— Рома, Ромочка… — рыдая, зашептала она. — Забери меня отсюда… Прошу тебя, забери…
Только вот нужна ли ему жена — серийная убийца? То, что она не была серийной убийцей и что Великим Белком был доктор Черных или кто-то из его банды, Роман ведь не знал.
И для него она находилась в клинике этого… Как он его тогда назвал? Воспоминание прикатило обратно с утроенной силой. Да, точно — шарлатана!
— Солнышко, что с тобой? — произнес муж, и Юлия зарыдала. Что ей делать — уверять, что она не Великий Белк? И это несмотря на то, что муж наверняка не поверит и сочтет бреднями сумасшедшей…
Бреднями сумасшедшей — как это точно в отношении нее…
Да и разговор мог в любой момент прекратиться — потому что этот лже-Роман, или кто-то из его подельников, мог просто зайти в комнату и…
— Солнышко, ты где? — спросил муж, и Юлия честно ответила:
— Не знаю…
И спешно добавила:
— Но не у доктора Блэка… То есть Белка… то есть Черных, я хотела сказать…
Как же все феноменально просто: black — белк — Великий Белк — Черный человек.
Более всего женщина опасалась, что муж захочет знать, почему она не в клинике доктора Черных.
И что ей тогда ему ответить? Что ее похитили — кто? Помощники того же самого Черных?
К счастью, муж, поклонник логики и четких действий, не стал задавать ей ненужных вопросов. Он вообще не стал задавать вопросов. А с огромной нежностью в голосе произнес:
— Солнышко, я обещаю тебе… Нет, я клянусь тебе, что все будет хорошо. Я люблю тебя больше всего на свете. И ты нужна мне больше всего на свете… И я найду тебя, если мне придется пройти все на свете…
Юлия зарыдала, запрещая себе делать это, так как нечего было расстраивать Романа (хотя куда уж больше расстраивать — жена у него оказалась серийной убийцей!), да и они могли услышать.
— Просто сделай так, — произнес Роман, — спрячь телефон, с которого звонишь, где-нибудь недалеко от того места, где ты находишься. И, что важнее всего, не завершая звонок. Так я смогу определить, где тебя искать, солнышко…
Юлия кивнула, потом слабо улыбнулась — она ведет себя как героиня дурацкого анекдота. Надо же говорить, а не кивать…
— Ромасенька, я в каком-то доме… Кажется, в области… Они меня тут держат… Телефон, с которого я звоню, городской… И поверь мне, я никого не убивала… Я это только сейчас поняла… Они это все подстроили… мне внушали… Они и папу с мамой убили… И Великий Белк тоже тут…
Она задохнулась, понимая, что с Великим Белком — перебор. А то муж еще решит, что эта сумасшедшая сбежала из клиники и, добравшись до телефона, трезвонит ему, рассказывает небылицы.
Однако Роман так не решил.
— Солнышко, я обещал — и я сделаю. Положи трубку так, чтобы они не могли найти ее. А сама спрячься. Если ты в доме, то лучше именно в доме. Но так, чтобы они думали, что ты сбежала. Пусть тебя ищут снаружи…
— Рома, я не убивала! — выдохнула Юлия, и вдруг поняла, что врет. Опять врет.
Убивала. Пусть и не отца и маму. Пусть и не этих несчастных девочек.
Она убила Васютку. А то, что внушал ей лже-Роман, то, что она не виновата, не имеет отношения к действительности…
К действительности, которая, как надеялась Юлия, существовала.
— Я знаю, — просто ответил муж. — Потому что ты мое солнышко и никого убить ты не могла. А теперь положи трубочку и спрячься. Я спасу тебя, солнышко…
Ей так не хотелось заканчивать разговор с мужем, но Юлия знала — пора. Она опустила трубку на пол, а сам аппарат задвинула под шкаф, откуда его находившиеся в комнате увидеть никак не могли.
Затем, подъехав к окну, Юлия приподнялась и ухватилась за ручку — и распахнула окно. В лицо ей ударил свежий прохладный воздух. Жаркое лето прошло, наступала осень.
Спустившись на руках из кресла и усевшись на пол, Юлия придвинула кресло как можно ближе к подоконнику — создавалось впечатление, что пленница, подкатившись к окну, раскрыла его, затем залезла на подоконник и скрылась из дома.
Именно это ей и требовалось.
А затем Юлия поползла в сторону двери. Ноги все еще не держали ее, слишком много времени она провела лежа, привязанная к кровати ремнями в клинике доктора Черных. То есть доктора Блэка. Белка…
Великого Белка.
Единственное, о чем Юлия молила… Да, кого она молила? Да хоть кого! Хоть Летающего Макаронного Монстра. Но только не Великого Белка.
Она молила о том, чтобы сейчас никто не вошел в комнату. И не встретился ей в коридоре.
Коридор был пуст, Юлия заметила настежь открытую входную дверь, а также стоявшие на крыльце фигуры ее тюремщиков, которые курили и о чем-то совещались. До нее донеслись обрывки фраз:
— …с ней делать? Это ж крайне опасно! А если свидетели будут? Нет, нет, не пойдет…
Юлия поползла не к входной двери, что было бы чистым самоубийством, а в глубь коридора. Только вот где она могла бы спрятаться в этом доме?
В подвале?
В бункере?
Чувствуя, что никакая сила не заставит ее спуститься в бункер-подвал, Юлия вдруг заметила приоткрытую дверь, за которой виднелись выложенная потрескавшимся желтоватым кафелем стена и висевшее на крючке полосатое полотенце.
Ванная.
Она вползла в комнату, которая в самом деле оказалась ванной, и, не прикрывая за собой дверь, устремилась к краю ванны, отгороженной занавеской, на которой были изображены веселые белочки с орешками в лапках…
А кого она, собственно, ожидала увидеть в логове Великого Белка — котиков, мартышек или, быть может, попугайчиков?
Естественно, это должны быть белочки.
— Великий Белк, умом ты мелк! — произнесла Юлия и, потянувшись, ухватилась за край ванны, перевалилась через него и вползла, подобно змее, в сухую, далеко не самую чистую купель.
Странно, но в ее голове крутилась только одна-единственная мысль: «Когда они в последний раз мыли ванну?»
Затем Юлия осторожно, не издавая ненужного шума, задернула занавеску, которая конечно же зацепилась за что-то и застопорилась. Пришлось осторожно подняться и, в абсолютно идиотской позе, попытаться разъединить въехавшие друг в друга пластиковые кольца.
При этом Юлия на совершенно гладком и сухом месте вдруг поскользнулась — и, инстинктивно схватившись руками за занавеску с веселыми белочками, всем телом повисла на ней.
Это была месть Великого Белка.
Однако занавеска не порвалась, кольца не сломались, а металлическая штанга выдержала. Ощущая себя героиней фильма ужасов, которые так любил Стас (Господи, как это было давно! И вообще правда ли?), Юлия осторожно, крайне осторожно, сползла по занавеске вниз — и, чувствуя, что силы покинули ее, в изнеможении опустилась на дно ванны.
