Вставила ключ в замок зажигания и попыталась начать движение. Колеса прокрутились – машина увязла в снегу. Она попробовала снова и снова, не может быть, чтобы она остановилась именно в этот момент. Девушка до упора нажала педаль газа, и машина, взвизгнув словно раненый зверь, двинулась с места.
Мона ослабила давление, может занести, это она слышала от папиного водителя. Каждый раз, когда она зимой опаздывала в клуб и этот идиот, как ей казалось, еле тащился по дороге, а она требовала прибавить скорость, он объяснял ей, что нельзя, машину может занести. Она не знала, врал ли он ей, просто чтобы позлить, или говорил правду, но на всякий случай решила не рисковать. На минимальной скорости выехала со двора и притормозила. Прямо перед ней лежала дорога, ведущая мимо парка к Перекрестку Старого профессора. Там есть проезжая часть, Кирилл приезжает в замок с этой стороны. В противоположном же направлении идет дорога в «город», к тем нескольким зданиям, среди которых в последнее время протекала ее жизнь. К Яну.
Если она хочет спастись, ей нужно ехать прямо и ни о чем не думать. Мона отпустила тормоз, и машина уже тихо покатилась к перекрестку, когда девушка повернула руль, нажала на газ и поехала в противоположном направлении.
Тяжелый неповоротливый джип с трудом пробирался по занесенной снегом дороге, прокладывая колеи в глубоких сугробах. Они были словно подпись на смертном приговоре, по ним ее будет элементарно вычислить. Да и на улице она может застрять, и тогда Кирилл снова применит к ней репрессивные меры. Сама погибнет, и Яна не спасет, и графине из-за нее влетит.
Раздираемая собственными сомнениями, Мона продолжала путь, выехала на темную улицу с домами-ставнями, чуть ускорилась и, доехав до конца, остановилась возле библиотеки.
Парня она увидела сразу. Он стоял на втором этаже возле окна, держа в руках зажженную свечу:
– Ян! – крикнула Мона, открыв окно и понимая, что он все равно не может ее слышать, но может увидеть. – Ян! – с отчаянием повторила она.
Ян действительно видел ее. Он покачал головой. В свете свечи Мона заметила еще одну фигуру, появившуюся в окне, – смотрящий.
– Ты сможешь! Я люблю тебя, Ян! Ради меня! – изо всех сил закричала она, бессильно наблюдая, как мощная фигура оттаскивает тщедушного парня от окна. Свеча погасла.
Мона продолжала смотреть на окно, давясь слезами. А вдруг Ян сможет дать отпор? Сейчас он разберется с обидчиком, спустится к ней, и они вдвоем уедут из этого кошмарного места и потом придумают, как им спасти графиню. Девушка не двигалась с места и надеялась на чудо.
Дверь библиотеки действительно распахнулась, и Мона воспряла духом на короткую долю секунды, но на пороге вместо Яна появился смотрящий. Держа в руках дубинку, он быстро сбежал по ступеням и бросился к автомобилю. Девушка заскочила в машину и заблокировала двери. Словно в замедленном кино она наблюдала за приближающимся и заносящим дубинку для удара мужчиной и за Яном, который появился на пороге библиотеки и замер, не в силах переступить последний рубеж.
Дубинка опустилась на стекло машины, а Мона словно и не заметила ее. Она смотрела на Яна, в мощном свете фар была видна потертость шинели, щетина, проступившая на щеках, тени под глазами. Он бессильно сжимал и разжимал кулаки.
– Уезжай, – закричал он так громко, что Мона услышала его крик сквозь закрытое стекло. – Уезжай!
Смотрящий замер с поднятой дубинкой, затем развернулся и направился к Яну, сделавшему шаг через порог по направлению к машине.
Если бы не мысль о том, что Ян может из-за нее пострадать, девушка бы ни за что не уехала. Он вышел из библиотеки. Вышел! И продолжал кричать:
– Уезжай!
А смотрящий уже торопился к нему. Сейчас он его скрутит и введет очередное лекарство, которое сделает из него овоща. И она не в силах этому помешать. Но и смотреть тоже на это не может. Она не принесла Яну ничего, кроме горя. Лишила его последней иллюзии свободы. Теперь он будет под колпаком. Лучше бы она никогда не приходила в библиотеку.
Девушка нажала на газ и развернула машину, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида. Из-за слез вести машину было невозможно. Мона подъехала к замку и тупо уставилась на снежную равнину – снегопад все усиливался, колею замело. Ей хотелось бросить руль и просто плакать, никуда не выходя и не двигаясь. Она остановила машину, почувствовав, как все силы разом оставили ее.
Как она может помочь другим, если даже себе самой помочь не в силах. Она закрыла глаза и голова немедленно закружилась, ей показалось, что еще немного, и она потеряет сознание. Как бы ей ни хотелось, сдаться она не могла. Слишком уж долгий путь прошла. Та Мона, что приехала сюда несколько месяцев назад, уже давным-давно закатила бы истерику и впала бы в раж. Сегодняшняя Маша должна была попытаться. Хотя бы попытаться.
Снова надавила на газ, но не успела проехать и пары метров, как наперерез ее машине бросился человек. Она завопила от ужаса, нажимая на тормоз и останавливаясь в нескольких миллиметрах от потенциальной жертвы. А дальше все происходило как в одном из сотен сериалов, которые она посмотрела за свою жизнь.
Рука медленно потянулась к кнопке разблокировки двери, дверь пассажирского сиденья распахнулась, и в салон ввалился Ян, внося с собой в тухлое кожаное нутро джипа запах снега, мороза, ветра и любви.
– Ты как здесь?..
– Поехали! Давай, – резко скомандовал он, пристегиваясь.
Мона нажала на газ, и джип, словно арктический ледокол, направился к дороге, ведущей мимо парка к Перекрестку Старого профессора.
– Ничего не спрашивай, – быстро предупредил Ян, – не отвлекайся.
Спустя две минуты они были возле остановки, где когда-то Мону поймал Кирилл.
– Я не знаю, куда дальше, я рассчитывала, что здесь будет колея, – призналась она.
– Просто езжай прямо, я часто видел с чердака, как по этой дороге приезжают машины с продуктами и персоналом. Смотрящий говорил, что здесь в нескольких километрах деревня.
– Просто скажи, как ты здесь оказался?
– Ты сказала: «ты сможешь», и я смог. Знаешь, нам, мужчинам, так мало нужно на самом деле, чтобы поверить в себя.
– Знаю, – кивнула Мона, – не только вам.
Она медленно повела машину в том направлении, что ей указывал Ян, и спустя двадцать минут они действительно оказались возле небольшой деревни.
– Проезжай мимо, – предложил он, – здесь могут быть друзья Кирилла.
Мона проехала так быстро, насколько это позволяла заснеженная дорога, на улицах не было людей, а припаркованные возле некоторых домов машины превратились в сугробы. Доехав до конца улицы, увидела расчищенную дорогу, что шла перпендикулярно главной сельской улице.
– Трасса, – выпалили они с Яном одновременно.
– Направо или налево?
– Неважно, нужно доехать до ближайшей заправки и там сориентируемся, – пожал плечами парень.
