— Тогда я тоже заявлю, что вижу девочку с зашитым ртом, и меня запрут в то же отделение, где находишься и ты, солнышко. И мы таким образом воссоединимся!
Юлия невесело усмехнулась и, сорвав последний провод с головы, ответила:
— Но вся разница в том, что ты ее не видишь, а я вижу. Значит, со мной что-то в самом деле творится страшное! И что я больна!
Муж положил ей на плечо руку и, нахмурившись, сказал:
— Ты это брось. Мы уже об этом говорили. Слава богу, что это никакая не опухоль в мозгу, которая приводит к галлюцинациям.
— Лучше бы была опухоль! — заявила в сердцах Юлия. — Ее можно было бы вырезать. Или лечить. И я бы знала: все эти девочки с зашитыми ртами — результат того, что опухоль в моем мозгу давит на определенные участки и провоцирует галлюцинации. А так… Так приходится смириться с мыслью, что я сошла с ума!
Роман, строго посмотрев на нее, произнес:
— Миллионы людей отдали бы все на свете, чтобы они сами или их родные и близкие никогда бы не заработали опухоль головного мозга, а ты сожалеешь, что у тебя ее нет. Мне это не нравится, солнышко!
Юлия вздохнула и ответила:
— Думаешь, мне это нравится? Эта девчонка преследует меня везде… Ведь именно из-за того, что она привиделась мне в подвале нашего дома, нам пришлось оттуда съехать и перебраться в московскую квартиру. Там я на нее еще пока что не натыкалась, однако она возникла здесь, в клинике! И это — вопрос времени, пока она не доберется и до нашей спальни!
Взглянув на нее, муж сказал:
— В триллере в итоге бы выяснилось, что девчонка существует. Только видишь ее только ты, потому что обладаешь паранормальными способностями и можешь (тут он понизил голос и скорчил уморительно-страшную гримасу) говорить с мертвыми…
Юлия прыснула — чего Роману было не занимать, так это легкого, веселого отношения к любой проблеме. Только вот как он отнесется к тому, если выяснится, что его жена шизофреничка? Или страдает еще каким-то тяжелым психическим заболеванием.
— Или что эта девочка пришелец и что пришельцы окружают нас, не видимые для обычных, глупых, людишек вроде доктора и меня. И только избранные могут узреть их в полной красе!
Юлия больше не улыбалась, потому что на мгновение ей показалось, что за спиной Романа возникла, а потом исчезла…
Бледная девочка с косичками, в старом платьице с зашитым проволокой ртом и с пустыми глазницами.
— Тебе нехорошо? — спросил супруг, заметив, как переменилось ее лицо, но Юлия уверила его, что все в порядке.
Видение (если оно вообще было) исчезло, и никто за спиной Романа конечно же не возникал и не пропадал. Эта чертова девочка была только в ее воображении, вернее, в ее голове, в ее мозгах.
И во снах.
А с некоторых пор — и в окружавшей ее действительности.
— Опять ее увидела? — спросил муж отрывисто, и Юлия знала, что если он говорит в таком тоне, значит, он чем-то взволнован или недоволен.
— Да нет же, — соврала Юлия. — Просто устала.
Муж, кажется, не поверил ей, однако настаивать на своем не стал. Снова поцеловав Юлию, он произнес:
— Нет, зря мы сюда подались. Похоже, это новомодная сонотерапия только все ухудшает, а не избавляет тебя от проблем…
Юлия, бросив взгляд на стоявшие около кровати приборы, медленно произнесла:
— Я так не думаю. Потому что….
Она смолкла, а Роман взял ее за руку:
— Солнышко, что ты хочешь сказать?
Юлия, запинаясь, выпалила:
— Потому что… Потому что если это и можно побороть, то там… Во снах!
Муж взглянул на нее с неподдельным изумлением, а Юлия зачастила:
— Да, понимаешь, это ведь сон… Но какой-то очень странный… У всех нас есть повторяющиеся мотивы, даже несколько, которые то и дело приходят к нам ночью. Однако стоит мне закрыть глаза — и ко мне является рано или поздно эта чертова девочка! И если этому и можно положить конец, то только если узнать, откуда она пришла… Откуда он пришел…
— Он? — произнес обеспокоенно Роман. — Ты хотела сказать она?
Юлия не знала, говорить ли ему о том, что привиделось ей во сне. О Великом Белке, о котором она узнала от Квазимодо. И который, судя по всему, говорил с ней через девчонку с черными глазницами.
Откуда Квазимодо взялся, она уже поняла — из реальности, ее собственной. Она помнила, как, побывав на мюзикле «Собор Парижской Богоматери», том самом, на котором и познакомилась с Романом (их места оказались случайно рядом), впечатлилась поистине зверским обликом зловещего, а по сути, несчастного горбуна, который наверняка отложился в глубинах ее памяти.
И перенесся в таинственный бункер, служивший инфернальной декорацией ее повторяющегося кошмарного сна.
— Да, извини… Конечно, я хотела сказать — откуда она пришла. Понимаешь, если это не органика, то мои анализы должны указывать на это, то это однозначно психическое заболевание!
Роман снова привлек ее к себе и, обняв, сказал:
— Бедное мое солнышко! Если я правильно понимаю всех этих эскулапов, то больная психика в итоге тоже результат нездоровой органики. Слава богу, никакой опухоли, даже в зачаточном состоянии, у тебя нет. Никакой травмы головного мозга, никакого микроинсульта, никакой закупоренной артерии, никакого тромба, никакой аневризмы…
— Говорю же — лучше бы были! — заявила упрямо Юлия, а муж снова нахмурился:
— Нет, далеко не лучше! Потому что мы побывали у многих специалистов, но не у всех. Не исключено: наши столичные светила ничего найти просто не могут. Значит, обратимся к заграничным. Тут нужны не все эти профессора и академики, а медицинский гений наподобие доктора Хауса. Он бы вместе со своей командой в два счета выяснил, что у тебя, не исключено, какое-то редкое гормональное заболевание, приводящее в итоге к галлюцинациям. Или что это последствия какого-нибудь отравления невесть какими тяжелыми металлами, о котором мы сами не имеем представления. Или банальный защемленный нерв… Или крайне редкий синдром, который возникает у пяти человек на три миллиарда. Или только у тебя, солнышко!
На этот раз Юлия привлекла к себе мужа и сказала:
— Ты прав. Мы побывали не у всех специалистов, однако ходить по врачам я уже больше физически не могу. Так что тебе придется смириться с мыслью, что жена у тебя сумасшедшая!
Она нервно рассмеялась, наверное, даже чересчур нервно, потому что Юлия заметила, как Роман изменился в лице, однако затем снова ее поцеловал.
— Все будет хорошо, солнышко! — заявил он, а Юлия, не желая разочаровывать его и думая над тем, что все очень даже плохо, вдруг произнесла:
