Господин Фарфат же, войдя в «Уснувшего Льва», прямым ходом направился к стойке, за которой, озирая гомонящую вялым утренним шумом трапезную, торчал кабатчик, крепкий мужчина в кожаной безрукавке.
– Чего подать? – осведомился кабатчик, цепко оглядывая толстенькую фигурку посетителя. Наткнувшись взглядом на птичьи перья в шляпе, он заинтересованно моргнул, как-то сразу подобравшись.
– Козьего молока, – ответил Фарфат.
Кабатчик кивнул. Такая странная просьба его нисколько не удивила. Более того, кажется, именно эту фразу он и предполагал услышать.
– Нету козьего, – сказал он. – Не надоили еще, скотина больно норовистая, не дается.
– Разумный всегда доит сильного, – произнес Фарфат.
И эти слова Фарфата полностью удовлетворили кабатчика. Он кликнул слугу и, оставив его за стойкой, шагнул к низенькой двери, ведущей, видимо, в помещения, куда обычным посетителям ход был закрыт. У самой двери он обернулся и подмигнул господину Фарфату, предлагая ему следовать за собой.
Они оказались в небольшой комнатке, уставленной сундуками и корзинами, на одну из которых кабатчик тут же уселся. Своему посетителю он приглашающе указал на сундук. Фарфат, поместив пухлый зад на сундук, оглядел комнатку. Увидев небольшую полку с книгами на одной из стен, он удивленно и одобрительно приподнял брови.
И начался разговор уже совсем в другом тоне, гораздо более интимном, будто эти двое вдруг выяснили, что они – давние знакомцы. И господин Фарфат внезапно оказался вполне себе словоохотлив, давешний возница, увидев его теперь, очень бы удивился.
– Нечасто к нам залетают гости из самой Империи-то! – говорил кабатчик. – В наше-то захолустье на самом краю мира!.. Давно ждали вас.
– Арвендейл – чудный домен, – вздохнул, не соглашаясь, Фарфат. – А графство Утренней Звезды – его жемчужина. Никогда не видел более благополучного владения.
– Это все благодаря сэру Альве, – сдержанно похвалился кабатчик. – Он правит так, как должно править. Чтобы сытно жилось не только кучке высокородных болванов, но и всем его подданным. Хотя и от подданных требует, чтоб добросовестно трудились и неукоснительно соблюдали законы.
– Граф Альва – достойный правитель, – ответил господин Фарфат, – тем не менее, как и остальные высокородные властители земель Арвендейла, за всем уследить он не в состоянии.
Кабатчик кивнул. Он явно понимал, о чем идет речь.
– Уже четыре гномьих рудника пришли в негодность по причине злого умысла каких-то негодяев, – сказал он. – Восемь эльфийских священных рощ сожжено. Могучие и Высокие волнуются, обвиняют в этих пакостях весь людской род. Как и всегда, впрочем.
– А это здорово вредит нам, – поджал губы Фарфат. – Уже в самой Империи многие из наших, кто ведет дела с Могучими и Высокими, терпят убытки. Отношения людей и истинно Светлых рас изрядно ухудшились… но не до такой степени, правда, чтобы высокородных это начало действительно волновать.
– Разумные всегда видят дальше сильных, – поддакнул кабатчик. – Ситуацию необходимо спасать, пока она окончательно не вышла из-под контроля.
– Поэтому я и здесь.
– Располагайте нами, как вам будет угодно, – проговорил кабатчик. – Пока что в графстве не так много наших, но… мы сделаем все, на что способны. Что вам нужно?
– Встретиться с сэром Акселем, – сказал Фарфат. – Я делегирован для разговора с ним. Он, конечно, из высокородных, но… человек совершенно иной формации, нежели прочая аристократия, большая часть которой – просто скопище ни на что не годных напыщенных недоумков. Ученые – вообще особые люди. А уж маги-ученые… Но, разумеется, о том, чтобы открыться мастеру Акселю, речи не идет. Меня следует представить ему как посланника императорской Гильдии Торговцев.
Кабатчик задумчиво почесал за ухом.
– С одной стороны, вам, конечно, повезло, – медленно выговорил он. – Сэра Акселя нелегко застать в его башне, он почти все свое время проводит в путешествиях; и как раз на днях вернулся. Надо думать, чтобы поздравить брата со вступлением в права владения Утренней Звездой.
– Аксель Сторм – путешествует? – удивился Фарфат. – А мне говорили, он никогда не показывается из своей башни. В графстве… да и в самой Империи вообще почти никто не знает его в лицо. Разве что только в Университете…
– Насколько нам известно, мастер Аксель часто посещает… так называемые места силы и таких же мудрецов-затворников, как и он сам. И вовсе не обязательно, что эти самые места и эти самые мудрецы находятся в пределах Империи. А для путешествий ему не нужны ни кони, ни слуги; одна из его специализаций – магия порталов. Он путешествует, не выходя из своей башни, мастер Аксель… Ну, как я уже говорил: с одной стороны, вам повезло, что именно сейчас мастер Аксель вернулся в графство, а с другой… Он никогда никого не принимает, делая только для родни редкие исключения. Зачем ему предоставлять вам аудиенцию? Непростое дело, непростое…
– Для нас, разумных, нет ничего невозможного, – напомнил Фарфат.
– Это так, конечно… Мы постараемся, – заверил кабатчик.
– Вот и славно, – улыбнулся Фарфат, давая понять, что официальная часть разговора окончена. – Можете посоветовать, где мне остановиться?
– Сейчас с ночлегом трудно, – качнул головой кабатчик. – Народу на дармовое угощение сбежалось – тьма. В постоялых дворах углы сдают по цене комнаты, а уж за комнату ломят, как за целый дом…
Лицо Фарфата вытянулось.
– Для меня было бы честью приютить вас, – добавил кабатчик. – Но мой дом вас, конечно, не устроит – у меня тесно и… не всегда чисто. Зато всегда шумно. Большая семья, знаете ли… Вряд ли вы привыкли к такому. Поэтому будет лучше, если я поищу для вас место поприличней… Вам покои в две комнаты или больше?..
– Нет, нет, не стоит ничего искать! – замахал руками Фарфат. – Представляю себе, какую цену запросят здесь за приличные покои. А я поиздержался в пути. Очень поиздержался, – повторил он со вздохом. – Сколько вы намерены брать за постой?
– Что вы! – воскликнул кабатчик. – С вас я и медяка не возьму!
– Договорились, – быстро согласился господин Фарфат.
Глава 4
Головы оборотней уже успели вывесить на стену у Красных ворот, через которые можно было попасть из Предместья в замок. У оборотней, как известно, в момент смерти активизируется механизм трансформации, поэтому дохлые твари – независимо от того, в каком обличье застал их гибельный клинок – всегда выглядят одинаково жутко: наполовину звери, наполовину люди.
У стены быстро собиралась толпа обывателей, одна за другой проклевывались сквозь общий пестрый галдеж отдельные реплики:
– Ну и рожа!.. Не поймешь, где рот, где нос…
– У меня такая же была, когда я с телеги башкой вниз навернулся…
– А зубищи! Глянь! Камни грызть можно! – восхищался кто-то.
