Начиная с 2007 года программа «Герои на воде» помогла отдохнуть, восстановиться и заново влиться в общество более чем трем тысячам военнослужащих и ветеранов войн, пострадавших от ранений и травм, — и все благодаря лодочной рыбалке. По словам основателя программы Джима Долана, такая рыбалка обеспечивает тройной терапевтический эффект: физический (так как участники занимаются греблей и ловлей рыбы), практический (так как они приобретают новые навыки и обучаются спорту, которым смогут заниматься всю оставшуюся жизнь) и психологический (благодаря ощущению свободы и расслабленности, которыми сопровождается пребывание на воде). «По себе знаю, на воде все жизненные неурядицы куда-то исчезают, — признается Долан. — Думаю, с другими ребятами происходит то же самое».
Доктор Джордан Графман изучает функционирование человеческого мозга уже более тридцати лет. В прошлом он руководил отделением когнитивной нейрологии Национального института по изучению неврологических расстройств и инсульта Национальных институтов здоровья США, а в настоящее время управляет исследовательским подразделением Чикагского реабилитационного института, специализирующимся на травмах мозга. Без сомнения, Джордан — ведущий специалист по черепно-мозговым травмам и их роли в возникновении посттравматического стрессового расстройства. Неиссякаемый исследовательский энтузиазм Графмана сопоставим с серьезностью характера травм, на которых он специализируется. К сожалению, в последние десять лет у него появилось много объектов для исследований.
«Среди обычного мирного населения диагноз „посттравматическое стрессовое расстройство“ может быть поставлен 3–6 процентам людей, — сообщил он участникам третьей конференции, посвященной проекту „Голубой разум“. — В регионах, пострадавших от природных катастроф, таких как землетрясения или цунами, эта цифра возрастает до 4–16 процентов» [60]. Но это мелочи по сравнению с 58 процентами людей с таким диагнозом среди участников военных действий. Согласно отчету Центра стратегических исследований RAND Corporation за 2008 год, более 620 тысяч мужчин и женщин, служивших в Ираке и Афганистане с 2003 года, вернулись домой с острым посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), серьезными депрессиями или черепно-мозговыми травмами [61].
ПТСР чаще всего возникает в результате нарушения реакции мозга на травмирующий опыт (или переживания), длительное пребывание в многочисленных стрессовых ситуациях или продолжительное горе, вызванное потерей друзей и близких. «Жертвой этого расстройства может стать любой человек, подвергшийся воздействию травматического события и отреагировавший на него страхом, беспомощностью или ужасом, — говорит Графман. — Люди теряют чувство личной безопасности и ощущение того, что они контролируют свою жизнь. Они также могут испытывать стыд или вину за то, что, в отличие от погибших, выжили. Впоследствии они раз за разом переживают это событие в похожих реальных условиях или во снах, фантазиях, что со временем приводит к гипервозбудимости».
Каждое повторение трагического события укрепляет связи между ним и вызываемые им болезненные переживания, и, как правило, заставляет людей (часто иррационально) опасаться их повторения в будущем. Это еще один пример того, как нейропластичность мозга может стать настоящим проклятием, если нейронная карта в нем рисуется и перерисовывается чернилами Красного разума. «Многие люди с ПТСР страдают от хронической бессонницы, — говорит Брайан Флорес, член Комиссии по психическому здоровью графства Монтерей (ему самому приходится бороться с приступами сезонного аффективного расстройства). — Каждый раз, закрывая глаза, вы видите автокатастрофу или другое событие, вызвавшее психическую травму». А ведь здоровый сон необходим для приятных сновидений, которые чрезвычайно важны для развития креативности и памяти [62].
При посттравматическом стрессовом расстройстве, как и при всех прочих видах стресса, в первую очередь страдают миндалевидное тело, гиппокамп и медиальная префронтальная кора головного мозга. «Миндалина не только играет ключевую роль в формировании эмоций вообще, она ответственна за страх, вызванный угрозой нашей жизни, следовательно, соотносится и с представлением о личной безопасности, — продолжает Графман. — Гиппокамп участвует в формировании и восстановлении повседневных воспоминаний, которые миндалина наполняет субъективным эмоциональным содержанием. Медиальная префронтальная кора мозга играет ведущую роль в сохранении убеждений, рутинных воспоминания и эпизодов, которые мы постоянно извлекаем из недр своей памяти. Судя по всему, именно миндалина и медиальная префронтальная кора являются главными виновниками возникновения ПТСР».
Помогают ли людям программы вроде «Герои на воде»? Графман размышляет так: «Иногда люди хотят лишь отдаться на волю успокаивающих ритмов волн. Пребывание у воды расслабляет и стимулирует нас, а следовательно, и наш мозг, и способствует положительным изменениям в эмоциональном состоянии и поведении человека. Подозреваю, что активность мозга во многих зонах, задействованных в развитии посттравматического стресса, благодаря непосредственному контакту с водой помогает успокоиться и дает шанс выработать адаптивную реакцию на заболевание». Далее ученый добавляет: «Многочисленные исследования мозговой деятельности свидетельствуют о том, что медиальная префронтальная кора головного мозга довольно активна в моменты интуитивного озарения. И, что не менее важно, на нее мощно влияет позитивное настроение. Чем чаще человек пребывает в хорошем расположении духа, тем острее его интуитивное понимание действительности и тем выше активность в этой области мозга. Значит, помогая человеку испытывать позитивные эмоции и оставаться в хорошем настроении, вы поддерживаете активность его мозга в медиальной префронтальной коре».
Джон Харт, невропатолог и директор отделения медицинских наук Центра здоровья мозга в Далласе, также работающий с ветеранами войн в рамках программы «Герои на воде», вторит Графману: «Вода одновременно влияет на все пять органов чувств человека очень позитивными и мощными образами и воспоминаниями. Хорошие воспоминания о днях, проведенных на воде, помогают стереть страшные картины, преследующие ветеранов, а порой и прорвать броню, мешающую им вернуться к нормальному существованию». И вода играет здесь отнюдь не пассивную роль, ведь в большинстве случаев (что, безусловно, касается и лодочной рыбалки) человеку приходится с ней взаимодействовать. Как отмечает Графман: «Вода вызывает у нас и любопытно, и благоговейный страх, а мы с интересом принимаем этот вызов». Это отвлекает нас наилучшим из всех возможных способов, позволяя хоть ненадолго сосредоточиться на том, что находится прямо перед нами в данный момент.
Впрочем, ощущение спокойствия и выброс эндорфинов, ассоциируемые с наслаждением, можно получить не только на рыбалке. Как утверждают представители такого направления психологии, как экотерапия, пребывание на воде или даже просто на природе само по себе может производить мощный восстанавливающий психику эффект. Дикая природа вызывает у многих чувства почтения и удивления, ощущения гармонии с собой и окружающим миром, обновления и более глубокого самосознания. «Терапия дикой природой» уже применяется для лечения больных, страдающих от психических расстройств, детей и подростков с эмоционально неустойчивой психикой, а также жертв сексуального насилия, наркоманов, больных онкологическими заболеваниями, СПИДом и ПТСР [63]. Программы, подобные «Героям на воде», «Рекам выздоровления» (ловля рыбы нахлыстом), «Забрасываем и выздоравливаем» (рыбалка нахлыстом для женщин, восстанавливающихся после удаления молочных желез) и другие подобные проекты, действительно дают многим людям редкий шанс поучаствовать в общественном мероприятии в красивой, целительной, успокаивающей местности. «[Эти программы] позволяют матушке-природе делать сегодня то, что она делала на протяжении сотен тысяч лет, то есть исцелять людей», — говорит о «Героях на воде» Батч Ньюэлл.
