— Это мама. Я должна ответить.
Риз поднялась, взяла пальто и поспешила на улицу, чтобы ей никто не мешал. Только она вышла на воздух, как телефон умолк. Черт! Это может быть важно. Лучше перезвонить.
Снег по-прежнему шел, накрывая все пушистым белым одеялом. В этот морозный вечер людей на улице было немного. Те же, кто отважился выйти в такую погоду, натянули капюшоны и торопливо шли, опустив голову. Не спешил только один человек, заглядывающий в окна ресторанов и магазинов. Для подобной прогулки слишком холодно, но каждый сам себе хозяин.
Риз повернулась спиной к пронизывающему ветру и подняла воротник пальто. Она набрала номер тети, но услышала, как ее окликает мужской голос. Риз обернулась.
— Да, да, вы. — Мужчина, глазевший на витрины, теперь смотрел на нее.
Риз заметила в его руках фотокамеру. Он поднял ее, и в следующий момент женщину ослепила яркая вспышка. Она заморгала.
Мужчина подошел ближе:
— Как вас зовут?
Риз отступила на шаг:
— В чем дело?
Кто этот человек? И почему он ее сфотографировал? Люди на тротуаре замедляли шаги. Риз застыла, как олень в слепящем свете фар.
— Ну же, — елейно протянул незнакомец. — Улыбнитесь мне.
Риз закрыла лицо руками:
— Я вас не знаю. Оставьте меня в покое!
— Сколько тебе лет, милочка? Двадцать? Двадцать два?
Риз поспешила к ресторану, но наступила на лед. Она поскользнулась, взмахнув руками, и, не удержавшись, упала на тротуар.
Алекс с улыбкой шел за Риз.
Вечер прошел лучше, чем он ожидал. Проведя кончиком языка по нижней губе, он вспомнил прикосновение сладких губ Риз. Она пьянила лучше всякого вина. Алекс был не готов с ней расстаться.
Открыв стеклянную дверь, он увидел, как она поскользнулась и упала. Алекс рванулся к ней, и тут же ночь прорезала вспышка. Папарацци! Но сейчас его беспокоила только Риз.
Он опустился на корточки рядом с ней. Сердце его сжалось.
— Риз, с тобой все в порядке? — взволнованно спросил Алекс.
— Я… я не знаю. — Она перевернулась на спину. — У меня рука болит. И колени.
— Сильно? — Когда Риз начала подниматься, Алекс удержал ее. — Сиди не двигаясь и сделай несколько вдохов и выдохов.
Алекс оглянулся и заметил мужчину с фотоаппаратом. Он хотел вскочить, но не мог оставить Риз. Она в нем нуждалась.
Фотограф сделал еще один снимок, прежде чем скрыться в ночи. Сплетня просочится в прессу уже сегодня.
Упала Риз из-за него. Главное — утешить ее. Алекс забыл все правила безопасности, которые заучил еще ребенком. Он был настолько уверен, что его не найдут, пока он сам не захочет, что забыл, как легко ситуация может выйти из-под контроля. И снова его поспешное решение причинило вред человеку, который ему небезразличен.
Эта мысль потрясла Алекса.
Риз ему небезразлична. Но сейчас не до этого. Сейчас нужно удостовериться, что она не пострадала. Сейчас нужно уйти отсюда. К счастью, из-за плохой погоды людей на улице было немного.
— Я виноват, — покаялся Алекс и протянул ей руки. — Давай я помогу тебе встать.
— Я сама.
— Тебе нужна помощь. Ты сидишь на льду. Возьми меня за руки.
Риз подняла одну руку и тут же скривилась.
— Что? — встревоженно спросил Алекс.
— Я держала телефон в правой руке и упала на локоть.
— А левая рука? Ты ее не повредила?
— Думаю, нет.
Алекс поднял ее за левую руку. Правую Риз прижимала к себе. Его охватило желание подхватить ее на руки и прижать к себе, пообещать, что все будет хорошо. Но он не имел права давать такое обещание.
Когда Риз узнает о нем всю правду, она может обвинить его. Она пострадала из-за него. Ничего не случилось бы, если бы он остался в отеле. У него был план. Хороший план. Теперь он провалился.
Алекс заметил, как она поджала губы, баюкая пострадавшую руку.
— Я отвезу тебя в больницу.
— Не стоит. Это просто вывих.
— Я хочу, чтобы тебя осмотрели врачи, — настойчиво повторил он.
Он обнял Риз за талию. Очень приятно было до нее дотрагиваться. Тепло ее тела просочилось сквозь одежду, согревая руку мужчины.
У машины Алекс открыл для нее пассажирскую дверцу.
Риз с сомнением спросила:
— Ты собираешься сесть за руль?
— Ты не можешь вести машину с покалеченной рукой. Далеко отсюда больница?
— В нескольких кварталах.
— Хорошо. — Алекс помог ей сесть в машину и сел сам.
— Я не понимаю, чего хотел от меня тот человек.
— Что он сказал?
— Он хотел узнать мое имя и, кажется, мой возраст.
— Он сказал, на какую газету работает?
— Я не знаю, работает ли он на какую-нибудь газету. Когда я его увидела, он заглядывал в витрины.
Алекс отвесил себе мысленную пощечину за то, что это произошло. Он был уверен, что фотограф следовал за ними от Рокфеллеровского центра. Что ж, такое больше не повторится. Как только они вернутся в отель, он сразу же позвонит королю, сообщит о случившемся и попросит охрану.
Алекс ощущал беспокойство и вину. Ему нет оправдания. Как добиться того, чтобы Риз его не возненавидела?
Он нарушил клятву, данную самому себе: следовать правилам и беречь близких людей. Алекс взглянул на Риз, укачивающую свою руку. Он подвел ее.
Ему следовало рассказать ей правду о себе раньше. Но сначала он боялся, что она может продать информацию, а потом просто получал удовольствие, изображая обычного человека. Он вел себя эгоистично, не желая, чтобы Риз относилась к нему иначе.
Но похоже, он слишком затянул с признанием.
Глава 11
Почему Алекс вел себя так странно?
Риз сидела в кабинете неотложной помощи и смотрела на морщины, прорезавшие его красивое лицо. Она вспомнила, как он обвинил себя в ее травме. Как это понимать? Его не было на улице, когда она поскользнулась.
Почему у нее такое чувство, что она чего-то не понимает? Риз собиралась задать этот вопрос Алексу, когда в кабинет вошел седоволосый врач.
— На снимках видно, что вы ничего не сломали. Но похоже, у вас травмирован локоть.
Алекс сжал кулаки и встал рядом с Риз:
— Насколько это серьезно?
Его тревога была осязаемой. Неужели он никогда не видел, как люди получают травмы? Если он так реагирует на синяки, то можно порадоваться, что обошлось без крови.
