Долго? Вполне возможно. Но счастливо ли?
— Тем более пока вы находитесь на моем попечении, от вас не исходит угрозы. И Великий Белк, он же Черный человек, больше никому не принесет вреда…
— Мне можно увидеть Ромочку? — произнесла жалобно Юлия, и доктор со вздохом заметил:
— Он тоже рвется увидеть вас. Он вас конечно же видел, но вы были без сознания, под действием медикаментов. Он же хочет с вами поговорить. Однако я не считаю это хорошей идеей. Потому что, Юлечка, вы опасны, более того, вы смертельно опасны!
Юлия снова прикрыла глаза. Доктор прав — от нее исходила смертельная опасность.
— Это можно… вылечить? — спросила она тихо, и доктор вздохнул:
— О, касаемо этого в научном сообществе нет единого мнения. Я же уверен — да, можно. Однако я не могу обещать этого ни вам, ни вашему супругу, который готов ради вас, Юлечка, на все…
Юлия подумала, что идея увидеться с Романом была глупой. Она ему не нужна. Более того, она для него опасна.
Она, Великий Белк.
— Это процесс долгий, длящийся многие годы, иногда даже десятки лет. Ваш случай особо тяжелый, однако он меня крайне заинтересовал с медицинской точки зрения. Поэтому я берусь сделать попытку, я повторяю, попытку вылечить вас…
Юлия вздохнула. Даже если доктор и прав и он сумеет вылечить ее, избавив от второго «я», этого кровожадного Великого Белка, то…
То сможет ли она жить дальше, зная, что убила кучу людей. Детей… Собственного брата…
— Почему я… такая? — спросила Юлия, и доктор Черных ответил:
— Зрите в корень! Если мы узнаем причину, то найдем возможность для разработки верной терапии. Думаю, дело в вашем первом преступлении, Юлечка…
Васютка…
— Точнее, предпосылки были уже и ранее, однако первое убийство вашего младшего брата стало отправной точкой развития вашего второго, паразитарного, «я». Вашей злой ипостаси Великого Белка. Который, кстати, специализируется на убийстве девочек десяти-двенадцати лет — то есть удивительным, вернее, весьма зловещим образом, вашего коренного «я»! Ведь именно в этом возрасте вы и убили своего брата, не так ли? И ваше второе «я» наказывает ваше первое «я», истребляя его образ и подобие, за совершенное ужасное деяние!
Замкнутый круг… Одно убийство породило другие. Она как белка в колесе… как белка… Как веселая белочка. Как Великий Белк.
— Великий Белк, думаю, потому, что своего братика вы убили в летнем лагере «Веселые бельчата».
В-Б, В-Б, В-Б…
— Вы в своей второй ипостаси были крайне изобретательны, Юлюсик. Например, вы купили, причем уже достаточно давно, территорию летнего лагеря «Веселые бельчата», которая стала логовом Великого Белка. Помимо этого, у вас имелся, так сказать, офис в складских помещениях на территории Москвы. И черный фургон в гараже на другом конце города, на котором вы похищали девочек…
Юлия не хотела слушать, но заставляла себя делать это. Она все эти годы не желала знать правду — и вот настал час.
Час Великого Белка.
— Ваше второе «я» было изобретательно, но все же не до такой степени, чтобы полностью замести следы. Потому что всю эту странную нерентабельную недвижимость вы покупали на свои деньги, вернее, на деньги ваших родителей. И те, в свою очередь, рано или поздно должны были заинтересоваться вопросом, для чего их дочери территория летнего лагеря, на которой столь нелепо погиб их младший сын…
Юлия попыталась подняться из кресла, но не смогла — она была слишком слаба, и ноги не слушались ее.
— Мои родители… Что вы хотите сказать, что я…
Доктор погладил ее по щеке и произнес:
— Нет, не вы, Юлечка, точнее, не ваше коренное «я», а ваше второе, паразитарное, так называемый Великий Белк. Потому что ваши родители были родителями вашего коренного «я», но никак не родителями вашего паразитарного «я», того самого Великого Белка. Поэтому он мог убить их без зазрения совести. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Юлия заплакала, и доктор Черных, не торопя ее, дал ей возможность нареветься всласть.
Хотя о чем она лила слезы: о том, что убила своих родителей — сначала маму, а потом отца? И пусть она сделала это, считая себя Великим Белком, но весь ужас в том, что, став снова Юлией, их дочкой, она искренне горевала об их смерти и даже пыталась найти убийц. И подозревала в этом кошмарном злодеянии кого угодно, но конечно же только не себя.
Не себя — Великого Белка.
— Понимаю, вам нужно время, чтобы осмыслить то, что произошло, Юлечка, однако у вас имеется бездна времени… — мягко заметил доктор Черных.
Время… Никакое время не заставит ее примириться с тем, что она… Что она убила собственных родителей.
А, помимо этого, два десятка или даже больше несчастных девчонок.
— Я… Я не хочу жить… — прошептала Юлия, а доктор Черных, подойдя к ней, заявил:
— Конечно, хотите! И не ваша вина, что паразитарное «я» временами подавляет ваше коренное «я». Мы уже успешно подавляем его при помощи разработанного мной курса медикаментозной терапии, однако наша цель не просто подавить его, а избавиться от него, изгнать этого паразита из вашего сознания, Юлечка!
Юлия снова заплакала, а доктор Черных произнес:
— Думаю, на сегодня достаточно. Вы ведь хотите излечиться?
Юлия, плача, ничего не ответила.
— Понимаю, вы задаете себе вопрос, зачем вам вообще нужно излечиться и какую вы после этого сможете вести жизнь. Но не забывайте, что имеется человек, который очень вас любит и готов пойти на все, дабы вы выздоровели!
— Зато я не хочу! — сказала сквозь слезы Юлия, а доктор подошел к двери.
— Ничего, за время нашей терапии вы наверняка измените свою точку зрения, Юлечка. А сейчас примите таблетки, а потом легкий завтрак. И, если будете хорошо вести себя, то сможете прогуляться по парку…
Когда он удалился, Юлия безропотно проглотила таблетки, совершенно без аппетита прожевала завтрак, а затем ее в кресле-каталке вывезли в парк.
Смотря на отцветающие розы и пламенеющие хризантемы, Юлия ни о чем не думала. Никакие мысли в голову не шли, да и о чем она могла, собственно, думать?
О том, что является одной из самых жестоких и кровожадных убийц в истории России и, вероятнее всего, мира?
Мощный медбрат провез кресло, в котором сидела Юлия, вокруг тихо плещущего фонтанчика. Когда они вернулись в здание клиники, то их ждал доктор Черных.
— Ваш супруг настаивает на встрече с вами. Однако на данном, раннем, этапе терапии я не считаю это хорошей идеей. Однако и отказать ему не могу. Вы увидитесь, однако говорить не сможете.
