем. Поэкспериментировав, я выяснил, что в таком состоянии я даже могу читать – достаточно хоть какого-то минимального освещения – света звезд или луны.
В отличие от гоблинов, я не видел никаких признаков присутствия первородных, однако не доверять этим сведениям резона не было, так что двигались мы со всей возможной осторожностью. Впрочем, это была просто перестраховка. Эльфы не ждали гостей с севера, ведь они были уверены, что уже полностью контролируют эту территорию. К середине ночи мы с Говорной увидели их лагерь – они совершенно не скрывались, и даже не выставили часовых. Вообще, эльфы вели себя очень беспечно, и это меня пугало. После того, как мы Беаром организовали отряд и начали посещать их лес, эльфы вели себя гораздо осмотрительнее. Что же изменилось? Неужели все мои ребята мертвы? Этот вопрос мне хотелось выяснить прежде всего.
Лагерь мы с гоблиншей благоразумно обошли, не потревожив развалившихся возле костра эльфов. Говорна двигалась не хуже меня, так что я и сам иногда терял ее из виду, даже зная, что она всего в двух шагах. А вот самому мне оставаться незамеченным было тяжеловато – за последнее время слишком мало практиковался, отчего слегка потерял навык.
Мы так и двигались от одной рощи к другой, там, где нельзя было их обойти. И в каждой были эльфы. Не слишком много, но если учесть количество мелких лесных массивов в этой местности, возникал вопрос – а в самом эльфийском лесу хоть кто-нибудь остался, кроме детей и женщин? Такое впечатление, что в эти места перебралось все эльфийское население. А главное, я не мог понять, к чему они готовятся. Вот сейчас я действительно пожалел, что со мной нет Иштрилл; возможно, она смогла бы прояснить происходящее. В лесах шла активная сельскохозяйственная деятельность. Мы с Говорной неоднократно натыкались на свежие саженцы каких-то растений, которые явно были высажены в определенном порядке. Это безусловно имело какую-то цель, но я в упор не понимал, какую. Мне казалось, что эльфы, если хотят обжить новые территории, должны, прежде всего, высаживать свои мэллорны, но ничего похожего я как раз не наблюдал. Да и не знаю я, как их выращивать. Мэллорнов не было, зато других растений хватало. Нетипичных для этой местности – уж это-то я мог определить, несмотря на свои слабые познания в ботанике. Не знаю, как давно их высадили, но росли они чересчур быстро, на мой взгляд, и это очень настораживало. Неспроста эльфы здесь садоводством занимаются.
