— Какую цель ты преследуешь осмотром Саханы? — спросил командир батальона.
Самолов довел до полковника задачу, которую поставил перед Коневым.
— А ты, старший лейтенант, обязанности начальника поста наблюдения вообще читал? — осведомился Глухов.
— Так точно!
— Тогда какого черта превышаешь свои полномочия?
— Товарищ полковник, я не отступаю от инструкций, в которых черным по белому прописано, что в целях уточнения общей обстановки начальник поста имеет право на действия по данному вопросу.
— Да. — Полковник повысил голос. — Но только в зоне ответственности поста. А ты куда послал людей? Да еще с приказом взять пленного, угнать пикап, а в случае сопротивления уничтожить группу, которая маячила перед вами. Ты в своем уме? А если эта группа принадлежит формированию, с которым у нас договор о союзе?
— Союзники так себя не ведут. Товарищ полковник, прошу не забывать, что эти люди, назовем их так, обстреляли селение Эль-Саур. Только по счастливой случайности там никто не пострадал. А могли быть жертвы, причем немалые. Действия этих личностей я расцениваю как явно враждебные, угрожающие безопасности района, находящегося в зоне моей ответственности. Вы, товарищ полковник, дадите гарантию того, что эти люди не планируют сейчас массированного обстрела самого поста, машин на шоссе или, что еще хуже — прямой огневой атаки на селение племени муали? И потом, вы сами говорили, что эти боевики служат у Мохаммада Чали. Да, мне известно, что этот полевой командир подписал договор о прекращении огня, но существует вероятность, что его формирование распалось. Этот Гунар Дуар как раз может быть командиром, не пожелавшим выполнять договор. Не исключено, что он сейчас создает собственный отряд. Впрочем, я сомневаюсь в том, что этот тип действует самостоятельно. В тридцати километрах от поста стоит крупная группировка боевиков, оснащенная техникой. Пусть она формально и вышла из активных боевых действий, но все равно создает непосредственную угрозу всему району.
Полковник с трудом сдержал себя.
— Ты будешь мне лекцию читать по задачам нашей миссии, Самолов? — спросил он.
— Никак нет! Я принял решение и отвечу за него.
— Само собой, еще как ответишь! Как только твои разведчики-диверсанты вернутся, немедленный доклад мне о результатах их выхода, понял? Немедленный!
— Это произойдет ночью или под утро. Мне будить вас?
— Ты плохо понял? Доклад по возвращении группы.
— Есть!
— И не дай тебе бог попасть в такое дерьмо, из которого выбраться уже не удастся.
— Как говорится, на все воля божья, товарищ полковник.
— Ну, Самолов!.. Придется мне наведаться к вам и решать на месте, оставлять ли тебя у Эль-Саура или вернуть на базу, а потом отправить к чертовой матери, то есть обратно в Россию. Уволенным в запас.
— Я приму любое ваше решение.
— Еще бы ты его не принял. Жду доклада о работе группы. Подготовь рапорт, почему не сообщил о решении до воплощения его в жизнь. Отбой!
— Отбой! — сказал старший лейтенант и передал трубку связисту.
Сержант взглянул на него и спросил:
— Хреновые дела, товарищ старший лейтенант?
— По-моему, я и на самом деле принял неправильное решение.
— Так не поздно отменить приказ. Парни только вошли за холмы. Передайте по связи, чтобы вернулись, да и все дела.
— Это исключено, — заявил старший лейтенант и покачал головой. — Хуже нет, когда люди начинают метаться.
Самолов приказал себе успокоиться, прилег на кровать и задремал.
Из забытья его вывел сигнал вызова портативной станции.
— Первый на связи, — ответил он.
— Здесь Семнадцатый!
— Слушаю.
— Мы уже час находимся в деревне. Боевиков не обнаружили, но место их недавнего пребывания в Сахане нашли. Это крайний дом на восточной окраине. Внутри, в большой комнате, следы, пустые пачки американских сигарет, окурки, упаковка санитарного пакета НАТО.
— Следы пикапа?..
— Есть за фрагментом уцелевшего забора. Там под чинарой он и стоял. Оттуда следы ведут к холмам по разным направлениям, самые свежие — в сторону Шагаса.
— Значит, ушли боевики?
— Получается так. Захватывать нечего и некого.
— Понял. Возвращайтесь!
— Возвращаемся.
Самолов отключил станцию.
На соседней кровати проснулся связист и спросил:
— Есть новости, товарищ старший лейтенант?
— Новости есть, боевиков нет. Покинули они Сахану.
Паладин вздохнул и осведомился:
— Вызывать комбата?
— Рано еще. Он приказал по возвращении группы.
— Но результаты-то уже известны.
— Ребятам надо еще пять километров пройти. Не факт, что этот путь окажется безопасным. Пикап мог уйти в Шагас или развернуться и опять отправиться к холмам.
— Тогда следует предупредить Виктора и Алексея.
— Они сами разберутся. Бойцы опытные.
Бойцы, посланные в заброшенную деревню Сахана, вернулись на пост в 1.50 и тут же поднялись на КНП.
— Разрешите, товарищ старший лейтенант? — спросил Конев.
— Заходите. Присаживайтесь.
Парни опустились на стулья.
Конев посмотрел на Самолова и сказал:
— Так что впустую мы прогулялись, командир. — Он выложил на стол пустую сигаретную пачку, упаковку от санитарного пакета, окурки в прозрачном мешочке. — Вот решил взять. Мало ли, вдруг доказательства потребуются.
— Ничего эти штуки не доказывают. В Эль-Сауре тоже продают американские сигареты. Красный Крест завозил сюда санитарные пакеты со складов НАТО. Ничего особенного вы не заметили?
— Нет. Все осмотрели. Но деревушка очень удобная. Там можно укрыть даже роту с техникой. Беспилотники не увидят. А если пехоту, то и батальон скрыть легко.
— Чаю?
— Нет, спасибо, надо поспать.
— Ступайте отдыхайте. Спасибо вам. Не надо никому говорить, что вы ходили в Сахану.
— Но нас видели наблюдатели.
— Видели. Вы просто проводили людей племени муали за холмы, на плато. Там посмотрели местность, но ни в какую деревню не ходили.
— Понятно.
— Свободны!
Разведчики ушли.
— Теперь вызывай комбата, Коля, — сказал Самолов связисту.
— Так он, поди, уже третий сон видит.
— Сам приказал будить. Вот так мы и сделаем.
— Понял, бужу.
