Юлия вскрыла пакет, пробежала завещание глазами и, возвращая его нотариусу, сказала несколько раздраженно:
— И ради этого вы беспокоите меня в мой день рождения?
— В ваш тридцатый день рождения! — заявил обиженно нотариус. — Как вы уже знаете, о чем я поставил вас в известность при оглашении первой части завещания, по достижении тридцати лет вы входите в право владения трастовым фондом, основанным вашими родителями и аккумулирующим, грубо говоря, все их имущество, на текущий момент оценивающееся не менее чем в семьсот…
Юлия прервала старика:
— То, что мои родители мультимиллионеры и почти что долларовые миллиардеры, мне и так давно хорошо известно. Как и то, что я стану владелицей трастового фонда в тридцатый день рождения. Они давно обговорили со мной условия своего завещания…
Обговорили, ибо не предполагали, что так скоро умрут. Нет, не умрут — будут убиты Великим Белком.
В голове у Юлии вдруг невесть откуда закрутился идиотский, ею же выдуманный стишок: «Великий Белк, умом ты мелк…»
И почему она снова и снова думает об этом? Ведь все наконец-то закончилось!
Закончилось?
В-Б, В-Б, В-Б…
Пока не пойманы пособники доктора Черных, то… То…
Юлия схватилась за руку мужа, и Роман, нежно сжав ее, ровным голосом произнес, обращаясь к нотариусу:
— Отлично, благодарим вас с женой за ваши услуги! Разрешите пригласить вас по случаю тридцатилетия моего солнышка на бокал коллекционного портвейна. Ведь, предполагаю, шампанское вы не особо жалуете…
Старик, оттаивая, согласился, и Роман, подмигнув жене, покинул кабинет, увлекая за собой нотариуса.
Юлия взглянула на сиротливо лежавший на столе разорванный пакет со второй частью и так давно известного ей родительского завещания.
Она бы отдала все свои миллионы ради того, чтобы воскресить их.
А что бы она отдала, дабы воскресить Васютку?
— Вот ты где, именинница! — услышала Юлия подозрительно знакомый голос и увидела входящего в кабинет дядю Игоря.
Этого только ей не хватало!
За ним следовал его великовозрастный сынок, Игорек, а с ними были, как и в прошлый раз, две разбитные девицы, брюнетка и блондинка, участницы самого крутого (ну, может, и не самого, и далеко не крутого) дамского дуэта на российской эстраде.
Как они звались. Ах да, «Белка и Стрелка»…
— Что вы тут делаете? — произнесла растерянно Юлия, а дядя Игорь, протягивая ей изящно упакованный подарок, расплылся в змеиной улыбке:
— Ну разве я мог пропустить день рождения моей без пяти минут в прошлом невестки?
Небрежно швырнув, не желая распаковывать, подарок дяди Игоря на стол, Юлия холодно произнесла:
— Пришли, чтобы снова устроить скандал? Как вы вообще сюда проникли? Вас же запрещено сюда пускать…
Дядя Игорь, обнимая и целуя ее (избежать этого было нереально), ответил:
— Не родился еще такой человек, который бы мог помешать мне войти туда, куда я хочу войти…
Если он сумел, то и другие тоже смогут…
В-Б, В-Б, В-Б…
Девицы захихикали, и брюнетка, томно округляя губки, заявила:
— Как это сексуально, Игоряша, — входить всюду, куда ты хочешь войти!
Игоряша… Юлия усмехнулась и была вынуждена принять лобызания от своего некогда жениха и почти что мужа. И даже брюнетка (с той же, сверкавшей стразами, буквой «С»), и блондинка (со все той же не менее лучистой и фальшивой литерой «Б»), хихикая и чирикая, пожелали ей всего самого наилучшего, а потом неплохими голосами, правда, с кошмарным акцентом, пропели, пародируя легендарное выступление Мэрилин Монро на дне рождения президента Кеннеди, песенку-поздравлялку.
Юлия была даже тронута — ровно девять секунд. Или даже восемь.
— Ты ведь теперь законная наследница папиных и маминых миллионов, — осклабился дядя Игорь. — Пора и о делах поговорить. Продай мне свой бизнес!
Смерив холодным взглядом своего несостоявшегося свекра, Юлия ответила:
— Не продам. Потому что мы с Романом его разовьем и укрепим позиции. И ваш перекупим!
Дядя Игорь, видя, что Юлию не переубедить (да и вряд ли он всерьез вообще наделся на это), приобнял свою спутницу и сказал:
— Ну, тогда пойдем и икорки на дармовщинку поедим… Так же, Юлюсик, как я вскоре тебя вместе с твоим бизнесом слопаю!
Он расхохотался, а Юлия поморщилась. Опять это кошмарное обращение — Юлюсик. То же самое, которое она слышала из уст Великого Белка в своих кошмарах. И тот, кстати, тоже грозился ее съесть…
Шумная компания удалилась, и до Юлии, оставшейся в кабинете, долетел голос одной из дамочек дуэта «Белка и Стрелка»:
— Эй, Белкина, ты чего мой бокал-то схватила? У тебя теперь что, два?
Послышался взрыв глупого хохота, а Юлия похолодела.
Белкина…
Или она сказала — Белка? Ну да, дуэт же называется «Белка и Стрелка». Однако вряд ли имя одной из девиц на самом деле Белка. Это ее псевдоним, который в реальной жизни вряд ли используется.
А вот фамилия Белкина у нее вполне могла быть.
Поддавшись внезапному импульсу, Юлия вышла из кабинета и вернулась на первый этаж в зал, где гости пили, закусывали, веселились.
Завидев ее, дядя Игорь поднял вверх бокал и провозгласил:
— За нашу именинницу! За Юлюсика!
Все подхватили его глупый тост, и Юлия против своей воли оказалась чествуемой собравшимися — это было то, чего она менее всего хотела в тот момент.
Отыскав глазами блондинку со сверкавшей стразами огромной буквой «Б» на накачанной силиконом мощной груди, Юлия подошла к ней и, тронув за локоток, произнесла:
— Скажите, ваша настоящая фамилия Белкина?
Блондинка, уже навеселе, хлопая огромными накладными ресницами, ответила:
— Нет, я — Белка!
И она дотронулась до своей сверкавшей поддельными бриллиантами литеры.
— А Белкина — она!
И указала на брюнетку с буквой «С», то есть на Стрелку.
Юлия двинулась к брюнетке и буквально выковыряла ее из объятий своего бывшего женишка Игорька.
— Ревнуешь? — спросил тот самодовольно, а Юлия, оглядев его красную физиономию, более чем солидное брюшко и прогрессирующую лысину, честно ответила:
— Ни капли. Ты мне разрешишь поговорить со своей спутницей?
Она проследовала с девицей со сценическим псевдонимом Стрелка в кабинет и, прикрыв дверь, произнесла:
