— Можешь. Я разрешаю тебе. Это же мой сон…
Квазимодо ошарашенно уставился на нее, потому что, вероятно, до нынешнего момента не задумывался о подобных вещах.
— Разрешаешь? — протянул он, а Юлия, кивнув головой, уверенно заявила:
— Да. Разрешаю. Так где она?
Потоптавшись, Квазимодо посмотрел на нее и, сопя, произнес:
— А ты не обманываешь меня? Потому что тебе туда нельзя… Ты должна быть здесь, и только здесь… Тебе ведь здесь хорошо?
Взглянув на него, Юлия произнесла:
— А кто сказал, что я должна быть здесь, и только здесь?
Квазимодо ничего не отвечал, но Юлия и так знала. Великий Белк. Потому что этот монстр, которого она, однако, уже не боялась, приказал держать ее здесь, в бункере, препятствуя тому, чтобы она покинула его.
Но Юлия вовсе не намеревалась исполнять приказания Великого Белка.
Так, как их браво выполнял недалекий Квазимодо.
— Никто! — ответил он, и Юлия опять поняла, что врет. Наверное, Квазимодо очень боялся Великого Белка, и неудивительно, ведь тот умел быть крайне неприятным и даже грозным.
Но только не для нее.
— Хорошо, — вздохнула Юлия, — я не настаиваю на том, чтобы ты говорил правду, дружок. Однако повторю в очередной раз свой вопрос: где дверь?
Квазимодо, по щекам которого в самом деле катились крупные, нереально крупные (а что во сне могло быть реально?) слезинки, пробормотал:
— Разве тебе здесь плохо? Я тебя что, плохо кормлю? Почему ты не хочешь здесь остаться?
Вопрос, несмотря на кажущийся примитивизм, поставил Юлию в тупик. В самом деле, отчего?
И почему она так стремится туда, в другой мир — в мир Великого Белка.
Потому что, не исключено, там поджидало ее что-то совершенно иное.
Ей внезапно сделалось страшно, и всю прежнюю уверенность как рукой сняло. Ибо это она сама себе вообразила, что там за дверью…
Да, что там?
Взглянув на Квазимодо, который сотрясался в рыданиях, Юлия вдруг поняла, что он в отличие от нее там бывал.
— Дело не в этом. Мне тут… Неплохо. В особенности после того, как ты положил мне в камеру матрас. Однако ты ведь знаешь, что там, за дверью?
Квазимодо только кивнул и зарыдал пуще прежнего. Внезапно Юлия увидела, как тот быстро, по-актерски, бросил на нее взгляд.
— Не уходи, прошу тебя, не уходи! Нам ведь тут так хорошо… Тебе тут ведь и так хорошо…
А что, если он ломал перед ней комедию? Юлия посмотрела на сотрясавшегося в рыданиях Квазимодо и строго произнесла:
— Раз ты там был, то и я хочу побывать там!
— Там все… все не так, как ты считаешь! Там опасно… Там очень и очень плохо… И там…
Квазимодо быстро осмотрелся по сторонам, словно опасаясь, что их могли подслушивать. И Юлия вдруг поняла — да, могли. Несмотря на то что это был ее сон.
Или не ее?
— И там его мир! — добавил он, и Юлия поняла — он, конечно, ведет речь о Великом Белке.
Тут она снова уловила хитрый взгляд Квазимодо. А что, если он, как и множество раз до этого, элементарно врет. И, накручивая ситуацию, отвращает ее от мысли отыскать дверь и открыть ее.
И в голову вдруг пришла шальная, совершенно невозможная идея: а что, если Квазимодо и был Великим Белком? По крайней мере, одной из его ипостасей?
Ведь, кто знает, у того могло быть множество разных личностей — в одном теле.
Юлия по-новому взглянула на все еще сотрясавшегося в рыданиях гиганта. Нет, он мог быть подручным Великого Белка, но он никак не мог быть сам Великим Белком.
Но почему, собственно?
— Так где дверь? — спросила Юлия требовательно, а Квазимодо, вдруг тотчас прекратив рыдать, как будто все эти стенания в самом деле были спектаклем, деловито схватил с мойки связку ключей и, поманив женщину волосатой лапой, произнес:
— Она там, там… Следуй за мной!
А затем вдруг повернулся к ней и схватил ее за плечо. И начал толкать, толкать, толкать. Юлия не понимала, что происходит, а Квазимодо толкал ее все сильнее и сильнее, одаривая странной дьявольской улыбкой, повторяя при этом быстро-быстро:
— Следуй за мной, следуй за мной, следуй за мной…
Вне бункера
…Юлия открыла глаза и поняла, кто-то энергично трясет ее за плечо — и что она находится на кровати в спальне их пентхауса. Склонившись над ней, около кровати замерла вездесущая Вероника Ильинична, более чем бесцеремонно тормошившая ее за плечо.
— Юлия Васильева, Юлия Васильевна, миленькая моя! Вы спите?
Более чем идиотский вопрос, обращенный к человеку, которого Вероника только что, прилагая немалые усилия, сама же и разбудила. Словно…
Словно неведомым образом знала, что Юлия видит во сне, и имела задание помешать ей последовать за Квазимодо и оказаться перед тайной дверью, при помощи которой можно было покинуть бункер.
— Вы спите? — повторила экономка, а Юлия, сбрасывая с плеча ее костистую руку, недовольно заявила:
— Как видите, теперь уже нет.
Вероника, охая, стала приносить извинения, заявив, однако, что искала ее, так как беспокоилась. И, найдя Юлию в спальне, вдруг вообразила, что той сделалось плохо, поэтому и начала трясти.
Наблюдая за мимикой экономки, за ее ужимками и слушая несколько бессвязный поток слов, Юлия, как и в случае с Квазимодо во сне, вдруг поняла: врет.
— …и еще Роман Глебович вас обыскался… Он и поручил мне вас найти… А то некоторые гости уже уходить намереваются, но перед этим желают с вами лично попрощаться, а если вы спите, я им скажу, что вам нездоровится и тогда…
Поднимаясь с кровати, Юлия несколько раздраженно оборвала Веронику:
— Я же сказала, что уже не сплю. Скажите Роману Глебовичу, что я подойду через пять минут. А теперь, будьте добры, оставьте меня одну!
Вероника, что-то бормоча, беспрекословно удалилась, Юлия зашла в ванную, поправила волосы, подвела ресницы и поправила неяркую помаду. Затем, смахнув с платья белые пылинки, снова поправила волосы и, оставшись довольной, вышла прочь.
Роман, поцеловав ее, произнес:
— Некоторые уже уходят и хотели с тобой попрощаться. Вероника сказала, что нашла тебя и разбудила. Солнышко, мне очень жаль — конечно же она не должна была будить тебя, но ты знаешь, какая Вероника настойчивая…
Юлия кивнула и посмотрела на отчитывавшую одного из официантов экономку. Лицо безропотно сносившего поучения официанта снова показалось ей знакомым, и Роман продолжил:
