Внезапно заговорил Атос:
– Раз время стоит и в Уделах, значит ли, что ваш бог – Поглощающий?
– Это значит лишь то, мальчик мой, что мой бог царь всех богов. И он закольцевал время в Уделах, как сделал это в нашей деревне. Потому что люди могут познать себя только в неизменности.
– Люди, – недоумевающе произнес Атос.
Объяснять ему сейчас про то, что Поглощающие – это, по сути, люди, сдающие экзамен на божественность, было бы слишком долго. А мне не хотелось оставаться в этом селении дольше, чем требовалось. Я испытывала странную неприязнь к старухе, которая за всех жителей своей деревни приняла такое страшное решение.
– Бабушка, – обратилась я к старухе. – Мы ищем Медвежий острог. Проклятый народ во главе с королем-медведем вернулся. Они строят дверь из мокрого железа прямо посреди Королевства. Мы не знаем, что делать, – но неведомые силы и, возможно, твой бог ведут нас на север.
– Конечно ведут, дитя. Ведь в башне Медвежьего острога скрыта Надежда.
Она подняла руку. В подрагивавших пальцах старуха сжимала кусок пергамента из шкуры животного. На нем синими чернилами была выведена карта.
– Идти вам осталось недолго. Впрочем, я уже и подзабыла, что означает это слово. – Она хихикнула. – Пусть твои друзья идут, песец, а ты задержись.
Я обернулась и кивнула остальным. Чем мне могла навредить старуха, прикованная к кровати? Мы получили карту, и меня уже не беспокоило, что собиралась сказать мне Ошкэ. Как только за замыкающим процессию Атосом закрылась дверь, старуха приподнялась на локтях и позвала тонким голосом:
– Кить-кить-кить.
Откуда-то из-под печи, распушив огромный серый хвост, вылез кот. Настоящий северный мышелов – с мощными лапами, короткими полукруглыми ушами и слегка приплюснутой мордой. Кот подошел к старухе и заурчал, когда та принялась его наглаживать.
– Этот кот пришел вчера или сотню лет назад. Но ему тут нравится. – Старуха подняла на меня хитрый взгляд. – В отличие от тебя, песец. Ты нас осуждаешь.
Я решила, что скрытничать не обязана, поэтому сказала просто:
– Да. Я всю жизнь боролась со своими горестями и училась оставлять их позади. Попросить бога забрать память о них и позволить мне жить так, словно их и не было… я никогда бы не стала самой собой, не перешагни я через свою боль. Это часть меня. Возможно, лучшая и самая мудрая часть. Я не вправе судить никого, – тут я улыбнулась, потому что непредвзятости учил меня Слэйто, – но я никогда не пошла бы вашей дорогой и не стала бы отнимать выбор у них. – Я кивнула за окно, на играющих детей. – Эти дети никогда не вырастут, никогда не познают любви, не заведут свои семьи…
– …И не встретят смерть от голода. – Старуха пыталась казаться равнодушной, но по тому, что ее лицо задергалось сильнее, я догадалась, что мои слова задели ее. Поэтому сложила руки на груди и склонила голову.
– Я пришла не осуждать, а за помощью. Вы дали нам карту, спасибо. Нам пора.
– Постой, песец. Этот кот пришел не просто так, он принес на шее письмо, которое предназначается тебе. Он решил остаться тут, в селе, где постоянно есть молоко, да, мой хороший? Ведь свою главную задачу он уже выполнил.
Кот заурчал еще сильнее, а старуха указала на низкий столик возле печки, на котором покоились уже знакомые мне желтоватые листы бумаги. Очередное письмо от Мастоса жаждало быть прочитанным.
– Можешь не торопиться, – произнесла старуха, лаская кота. – Твои друзья уже вышли за околицу, и теперь сколько бы времени ты ни провела у нас в гостях – минуту или вечность, – снаружи ты будешь отсутствовать всего миг.
Я послушалась ее, взяла листы в руки и начала читать.
Лис,
Моих рассказов осталось всего ничего. И хотя я десятки лет посвятил их сбору, могу поклясться: до сих пор не знаю, на какие размышления они должны тебя натолкнуть. Они важны, но в чем? Я возлагаю все надежды на богов и молюсь им, чтобы они указали тебе путь.
Ос Эстос
В последний раз, когда я видел Ос Эстоса, он собирался мертвецки напиться в безвестном кабачке в Раздолье Флавис. Называйте его как хотите: хоть Кремень, хоть Атос, хоть Главнокомандующий – без разницы. Лично для меня он навсегда останется Ос Эстосом – маленьким дьяволом, если по-вашему. А дьяволом в Крае именуют Войю.
Так вот, когда я встретил Эстоса в кабаке, он уже прилично накидался. Но кое-что, видимо, соображал: он узнал меня и окликнул. Я как раз выторговывал у местной барменши кружку приличного пива в обмен на пару добрых медных серег, а она артачилась. Хотя не виделись мы лет пять, не меньше, Ос Эстос помнил меня. Память на лица у этого засранца всегда была что надо. С последней нашей встречи он раздался в плечах, стал огромный, что бык. Да только я же его еще пацаном сопливым помнил, для меня он всегда был Ос – маленьким – понимаете?
И вот мой друг из далекого прошлого позвал меня за свой стол. Я знал, что он стал генералом в одном из легионов. И хотя бы поэтому не ожидал встретить его в таком хмелю. И знаете что? Как всегда, виноватой оказалась баба! Терпеть не могу их подлое племя. Чуть покраше – так нос задрала, чуть умнее – суется куда не просят. Но уж у Ос Эстоса история была почуднее многих. В их легионе кроме него заправляли еще два генерала, и один из них – такая вся из себя аристократочка из Ярвелла. Красавица, умница, денежный мешок. Я так и не понял, похаживал ли к ней в шатер Эстос или нет, но что влюблен был, как щенок, это увидел сразу. Так вот эта стерва его выставила. Представляете? Как будто он не генерал, а какой-то простой служака.
Будь Ос Эстос трезвым, никогда бы мне этого не рассказал. А так, под хмелем и обидой, вывалил всю историю. Она, эта баба, выходила замуж и решила прибрать к рукам весь легион. Атос мешал ей строить личную армию. «Иди куда хочешь, – так и сказала, – ты здесь больше не нужен. Попытаешься остаться – сгною, отниму власть, подниму против тебя весь легион». Вот ведь сука бешеная! Я так думаю, будь на месте этой бабенки мужик – Эстос бы просто дал ему в морду и тем закончил разговор. Но это была баба, та самая, единственная, как он сказал. Сдвинула ноги и вышвырнула из легиона.
С ума сойти, зачем бабам столько внимания? Когда я только приехал в Край, их сестру даже полы в Церкви Прощения мыть не пускали. Как же все изменилось с тех пор! Бабы-командиры, бабы-мечники, тьфу. Скучаю я по старым временам. Вы ведь про это и хотели услышать – про то, как мы с Ос Эстосом познакомились и почему его так прозвали?
Я был в составе специального отряда Церкви. Его прислали, чтобы расследовать одно мерзкое дело, связанное с основанным нашими священниками в Крае детским приютом. В детали я вдаваться не буду, скажу лишь, что четырнадцать детей-висельников снятся мне и по сей день. Ос Эстос тогда был простым мальчишкой-крайнийцем, одним из приютских. А я – намного моложе, усы толком не росли, – мечтал стал паладином, ха. После того расследования моя вера сильно пошатнулась, друг. И пошел я по наклонной дорожке прямо вот в эту паршивую забегаловку, где мы с тобой и сидим.
