Про возможную поездку в Монако в случае удачно проведённого вечера Зинка всё же умолчала.
Пообещав доложить Варьке о результатах вечернего приёма, Зинка помчалась в магазин, чтобы закупить продукты на ужин. Вернувшись домой, Зинка быстро убрала квартиру, выдернула из декодера один из проводов, предварительно запомнив, на случай технического тупоумия Витька, какой именно, и стала накрывать на стол. Времени до прихода важного гостя оставалось уже немного.
Тем временем Витёк досмотрел футбольный матч, переоделся, выпил заветные таблетки, взял инструменты и отправился в гости. Выйдя из метро, он купил у старушки три полудохлые гвоздики и пошёл на автобусную остановку.
Где-то около восьми вечера в квартире Зинки раздался звонок.
Зинка быстро побрызгала на себя духами с феромонами, посмотрелась в зеркало и пошла открывать дверь.
– Ой, Витенька! – защебетала она. – Спасибо, что приехал. Ты проходи, проходи.
Глаза Витька лихорадочно забегали, в фокусе оказывалось то Зинкино бедро в разрезе, то грудь в декольте. Наконец Витёк справился с волнением и отдал Зинке цветы.
– Ну, где этот твой декодер? Давай посмотрю, – сказал Витёк и прошёл в гостиную.
Зинка отметила про себя, что произвела должное впечатление.
С ужасом увидев, что Витёк достал из сумки огромные плоскогубцы и отвёртку для грубых работ, она поняла, что надо безотлагательно сделать так, чтобы декодер поскорее заработал, так как техническое вмешательство Витька может привести к непоправимым последствиям.
В тот момент, когда Витёк уже начал пристраивать огромные плоскогубцы к тонкой технике, Зинка сказала: «Давай я тебе помогу. Может, там отошло что-то. Я вроде вчера проверяла, но, кто его знает». С этими словами Зинка наклонилась и незаметно вставила проводок в нужное место. Витёк же потерял концентрацию, глядя на склонившуюся над декодером Зинку, и не заметил её хитрого манёвра. Почувствовав, что не вовремя началось действие заветных таблеток, он срочно вызвал в своей памяти образ Анютиного папаши-алкоголика и усилием воли решительно прервал начавшийся физиологический процесс.
Зинка щёлкнула пультом, телевизор работал исправно, звук и картинка были без помех.
– Ну мне прям даже неудобно. Ведь вчера ещё не работал. Витенька, извини, что пришлось ко мне ехать. Знаешь, что? Мы сейчас с тобой поужинаем, – сказала Зинка и стала собирать на стол. Витёк возражать не стал. У Зинки ему понравилось – чисто и даже уютно. С кухни доносились будоражащие аппетит запахи. Да и сама Зинка смотрелась совсем иначе в этом платье, в домашней обстановке. И Витьку уже виделось, как они вдвоём прогуливаются по набережной Монте-Карло. Из мечтательного состояния его вывела Зинка, которая появилась с кухни с подносом, на котором стояло блюдо с жарким. Вернувшись на кухню, Зинка взяла два бокала. В каждый Зинка накапала для верности двойную дозу из разных флаконов. А в бокал Витька насыпала пантовый порошок. Наполнив бокалы вином, Зинка с радостью отметила, что порошок растворился без остатка.
С двумя бокалами Зинка вплыла в гостиную. Изголодавшийся Витёк уже разложил жаркое по тарелкам.
– Сейчас мы с тобой выпьем за здоровье да за счастье! – сказала Зинка и поставила бокалы на стол. Они чокнулись и выпили вино до дна. Витёк похвалил кулинарные способности Зинки, от чего Зинка аж зарделась. В неспешной болтовне прошло минут двадцать, когда Зинка вдруг заметила, что по её телу разлилась приятная истома. Витёк же стал похож на того самого принца на белом коне, из-за которого Зинке так хотелось попасть в Монако. Но в тот момент, когда Зинка уже было хотела предложить Витьку устроиться для начала поудобнее на диванчике, она поймала на себе остекленевший взгляд Витька. Витёк же никак не мог понять, почему лицо Зинки вдруг приняло синеватый оттенок. Он закрыл глаза. Одно видение сменяло другое. То вдруг на столе начинала бешено крутить фуэте женщина с комплекцией, далеко отличной от балерины. То вдруг он видел, как заглатывает пригорошнями голубые таблетки и запивает их каким-то горьким зельем. В какой-то момент он почувствовал, что на голове под волосами у висков вдруг стало страшно чесаться, как будто какая-то неведомая материя пыталась себе пробить путь на волю. «Глюки», – с ужасом подумал Витёк. Он стал шарить по столу руками, потом встал и, пошатываясь, пошёл к двери, из-за которой, как ему казалось, неслась сумасшедшая музыка. С первой попытки дверь не поддалась. Тогда он разбежался и выбил её плечом. Всё стихло. Присутствующие с интересом разглядывали его. Вдруг одна женщина вульгарно захохотала, а потом крикнула: «А рогатым тут не место!» Витёк же завыл страшно, по-звериному.
«Боже мой! Передоз!» – с ужасом смекнула Зинка, когда увидела, как Витёк с разбега упал на кровать в спальне и завыл. Она метнулась на кухню и накапала Витьку успокоительного. Прибежав в спальню, она насильно влила его Витьку в рот. Он ещё минут десять бушевал, пытась сорвать с головы что-то невидимое для Зинких глаз. Потом немного затих.
Теперь он стоял посреди луга с изумрудной сочной травой. И был он Коньком-Горбунком. На траве ещё лежала утренняя роса, которая переливалась всеми цветами радуги на фоне восходящего солнца. Грезилось ему, что он большой и сильный, ходит среди прекрасных кобылиц. Одна была ему мила крутизной крупа, другая привлекала стройностью ног, третья… Впрочем, одна из них была милее всех остальных. Он утопал в её карьих глазах с длинными пушистыми рыжеватыми ресницами, млел от её терпкого запаха и дурел от призывного взгляда.
«Ну почему я Горбунок?» – с тоской подумал Витёк.
Увидев, что Витёк вроде успокоился, Зинка помчалась к Варьке. Не дождавшись ответа на звонок, она стала колотить в дверь.
– Господи, да что случилось-то? – спросила Варька, завидев Зинку. Зинка схватила её за руку и потащила к себе в квартиру.
– Пойдём, очень тебя прошу. Там у меня такое творится!
– Ты всё сделала, как я велела? – спросила Варька, бросив взгляд на распластанного на кровати Витька.
Зинка виновато потупила глаза.
– Ну, я это… Для верности, значит… Побольше капель твоих накапала. Да ещё пантового порошка ему добавила, будь он неладен. И тоже побольше.
Они вышли в гостиную. Зинка разревелась.
– Ну что теперь будет-то?
– Не реви. Оклемается. У меня так тоже однажды было. Зверем выл?
– Ещё как! – подтвердила Зинка и зарыдала пуще прежнего.
В это время из спальни донеслось тихое лошадиное ржание.
Зинка с Варькой бросились в спальню. Зинка склонилась над Витьком. Тот слегка приоткрыл глаза.
– Зинуля, – тихо произнёс он. И его лицо расплылось в глуповатой улыбке.
– Узнал, узнал! Витенька, очнись! – заверещала Зинка.
– А почему у тебя три головы? – вдруг строго спросил Витёк.
– Да одна у меня голова. Одна. Вот и Варька подтвердит.
Но Витёк уже опять погрузился в полузабытьё.
