«Надо будет при случае спросить. Может, местные знают, в чём тут тайный смысл», – подумал Поль и вошёл в гостиную.
В гостиной никого не было, но стол был уже накрыт. Поль голодным глазом узрел керамические миски с квашеной капустой, свекольным салатом, солёными огурцами и помидорами, грибочками, а также пирожками с начинкой. Сбоку на столе стояла огромная бутыль с мутной жидкостью. «Самогон», – смекнул Поль. Голод буквально сжал горло Поля костлявой рукой, сопротивляться сил уже не было, и он быстро схватил горячий пирожок и затолкал его в рот. Поскольку сила воли была уже всё равно сломлена, вслед за пирожком в рот отправился и солёный огурец. И только когда Поль потянулся было за вторым пирожком, он заметил, что в тёмном углу комнаты на лавке кто-то сидит. В это время из кухни появился Фёдор.
– А, ну, я вижу, все уже собрались на ужин. Прошу за стол.
С лавки поднялось тенеобразное существо.
– Знакомьтесь. Это наш с Люськой брат, гений деревни Заморышево и не только, Тихон Хлипкин!
– Очень приятно, – сказал Поль и протянул руку. Рука Тихона была вялой и безвольной. Впрочем, откуда ей было быть иной, если сам Тихон Хлипкин был щупл и неказист. По сравнению с ним его брат, отнюдь не великан, казался богатырём из русских былин.
– На горячее у нас сегодня русские пельмени! – провозгласила появившаяся с кухни Люська. – А пока предлагаю выпить и закусить за знакомство и удачное начало вашего путешествия.
Поль знал толк в настоящих русских пельменях, которые так вкусно готовила бабушка. Поэтому в его доме никогда не подавали равиоли – жалкое безвкусное подобие пельменей. Сначала Поль твёрдо решил, что он, тонкий знаток лучших вин, этот мутный самогон пить ни за что не будет, но к своему собственному удивлению откликнулся на внутренний зов предков и легко выпил первую стопку. Дело сразу заладилось. Фёдор что-то беспрестанно рассказывал, Люська уже пьяненько хихикала, а Тихон, несмотря на видимую тщедушность, опрокидывал одну стопку за другой, не теряя при этом нить мысли. Пельмени оказались потрясающе вкусными, и Поль начал делать Люське комплименты, от которых та даже зарделась. Но брат Фёдор строго ей сказал:
– Даже не думай!
Поль не понял, о чём таком не должна была думать Люська. В разгар застолья он вдруг вспомнил, что хотел расспросить хозяев про программу пребывания, а также узнать у них, в чём смысл песни «Калинка».
– О программе – завтра, – сказал Фёдор. – А «Калинка».. Вот щас ты всё сам поймёшь.
Фёдор встал из-за стола и взял с полки диск. Поставил его, и из динамиков полилась знакомая мелодия. Исполнял песню большой мужской хор. Солист пел душевно, где-то даже вкрадчиво, а хор мощно врывался стремительным припевом. Прозвучал последний аккорд.
– Ну что? Понял? – спросил Фёдор.
– Нет, – признался Поль. Прослушали ещё раз, и опять Поль был вынужден признаться, что ничего не понял.
– Ладно, так и быть, скажу. Весь смысл в этом раскатистом «Ааааааааааах» перед припевом. В этом вся широта и глубина русской души, – гордо подытожил Фёдор.
«Нет, – подумал Поль. – Видимо, надо тут родиться, чтобы это понять».
После чаепития с сушками да баранками все собрались спать.
– Ну, утром надо выспаться хорошенько, – сказал Фёдор. – Хотя, кто рано встаёт…
– Тот всех достаёт, – вставил Тихон.
На следующее утро Поль проснулся оттого, что кто-то тщательно вылизывал его лицо. «Дженни, ну перестань… Рано ведь ещё», – пробормотал спросонья Поль. Когда же он, наконец, открыл глаза, то увидел, что его лицо вылизывает огромный мохнатый пёс.
– Привет! – сказал Поль. – Ну, и как же тебя зовут?
В это время дверь открылась, и в комнату тихонько вошла Люська.
– Ах вот ты где! Тимка, ну-ка быстро пошёл отсюда, – громким шёпотом сказал она.
– Ничего, ничего, – сказал Поль. – Я люблю собак. Доброе утро.
– Доброе. У меня и завтрак уже готов. Так что ждём вас.
Тимка уходить явно никуда не собирался, – жилец ему пришёлся по нраву. Породы он был настолько неопределённой, какую можно встретить только в российских деревнях.
– Ну что, пойдём завтракать?
Пёс лизнул Поля напоследок и умчался на кухню.
Завтрак был уже на столе. Фёдор наливал Тихону чай. Завидев Поля, они поздоровались.
– Что желаете – чай, кофе?
– Чай, спасибо, – ответил Поль и стал смотреть, чем можно было поживиться.
На столе стояли сырники, сметана, мёд. Люська уже принесла кашу. Чай оказался необыкновенным, настоенным на каких-то травах, ароматным и обжигающе горячим. Только сейчас Поль понял, как надоели ему все эти хлопья и йогурты, и свежевыжатый сок тоже надоел. Он с удовольствием поел пшенной каши, а затем приступил к сырникам со сметаной. Когда все позавтракали, Фёдор сообщил о программе на день.
– После завтрака предлагаю прокатиться по прекрасному сибирскому лесу. Лошадка наша готова. Погодка – что надо! Затем во второй половине дня – русская банька. И главное. Собственно, из-за чего ваше пребывание здесь, как мы надеемся, окажется незабываемым. Но об этом расскажет Тихон.
– Только давай без этих твоих технических подробностей, – сказал Фёдор, уже обращаясь к Тихону.
Тихон встал, как для доклада. Полю показалось, что Тихон более всего напоминает инопланетянина в том виде, как их изображают в кино и комиксах. Несоразмерно большая лысеющая голова, узенькие плечи, длинные худые руки, впалая грудь. Только что цвета не зелёного.
– Если изложить суть дела вкратце, то речь идёт об одном моём изобретении, а точнее, о приборе НЭМО, расшифровывается как напульсный эмоциональный модулятор. Сфера его применения пока ограничена, но эффект потрясающий. На этом этапе для полного воспроизведения эмоций мы выбрали картины известных художников. Кстати, наш сайт поэтому так и называется www.geiis.ru – гений и искусство. Гений, как считает мой брат, это я, – сказал Тихон, скромно потупив взор. – От вас никаких особых усилий не требуется. В течение трёх дней минут по сорок вы будете рассматривать один большой художественный альбом с репродукциями известных картин. На запястье у вас будет закреплён мой прибор. Он будет фиксировать наиболее сильную вашу эмоциональную реакцию на определённые произведения. За три раза станет ясно, какие именно картины произвели на вас наибольшее впечатление. После третьего раза модулятор просто воспроизведёт ваши же эмоции, вы их прочувствуете, как будто… Впрочем, вы сами потом расскажете. Из альбома мы в силу определённых причин убрали всех художников-баталистов и современную живопись, которая зачастую бывает депрессивной. Должен вас предупредить, что мы не можем заранее предугадать, какие именно эмоции вы испытаете. Они могут быть и неприятными. Прибор сам отберёт несколько наиболее сильных эмоциональных всплесков и потом их воспроизведёт. Мы подготовили документ, который вы должны подписать. Там кратко изложено всё, о чём я вам тут только что рассказал. Вы можете и отказаться, конечно, – закончил Тихон и внимательно посмотрел на очередного подопытного.
