– Я надеюсь на твой здравый смысл, – многозначительно сказал Михаил Борисович, пытаясь поймать взгляд дочери.
Мона ничего не ответила. Открыла дверь и вышла на улицу. Сентябрь выдался прохладным – за то время, что они проторчали в магазине, улицы накрыла вечерняя влажность. Она сразу же почувствовала, как липкая холодная сырость забирается под бомбер и голые ноги покрываются гусиной кожей. Обхватила себя руками, в тщетной попытке согреться, но дрожь лишь усилилась.
На плечи лег пиджак, и ей моментально стало тепло словно под пуховым одеялом.
– Пойдем. – Отец мягко взял ее под руку и повел к мраморным ступеням, ведущим в ресторан. В такие моменты она любила его особенно остро, до боли в сердце. Она бы все на свете отдала, только бы вся эта любовь и забота были действительно настоящими, а не способом поиграть на публику.
Кирилл был уже на месте, потягивал рубиновое вино. Окинул девушку оценивающим взглядом – лучше чем на фото. Похожа на французскую актрису – короткие черные вьющиеся волосы, большие выразительные глаза и губы, на которых еще виднелись остатки красной помады. Такую бы да вытряхнуть из дурацких шмоток и переодеть в красивое платье в пол – заиграла бы новыми красками. Фигурка ладная, правда, красивым глазам не хватает интеллекта – но это только к лучшему. Будет проще. Ум только все усложняет.
Под взглядом холеного мужчины лет тридцати пяти Мона моментально почувствовала себя обнаженной. Тот вальяжно сидел посреди зала и смотрел на нее как арабский шейх на породистого скакуна (она никогда не видела арабских шейхов и вряд ли бы отличила настоящего скакуна от тульского тяжеловоза, но однажды слышала, как одна из теток в офисе отца использовала это выражение, и, как ей показалось, поняла его).
Она вздернула голову и попыталась выглядеть гордо и независимо, но ей это не удалось. В бомбере и шортах она и правда смотрелась дурой в дорогом помпезном ресторане. Женщины, сидевшие здесь, были одеты в длинные платья и переливались натуральными камнями. Внезапно Мона почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой и схватила отца за руку.
– Это он? – шепнула она, Михаил Борисович молча кивнул и подвел дочь к столу. Тоном старосветского помещика, который привел на бал дебютанток единственную дочь и теперь презентует ее молодому графу, он представил Мону:
– Моя дочь, Мария.
– Мона, – автоматически поправила та.
– Мария, – твердо повторил отец и отодвинул стул, давая Моне возможность присесть.
– Очень приятно, – кивнул мужчина, – Кирилл. Мона, что вы будете пить?
Моне понравилось, что он выбрал ее вариант обращения, и она посмотрела на мужчину с интересом. Небольшая аккуратная бородка, умные глаза за тонкими стеклами очков. Все портила только улыбка, растянувшая чувственные губы. Слишком ироничная.
– Виски, – ляпнула она и тут же получила пинок по ноге от успевшего сесть за стол отца.
– Мария будет шампанское. – Он поднял руку, привлекая внимание официанта.
Мона, вздохнув, принялась вертеть головой по сторонам – скучное место, ненавидела такие! Все чопорные, как на приеме у королевы (она недавно посмотрела сериал про молодую королеву и поняла, что загнулась бы от тоски при такой житухе). Заметила маслянистый взгляд пожилого мужчины, сидевшего за столиком в углу в обществе куклы на высоченных каблуках. Мона не могла рассмотреть ее лица, только белые волосы, закрывающие почти всю спину. Она демонстративно отвернулась и, закатив глаза к потолку, снова принялась думать о Грегоре. Нет, ну на фига он записал это видео?
– Мона, вам не холодно? – насмешливо, как ей показалось, поинтересовался Кирилл. Его она проигнорировала и ничего не ответила.
Подошла официантка, чтобы принять заказ. Мона так и не открыла свое меню. Погруженная в собственные мысли, даже не заметила, что оно лежало прямо перед ней.
– Мне, пожалуйста, стейк с кровью, в качестве гарнира рис и овощи на пару. Повторите бутылку красного, которую заказал молодой человек, – уверенно распорядился Михаил Борисович. Казалось, он знал меню ресторана наизусть. Часто здесь бывает? Мона понятия не имела, она не сильно интересовалась тем, где тусует ее отец.
– Девушке радужную форель с овощами на гриле, – продолжил Михаил Борисович, делая заказ за нее, – в качестве закуски на двоих пармскую ветчину с дыней, коктейль из креветок и зеленый салат.
– Я хочу картошку фри, – подала голос Мона, игнорируя насмешливый взгляд Кирилла.
– Здесь не подают картошку фри, Мария, – спокойно ответил отец, кивая официантке и давая понять, что заказ окончен.
Мона почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Да, она пообещала отцу вести себя прилично, но ведь маленькие шалости ей позволены?
Отец и Кирилл погрузились в светскую беседу, а она, стараясь не привлекать внимания, поставила телефон за бокалом так, чтобы камера была направлена на Кирилла. Быстро щелкнула по экрану, делая фото очередного кандидата в мужья. Он был одет в белую рубашку и почти слился по цвету с интерьером. Мона хихикнула, моментально забывая все события сегодняшнего дня – на смазанном фото казалось, что голова Кирилла парит над стулом.
«Зацени женишок», – подписала она фото и отправила Кейт.
Ответ пришел через секунду: «Мона, тебе капец, твой диджей ваше видео в инет слил».
Мона перечитала сообщение еще раз и еще раз, не веря своим глазам. Внутри в один момент все похолодело и покрылось коркой льда. Нет, нет, нет, только не это! Этого отец ей точно не простит, завезет в лес и закопает. Честь семьи для него превыше всего. Да и замуж он ее после такого позора не сможет выдать. Бежать, срочно надо бежать!
Мона сделала инстинктивное движение, порываясь встать, и не заметила подошедшую с заказом официантку. Она толкнула девушку под локоть, и несколько капель розового соуса креветочного коктейля упали на ее серебристый бомбер.
– Идиотка, – заорала Мона на весь ресторан, привлекая внимание присутствующих.
– Заткнись, – прошипел отец, но дочь уже вскочила, ее тяжелый стул издал противный скребущий звук, скользнув по наборному паркету.
– Я не заткнусь! Она мне вещь испортила, где тут у вас книга предложений? – продолжила верещать девушка.
– Жалоб и предложений, – с насмешкой поправил ее Кирилл. Мона повернула к нему горящее от гнева лицо. Отчаянно хотелось попросить и его заткнуться, а еще лучше зарядить в насмехающуюся физиономию креветочным коктейлем, но она сдержалась.
– Жалоб и предложений, – автоматически повторила она и вперила в официантку взгляд.
– Простите, бога ради, – залепетала та, – я не ожидала, я оплачу химчистку, давайте я принесу десерт за счет заведения.
Последняя фраза прорезалась сквозь хаос мыслей, и Мона вцепилась в нее, как английский бульдог в несчастную жертву.
– Я пойду с тобой на кухню, – произнесла она и выразительно посмотрела на официантку, предлагая той поторопиться.
