– Дедушка всегда повторял: никогда нельзя забывать о том, кто ты есть.
– Твой Дедушка… – Крэйг попытался усмехнуться и закашлялся. Сплюнул и стал заваливаться набок. Но не упал, утвердился на локте единственной уцелевшей руки.
– У тебя совсем не осталось времени, командор, – напомнил Эвин. – Скажешь что-нибудь напоследок?
Крэйг прищурился на солнце. Темно-красная лужа все расплывалось под ним, а лицо совершенно побелело, так, что выделялись на нем только глаза и борода.
– Пасть в бою – лучший способ отправиться к праотцам для всех нас, – проговорил Крэйг. – И пусть никто и никогда не скажет обо мне худого слова…
Он запрокинул голову, подставляя горло под удар.
– Прощай, командор.
– Прощай, Эвин, – Крэйг закрыл глаза.
Эвин взмахнул мечом.
Еще несколько камешков, слетевших сверху, заплясали вокруг юноши. Те, кто спешил сюда с Вороньего утеса, уже не переговаривались; верно, услышав шум схватки, они решили подобраться незаметно. Вот только это выходило у них не очень хорошо…
Юноша отлично знал эти места. Не медля больше, он скользнул за груду булыжников, оттуда – к скальной стене, по которой вилась, будто пристывшая змея, едва заметная тропка наверх. Через минуту он уже лежал на небольшой площадке, откуда открывался прекрасный вид на яйцеподобный валун, чуть поодаль от которого в луже крови громоздилось устрашающее даже в смерти обезглавленное тело великана-командора. У тела суетились, озираясь, пятеро в темных одеждах с обнаженными мечами в руках. Некоторое время Эвин внимательно наблюдал за ними, отмечая мельчайшие особенности поведения каждого. Затем принялся бесшумно спускаться.
Что ж, вряд ли хотя б один из этих пятерых обладает твердостью духа, подобной той, что обладал командор Крэйг.
Скоро Эвин узнает имя того, кто так настойчиво желает его гибели.
А потом вернется в Утреннюю Звезду. Потому что обещал дядюшке Альве, а данные обещания нужно выполнять. И тогда пусть граф Альва Сторм сам решает, какому наказанию подвергнуть злодея, покушавшегося на жизнь его наследника.
Часть вторая
Глава 1
Кэйлин проснулся от чувствительнейшего тычка под ребра, и мир навалился на него самым бесцеремонным образом: уши сдавило от многоголосого гомона и многоногого топота, в ноздри ударил могучий аромат прелой соломы, немытых тел и конского навоза. Кэйлин тут же решил погодить пока открывать глаза, справедливо опасаясь атаки окружающей действительности еще и на органы зрения, натянул воротник куртки на голову и повернулся на другой бок, но получил второй пинок, сильнее прежнего.
– Вставай, задрыга, хорош валяться!
– Отвали… – прохрипел Кэйлин. – Отвали, а то как сейчас дам…
Третий пинок оказался таким жестоким, что Кэйлин против своей воли подпрыгнул, принял сидячее положение и завыл:
– Убью!
Растрепанный парень с рябым лицом – тот самый безжалостный экзекутор – усмехнулся и сунул ему под нос глиняную кружку с отбитой ручкой. Почуяв запах пива, Кэйлин моментально сменил гнев на милость. Схватив кружку обеими руками, он прикусил ее дрожащей челюстью и жадно захлюпал. А выхлюпав до конца, протянул кружку обратно:
– Еще!..
– Чего? – гоготнул рябой. – Да ты, никак, вообразил, что в трактире?
– А то где же? – удивился Кэйлин, озираясь.
Нет, это был явно не трактир. Это был… какой-то сарай. Как и полагается всем сараям, грязный, полутемный… только небывало большой. И весь заваленный-заставленный бочонками, бочками, тюками, корзинами, ларями… И сновали среди той поклажи взмыленные кричащие люди, что-то уносили, что-то приносили, сталкивались друг с другом, ругались… У Кэйлина закружилась голова.
– Где я? – жалобно спросил он.
– И меня не узнаешь? – поинтересовался парень.
Минуту Кэйлин вглядывался в рябое лицо, и кое-какие воспоминания зашевелились в похмельной его голове. Ну да, был трактир, было, само собой, пиво, много пива, а потом был самогон, а потом опять пиво, а потом опять самогон, а потом даже ужасающий гномий бардамар, был этот рябой…
– Очухался, что ли, задрыга? Давай, шевели костями!
Кости! Точно, они играли в кости! И… А что дальше-то было?
Кэйлин открыл было рот, чтобы окончательно прояснить ситуацию, но рябой вздернул его за шиворот, поставил на ноги.
– В Утренней Звезде ты, вот где! Теперь вспомнил?
– В Утренней Звезде?!! – ахнул Кэйлин. – Эка меня занесло!
И замычал, внутренне, про себя: «Ой, как голова кружится и болит. Вот бы еще кружечку пива!»
– Вот бы еще кружечку пива! – проговорил Кэйлин последнюю мысль вслух, но рябой парень, видимо, исчерпал свой запас добродушия. И уже безо всякой усмешки он толкнул Кэйлина к здоровенной бочке, опрокинутой набок:
– Кати, задрыга!
Чтобы не упасть, Кэйлин оперся о бочку обеими руками, а она стронулась с места, покатилась, и несчастный в целях сохранения равновесия поковылял за ней, перебирая всеми данными ему богами конечностями.
Маневрировать ему не удавалось. Бочка все набирала скорость. Своротив по дороге несколько корзин, сшибив кого-то с ног, сопровождаемый проклятиями и тычками, Кэйлин промчался через весь сарай и, миновав широкие распахнутые ворота, вылетел куда-то на яркое утреннее солнце, которое тут же ослепило его.
Почти сразу же бочка остановилась. Да так внезапно, что Кэйлин врезался в нее подбородком, больно прикусив язык.
– Очумел? – осведомился густой бас у него над головой.
Кэйлин протер глаза, опасливо поднял взгляд и узрел высоченного широкоплечего мужика, который, крякнув, схватил бочку, оторвал ее от земли и переместил в телегу, стоящую рядом. Кэйлин огляделся по сторонам. От увиденного у него отвисла ушибленная челюсть.
Теперь он находился в центре большого, шумного и многолюдного двора, с трех сторон замкнутого мощными крепостными стенами. Позади же Кэйлина тянулся тот самый сарай, при дальнейшем рассмотрении оказавшийся вовсе не сараем, а хозяйственной пристройкой к огромной башне, шпиль которой сиял в солнечных лучах высоко-высоко в небе. Но больше всего поразило Кэйлина то, что вдоль крепостных стен располагались ряды скамей, ступенеобразно возвышавшихся друг над другом. Нечто подобное он видел один раз в жизни и очень давно – когда ему мальчишкой удалось пробраться во двор замка Золотой Рог во время проведения там рыцарского турнира.
– Я в замке! – ужаснулся Кэйлин. – В замке Утренняя Звезда! Да как я здесь очутился-то?.. Вот дело, как в графство меня занесло, не помню, а тут вон, оказывается, я еще и в самом замке…
И снова неясные воспоминания пробудились в его голове… Трактир, пиво, самогон, бардамар, кости, рябой парень… И снова этим воспоминаниям не дали хода.
