— Ты хочешь сказать...
Она помотала головой.
— Я? Ты шутишь? Я могу только чувствовать. Как собаки
чувствуют приближение грозы. Вот так же чувствую в тебе непомерную мощь.
Он спросил с подозрением:
— А Томас? Мы говорили о нем.
— В нем тоже есть мощь, — призналась она. —
Не такая прямая и ясная, как в тебе, но у него тоже есть нечто внутри очень...
ценное. И, догадываюсь, опять же как собака, что именно это в нем и
заинтересовало тебя. Ладно, молчи, молчи! Мне признаваться не надо.
Отец и дядя предложили помощь в подготовке к путешествию,
Олег вежливо, на диво вежливо поблагодарил и сказал, что раз уж поедут вдвоем —
Яра и Лилит останутся ждать, когда Томас обоснуется на новом месте, — то
мужчинам прилично ехать налегке. Он посетил кузнеца, оружейника, еще раз
проверил, как подковали коней для дальней дороги, отобрал сухого сыра, орехов,
сушеного мяса, вина выбрал самые легкие, только чтобы можно было пить вместо
болотной воды в дороге.
Томас в этих вопросах положился на отшельника: все же
сообразил, что при всем богатом крестоносном опыте у калики опыта странствий
побольше. Как на конях, так и на драконах, на дельфинах, на рыбах и вообще
пусть занимается этими делами, не рыцарское дело вникать, что слуги покладут в
дорогу.
Сэр Торвальд старался быть полезным в сборах, а когда сын
проверял боевое снаряжение перед дорогой, зашел в его комнату грустный и
довольный в одно и то же время. Кивнул Олегу, тот рассеянно наблюдал за
кропотливыми приготовлениями рыцаря, уж очень много доспехов, обратился к сыну
с тайной гордостью в голосе:
— С тобой рвутся ехать все рыцари! Тебя любят, сынок.
Отбери с собой тех, кого считаешь достойным для себя в пути.
Томас покачал головой.
— Спасибо, отец. Но мы едем вдвоем. А тебе понадобится
здесь каждый человек. Мало ли что.
— Не скажи, — возразил отец. — Когда ты
вернулся, многие рыцари восхотели служить под твоей рукой.
Олег усмехнулся.
— А когда возвели на трон...
Томас раздраженно покосился в его сторону, отец же сказал
поспешно:
— Это ни при чем!
— Ладно, — откликнулся Олег вяло, — мне
как-то все равно. Но если кто-то будет вместо нас седлать и расседлывать коней,
разжигать костер в пути... почему не взять двух-трех парней?
Томас возразил с достоинством:
— Сэр калика, ты не совсем понимаешь сути рыцарства.
Рыцари вовсе не затем, чтобы разжигать для тебя костер.
— Да? — спросил Олег с сомнением. — Значит,
не умеют?
— Умеют, — ответил Томас с раздражением. —
Они все умеют!
— Тогда бери, — разрешил Олег. — Если
придется заночевать в лесу или в дороге, пригодятся.
Отец посмотрел на Олега с благодарностью.
— Твой мудрый... спутник прав, сынок. А ты сохрани себя
для великих дел.
— Нет, — отрезал Томас. — Отец, ты знаешь
закон отряда: любой двигается со скоростью самого медленного. Я не хочу ползти
там, где мы можем промчаться! А ни у кого здесь нет таких коней. Прости, но это
даже не обсуждается.
Сэр Торвальд вздохнул, развел, руками.
— Видите, — сказал он, обращаясь к Олегу, —
он всегда так... И в крестовый поход отправился один, хотя я уговаривал взять
отряд.
Томас холодно усмехнулся.
— Вспомни, когда я вернулся, твой замок осаждали! Если
бы я увел с собой хоть человека...
Олег не стал дослушивать, утреннее солнце уже ласково греет
голову и плечи, быстро и умело прикрепил фляги с вином на запасного коня, еще
погрузил меховой спальный мешок, котелок для приготовлении ухи, а также прочие
мелочи, чтобы не чувствовать неудобств, когда придется ночевать в лесу или в
поле.
Томас под тяжелый панцирь надел кольчугу из булатных колец,
а поверх доспехов накинул на плечи свой поношенный плащ. Шлем пока решил не
надевать, пристроил сзади за седлом. Из оружия распорядился приготовить
рыцарское копье, меч Громобог и два кинжала.
Яра держалась с поистине королевским достоинством, ей и
Лилит предстоит ждать в замке, пока сэр Томас отыщет новое место, где будут его
владения, замок и откуда продлится славный род Мальтонов. Лилит шепталась с
Олегом, все видели, что язычник спокоен, а это значит, ничего особенного не
произойдет, ведь могучий язычник тоже отправляется с сыном их хозяина. Олег еще
беседовал с Лилит, когда конюхи вывели ему коня.
Томас сам вывел своего боевого друга о четырех копытах,
оруженосцы укрыли жеребца кольчужной сетью, легкими доспехами, цветной попоной,
а седло водрузили на спину особое рыцарское с высокой задней лукой, чтобы воин
при таранном ударе не вылетел вверх тормашками. Томас поднялся в седло, меч у
пояса, щит у седла, плащ с красным крестом красиво ниспадает с плеч. Ему подали
длинное копье, челядь восторженно закричала, когда небрежно подбросил в воздух,
поймал и легко потряс, словно прутиком.
Яра сняла с шеи голубой кисейный платок, лицо ее оставалось
спокойным и торжественным. С прямой спиной, красивая и полная чувства
собственного достоинства, она подошла к Томасу, он наклонился, ее руки повязали
ему платок на шею. Челядь снова ликующе заорала, захлопали в ладоши, в воздух
взлетели шапки.
Томас воздел очи к синему небу, где появились первые
кучерявые облачка, сказал громко и внятно:
— Клянусь не снимать этого платка, пока не завоюю новое
владение, еще большее, чем Гисленд! Да будет мой обет нерушимее британских
скал, да накажет меня Пречистая Дева, если хоть на шаг отступлюсь от клятвы!
Отец и дядя смотрели встревоженно, но ни один не подал виду,
что обеспокоен таким суровым и опасным обетом. Отец первым подошел и обнял
сына, благословил, затем мать поцеловала и перекрестила, обнял дядя. Священник
по настойчивому побуждению Томаса скрепил обет нерушимой записью.
Олег покосился на Яру, она стояла, застывшая, бледная и с
решительным лицом, взгляд прям, поза истинно королевская. Сэр Торвальд
обратился к ней с легким поклоном:
— Леди Яра, это в рыцарском обычае...
— Я знаю, — прервала она. — Вы что, намерены
меня утешать?
Он несколько смешался:
— Я просто хочу объяснить...
— Я ценю вашу заботу, — ответила она ровным
контролируемым голосом, — но я знаю благородные законы рыцарства, которыми
руководствуются истинные мужчины. Мой муж отправится в Эссекс и добудет себе
владения, а я дождусь, когда он пришлет за мной. Я нисколько не сомневаюсь, что
все это он сделает.
Сэр Торвальд перевел дыхание, а сэр Эдвин за его спиной
пробормотал:
— Поразительное присутствие духа... А сколько знатных
дам даже королевской крови падали бы в обморок, визжали или бросались на шею
своим мужьям, умоляя не оставлять их...
