– Это женское имя, – произнесла Секира. – Южное.
Теперь на меня смотрели все трое – внимательно, почти не моргая.
– Не хочу вас разочаровывать, – произнесла я недовольно. – Но до того, как я стала Лис, меня звали совсем не Хлоэ. Имя довольно дурацкое. А что насчет Секиры? Она тоже с юга, и я не думаю, что младенцем ее назвали в честь топора.
– Ирэне, – просто отозвалась она.
– О, это имя у нас было очень популярно, – улыбнулась я, вспомнив свое детство в замке. – Так звали одну мою троюродную бабушку, двух теток и как минимум трех подруг-служанок. Похоже, на юге негусто с идеями, как назвать девочку.
– Нэ отвлекайся от главного, Лис’енок, – оборвала меня Извель. – Кто жэ эта загадочная Хлоэ?
– Не знаю, – просто ответила я. – По-моему, вся эта надежда – один большой пшик и ничего более. Я никогда особенно не верила в ее силу. Надеяться в этом проклятом мире можно только на себя. Иногда надежда лишь вредит истине, любви или дружбе. – Я взглянула на Атоса, вновь вспомнив подлинную причину его путешествия со мной.
– И что же нам делать? – растерянно спросила Секира.
Я улыбнулась. Впервые за долгое время напряжение, тащившее меня на привязи к третьей башне, рассеялось. Я знала, как быть дальше.
– Мы вернемся к Гардио и будем воевать, вот что. Чем проклятый народ отличается от другого захватчика? Мы соберем остатки армий, возьмем в руки мечи и отправимся к Вратам Ремира. Если успеем, то короля даже не призовут. Если опоздаем – с честью примем бой.
Однако моей радости никто не разделял. И было ясно, почему. Только меня угнетала необходимость идти к башне. Мои друзья действительно верили, что найдут здесь нечто, способное помочь им в борьбе. Извель качала головой, Атос сердился, Секира так и стояла в растерянности.
– Послушайте. – Я начала заводиться. – Вся история этих килиазов с самого начала была глупостью. Не может глубоко несчастный человек создать любовь, истину и надежду. Его истина убила мальчика. Его любовь не сделала ничего для меня или Слэйто. Что могла подарить нам надежда? Спасибо, что оттуда не вырвался монстр и не пооткусывал нам головы.
– Мы понимаэм это, Лис’енок, – тихо проговорила Извель. – Просто мы надэялись найти что-то, что позволит избэжать лишних жэртв. Новая война против огромного войска… Погибнут десятки тысяч житэлей Королэвства.
Она замолчала.
А я вдруг увидела между нами незримую стену. Все мои друзья, несмотря на личных демонов, таившихся в прошлом, были готовы идти и сложить головы в честь мифического подвига – спасения страны. Они переживали за людей, их страшили жертвы, они и правда верили, что должны сделать больше, чем прочие. А я делала это только потому, что это было правильным. Но я не верила, что люди в большинстве своем заслуживают спасения. У меня на миг мелькнула крамольная мысль: может быть, жители Королевства и должны быть захвачены и уничтожены? Это просто очередной виток огромного колеса истории, а проклятый народ всего лишь возвращается на земли, некогда принадлежавшие им?
– Мы попытались. – Я пожала плечами. – Ничего не вышло. Поэтому нам нужен новый план.
– Лис, – произнес Атос. Его голос был ледяным, как стены башни, и я вдруг до смерти перепугалась, что он прочел мои мысли. – Ты будто и не сильно расстроена?
– А это поможет? – ответила я в тон ему, хотя внутренне вся сжалась.
Я первой двинулась к лестнице и начала подниматься. Путь обратно занял намного меньше времени, чем спуск вниз, – видимо, это тоже была часть игры времени, как падающая раз за разом монета.
Не то чтобы мне хотелось вернуться в пургу, но от ледяных застенков я уже устала. Поэтому как только мы переступили порог, я чуть ли не вскачь понеслась по ступеням вниз, до того хотелось отойти подальше от мрачной башни.
– Лис, стой! – Окрик застал меня врасплох. Я запнулась на одной из последних плит и недоуменно стала озираться. Опыт разведки в легионе научил меня, что после подобного крика оборачиваться на предупреждающего тебя – самая дурная идея. Смотреть надо по сторонам.
Вьюга уже занесла следы, протоптанные нами от кромки леса. Солнце так же серело сквозь снежную пелену. На первый взгляд, ничего не изменилось. Вот только… кое-что исчезло. Ни одной из застывших фигур, окружавших башню, не было. Охотники-ханси сгинули, будто их не существовало вовсе.
– Что за чертовщина… – произнесла Секира сверху и осеклась.
Утробный рык взорвал воздух. Массивная фигура, которую я вначале приняла за сугроб, отделилась от леса и начала приближаться к нам.
Это был гигантский белый медведь, похожий на своих бурых собратьев и одновременно отличавшийся от них. Голова была непропорционально мелкой для туловища, а морда – узкой и будто бы хранившей выражение полного равнодушия. И это несмотря на то, что зверь ревел подобно грому. Вокруг него мелкими букашками на четвереньках, перебирая руками и ногами, ползли охотники-ханси. Они больше ничем не напоминали людей: накидки из медвежьих шкур скрывали их конечности и лица. Процессия остановилась шагах в тридцати от нас.
С верхних ступеней донесся сбивчивый шепот тилльской молитвы. Атос что-то скомандовал, и я услышала, как каблуки походных сапог Извель отбили удаляющуюся трель: ока возвращалась ко входу в башню. Я так и не повернула головы, завороженно разглядывая новых врагов.
Белый медведь поднялся на задние лапы. Теперь он был ростом с добрый двухэтажный дом. Животное задрало голову, и шкура от подбородка до живота разошлась, обнажая красную пульсирующую плоть, из которой навстречу нам выгнулась юная светлокожая девушка. Она врастала в тело медведя от талии и была абсолютно обнажена. Но ее, кажется, не беспокоила метель. Явившись миру, девушка покачала хорошенькой головкой. Светлые золотистые прядки чуть короче плеч и челка придавали ей даже не юный, а детский вид.
– Здравствуй, Лис! – произнесла она звонким голосом.
Моя рука уже лежала на эфесе ратаранской сабли. Сейчас я как никогда скучала по своему корундовому мечу, оставшемуся в застенках Кармака. Заметив мою боевую стойку, девушка произнесла:
– Мы можем начать битву. Кто-то выиграет, кто-то погибнет, может быть, даже я. Но, думаю, можно и не доводить до боя. Все наши проблемы – из-за недопонимания, ты разве не согласна? Почему же никто из моего народа не попробовал просто поговорить с тобой?
– Хорошая попытка, – отозвалась я, еще крепче сжав рукоять сабли.
– Твой глаз? Это Тевий постарался? Мне очень жаль. – Девушка хоть и старалась имитировать переживание, но голос ее звучал так ровно, что становилось ясно: ей плевать. – Изменить этого я не могу. Поэтому прошу, прими мои извинения за него. Сам он вряд ли сможет просить прощения, он ведь мертв. – Она хихикнула.
– К чему этот разговор? – крикнул сверху Атос. – Ты пытаешься заговорить нам зубы, считая нас идиотами?
Девица взглянула на крайнийца, томно закусила губку и вздохнула.
