– Здоров, черт удачливый! – обрадованно сжал в его в объятьях низкорослый продавец, заросший бородой до самых глаз. – Младший говорил, что видел тебя с утра, продуктами поделился. Рад, что живым домой вернулся, шибко уж в тот день ветром деревья мотало.
– Не, дядька Рахим, домой я всегда стараюсь вернуться целым и невредимым. Тут уже, на месте, могут погрызть.
– Да, слышал про вас. Всех заставили на мерию вкалывать?
– Ага. Каждую лодку оброком обложили. Мне еще повезло, щебень возил всего несколько дней, слишком баркас старый у меня. Поэтому больше на разгонных работах: учетчиков отвезти, солонину на пост забросить. Ну и мелькаю перед военными, вроде как рожу мою запомнили, шпыняют меньше.
– Мамка-то как? Не хворает?
– Спасибо, вроде все живы-здоровы… Ну и прикупили чуть по мелочи: отваров разных, травок с запасом. С продуктами пока справляемся. И то, что вы привезли, очень даже подсобит зиму перелютовать. А там и видно будет.
Выглянув к прилавку, Рахим убедился, что торговля потихоньку сворачивается и его помощь уже не требуется. Затем вернулся назад и поинтересовался, понизив голос:
– Надумали-то что? К нам переедете или к сестре на хутор?
– До весны здесь будем. А как погода чуть установится, хочу еще раз к «сыроедам» сходить. Надо баркас на что-то поприличнее поменять. И уже на нем – на юга. Там у отца двоюродный брат живет. Еще летом весточку от него ответную получили, готов приютить на первое время.
– Так дорого же там, сам знаешь. И за извоз придется выкладывать по золотому в месяц, если не больше.
– А тут можно не только лодки, но и головы лишиться, дядька Рахим. Война на пороге, настоящая. Я ведь пока у соседей болтался, всякого успел посмотреть. Всерьез они готовятся, людей без оружия уже почти и не увидишь на улицах.
Грустно вздохнув, закутанный в тулуп мужчина лишь помотал головой:
– Куда мне с семьей с земли уходить? Кому мы там нужны, на других островах? Да и вторая дочка у меня замужем за бывшим «сыроедом», вроде как родня с другой стороны есть. Обереги прислали, которые должны в случае чего охранной грамотой быть. Надеюсь, не разорят нас. Ну, а если власть сменится, то какая разница, кому виру платить?
– Вам виднее… Ладно, побегу я, домашние уже заждались. Еще раз спасибо за продукты и берегите себя!
Попрощавшись, молодой капитан нырнул обратно в толпу и отправился на другой край площади. Пора было возвращаться домой. Там его ждала куча хлопот по хозяйству и поздний ужин.
* * *
Черная шхуна спряталась на окраине поселка, убрав паруса и устроив на палубе подобие соломенного навеса. Со стороны даже внимательный взгляд вполне бы принял затаившийся в засаде корабль за еще один общинный дом, которые торчали по деревне то тут, то там. Все тяжелые вещи, включая часть балласта, уже сгрузили. Теперь команда отдыхала, потягивая горячий грог и присматриваясь к «огневикам» – четырем молодым парням, колдовавшим рядом с легкими «громыхателями». Все железные туши с боками, украшенными драконьим орнаментом, установили у правого фальшборта. Капитан решил, что ему важнее сила одновременного удара с одной стороны, чем возможность крутиться и отбиваться от возможных противников, которые постараются вцепиться в него с разных направлений.
Толла-Ка в какой раз прогуливался мимо выложенных на середине палубы арбалетов. Тетивы пока не взводили, а выдрессированная для возможной атаки ватага аккуратно перебирала болты с тяжелыми наконечниками и абордажные крючья. Все ждали, обшаривая глазами серое низкое небо.
– Может, лучше бы их встретить на подходе? – спросила Алрекера, неслышной тенью возникнув рядом с капитаном шхуны. – Если это будет крупный корабль, вполне может бед наделать. Так бы отбили атаку, спустили следом мелкие драккары. Все равно бы на болота опрокинули.
– И потеряли при этом кучу людей. Какой смысл? Нет, мы подождем мерзавца здесь, на месте. Мы знаем, что они появятся сегодня, максимум завтра. Мы знаем, что будет один рейдер с десантом. И их надо сшибать так, чтобы не успели высадиться и не расползлись по округе. И лучше всего это сделать, когда вся свора подгребет поближе. Главное – не спугнуть.
Потеребив забранные в тугой хвост седые волосы, Ледяная Ведьма недовольно поморщилась. Ее угнетала необходимость быть на вторых ролях, подчиняться чужим приказам. Но женщина вынуждена была признать, что бывший абордажник в управлении шхуной превосходит ее даже не на одну голову, а на десяток. Так точно чувствовать каждое движение корабля в резких порывах ветра – это надо было иметь огромный практический опыт. Вот только деятельная натура требовала схватки, хотелось пролить чужую кровь и посмотреть, как умирает враг. А не топтаться на палубе…
– Они пойдут прямо сюда, в центр. Обычная практика. Завалят горшками сторожевую башню и плюхнутся на брюхо на площади. Залп из луков, баллисты отработают по крупным целям. И добивание тех, кто будет пытаться сопротивляться. Затем грабеж складов… И вот в тот самый момент, когда они будут готовы начать метать огненные припасы, мы и ударим. Перехватим в самом начале атаки.
– На подъем шхуны нужно пятнадцать минут. Пока встанем удачно бортом, пока…
– Три минуты. Или даже меньше. Мы сняли все ненужное. Артефакторные ящики сбалансированы, мы сразу их выкатим на максимальный подъем. Корпус выдержит… Смотри на траву, которую полощет ветер. На дранку на крышах. Видишь, потоки воздуха идут почти через нашу корму. Это означает, что сбросив маскировку и подняв паруса, мы тут же выскочим на левую сторону деревни. Рейдер не успеет толком повернуть куда-либо, как мы уже будем рядом, в ста, максимум в ста пятидесяти шагах от него.
– Нас нашпигуют стрелами.
– Легко. Баллисты вряд ли успеют ответить, а вот лучники могут нас попотчевать. Именно для этого мы и укроемся за щитами. А сами даем выстрел из первого «громыхателя» по чужой оснастке. Там большая часть заряда из обмазанных смолой и серой шаров. Эта дрянь порвет чужие паруса и устроит пожар. Затем еще два выстрела карт… Как там алхимик называл рубленые железки?
– Картечь, – аккуратно произнесла чужое слово Алрекера.
– Забываю. Надо же было придумать такое чудное прозвище для железного гороха… Два выстрела картечью – и мы выводим из игры команду на мачтах и палубе. Ну и четвертый выстрел – для того, чтобы лучников и самых безмозглых вояк порадовать, кто еще не забьется в ближайшую щель. Одновременно с этим подбираем паруса, артефакты на «ровно» и заходим им на корму с поворотом.
Бросив короткий взгляд на медленно колышущиеся под холодным ветром метелки ковыля рядом с деревней, помощница капитана уточнила:
– Но ведь встав с кормы, мы потеряем скорость и превратимся в мишень?
– Для кого? После трех выстрелов «громыхателей» в упор на чужой палубе будет ад. Команда побежит в трюм, кто останется цел. Остальные постараются попрятаться, где только можно, если внизу мест не останется. Паруса и мачты уже начнут гореть. И мы выше на корпус за кормой… Успеваем перезарядиться и готовы ударить еще раз. Из четырех стволов. Только подумай, что там будет, когда мы пройдем вдоль всего чужого корабля раскаленной метлой. Не ниже, не выше. Каждая пылающая горошина соберет свою долю и напьется вдоволь крови. Даже если чуть промажем, все равно зацепим или середину, или нос. И дистанция будет – проще доплюнуть…
