Потом — сильно потом — я поняла, что «честное вымогательство» заканчивается в точке «арест». Люди в погонах — у меня где-то завалялись их визитки — относительно честно вымогают деньги за то, чтобы не арестовали. Арестовывают за отказ платить. Мой муж, как оказалось, готов был им платить, его партнеры — нет. Где-то за месяц до ареста муж сунул мне в тумбочку конверт, пусть, мол, у тебя полежит, а то потеряю. И в момент ареста успел позвонить и сказать: «Конверт». В конверте была записка для меня: номер его уголовного дела, фамилия следователя и телефон генерала-посредника. Конспираторы хреновы вы, а не мужики. Дело передали другому следователю, а предыдущего отстранили по итогам какой-то там проверки. Так всегда делают, когда вымогательство переходит в другую стадию. Новая следователь, толстая истеричная бабища в звании полковника, подняла таксу в два раза. За себя и за того парня. Я дала. Полтора миллиона долларов США. Аванс. Через посредника, генерал-лейтенанта, того, из конверта. Когда мужа не выпустили, а бабища сказала, чтобы я ей больше никогда не звонила, я собралась в прокуратуру. «Не ходи, — сказали мне адвокаты, — Там был посредник, и посадят, конечно, тебя, за ложный донос. Ничего не докажешь». Зашла на сайт генеральной прокуратуры, почитала УК — и не пошла. Не хочу сидеть. Its only money.
* * *
Ах, эти московские суды… А ну-ка, потягайте меня за ложный донос. Я не буду писать в какие-то там мифические квалификационные коллегии. Я знаю вам цену, до копейки. Я здесь напишу, с фамилиями.
Тверской суд был первым в моей жизни и жизни моего мужа. Суд должен был санкционировать его арест. Это было почти год назад. Вот в этом суде я впервые окунулась в судебную атмосферу: знатоки меня поймут. О… Ооооо. За прошедшие со дня ареста моего мужа 10 месяцев я побывала во всех судах Москвы, кроме Зюзинского и Кузьминского, и не горю желанием пополнить коллекцию, хотя, похоже, придется.
Когда нормальный человек приходит в суд, первое, что его сшибает, это запах. То есть вонь. Чемпионы по этому делу (по моему опыту, первенство присуждать не буду) — это Пресненский и Тверской храмы правосудия, самую малость отстает Мещанский. Вонь — это от туалетов. Сотни людей приходят сюда каждый день, на один толчок, мужчины и женщины. Многие, я извиняюсь, ссут просто на лестнице, так гигиеничнее. Судьи имеют отдельный толчок с ключом. Не ссать же им с простыми налогоплательщиками, право слово.
Так вот, Тверской суд, первый мой опыт (наивная была, странно вспомнить). Ну, вонь — к которой я еще не привыкла, не то, что сейчас. Сижу с адвокатами, волнуюсь еще, ожидая победы здравого смысла. Тут же представитель прокуратуры — усатый мужик сверкает крупным камнем в печатке. Приходит помощник следователя, рыжая бабка в подледниках, с мокрыми подмышками, и на наших глазах, сидя за компьютером судьи, начинает печатать постановление суда. Который еще и не состоялся. До которого еще два часа. Я дергаю адвокатов. Они смотрят на меня сочувственно, но, видя мой напор, начинают снимать процесс на камеру телефона. Бабка говорит: пошли, мол, вон отсюда, суд не дал разрешения снимать. Тут же и суд подоспел. Дело было вечером: первым делом судья сообщила, что ее ждут дома и ей некогда. Потом послушала протесты адвокатов. И — не выходя из зала — зачитала свое решение. То есть решение суда. Выданное ей бабкой. Арестовать. Протесты адвокатов в протокол не вошли. А как же они могли войти, если протокол был напечатан загодя? Ну, уж потом-то я не удивлялась.
Тут же впервые мне предложили купить свидание с мужем. Предложила следователь МВД, бабища-полковник. Деньги брали конвойные. Две тысячи рублей минута. Я была еще неопытная, у меня с собой — кроме денег, здесь иллюзий не было — случилась только вода. Девочки, берите с собой еду — не себе. Кормить надо и мужа, и конвой. Плюс деньги. Впрочем, такса Тверского суда — самая высокая (они прикреплены к Следственному комитету МВД, то есть дважды менты, поэтому дорого). В других центральных судах — вдвое ниже. В окраинных — вчетверо.
Пресненский суд почти такой же. Такса незаконного свидания — тысяча рублей минута. Вход с крыльца, который слева, если стоять лицом. Без звонка не соваться. Конвойные менты сами позвонят на мобильник и сами предложат придти. Деньги давать сразу при входе.
Заказчик дела против моего мужа — член Совета Федерации, с неприкосновенностью — открыто сказал мне, что он «простимулировал» судью и что «за ним присматривают» представляющие его адвокаты. Сказал, через кого занесли и сколько — не стесняясь. И сколько мужу в связи с этим дадут. Заказчик обещал, что дадут 8 лет. Через несколько месяцев дали ровно восемь. Пресненский судья ушел на повышение, в Мосгорсуд, как и обещал член Совета Федерации. Минута в минуту. Как дело закрыл. Думается мне, совпадение. Так и напишу, на всякий случай.
Береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет (русская народная пословица и поговорка).
Без справки из психдиспансера в суд посетителей не пускать
Пока продолжает писать жена. При первой же возможности Александр пришлет очередной дневник — следующую синюю коленкоровую тетрадку, купленную в тюремном магазине. Мне вчера звонил его бывший сокамерник, тоже из бизнеса — Александр его упоминал, это тот человек, бизнес которого понравился генералу из МВД. Его, генерала этого, многие арестанты — из деловой среды — поминают. Оборотистый, видать, мужик, и жадный. Сокамерник передал, что видел Александра в тюремном храме, у него все без изменений, даже относительно хорошо, насколько это вообще может быть в тюрьме. Сокамернику, кстати, дали 5,5 лет, а актив отняли — это была земля в Сочи. В тюрьме никто не знает, что дневник опубликован. Судя по всему, об этом не знают и в Пресненском суде.
Сегодня я провела там полдня. И чуть не угодила в обезьянник. Для меня даже судебного пристава с двумя конвойными вызвали, дабы те препроводили меня из храма правосудия в соответствующее место. Но пристав попался сообразительный — и вообще, похоже, хороший человек. Он помог получить мне разрешение на свидание с мужем — это вместо того, чтобы препроводить — а я не спросила, как его зовут. Ты уж извини, парень, я даже не поблагодарила. Это от неожиданности. Я уж было в обезьянник собралась.
Вообще получение разрешения на свидание — процедура изуверская. Мужа арестовали в июле, а первое разрешение на свидание я получила только в феврале, когда начался суд. Когда дело находится в стадии следствия, разрешение дает следователь, в моем случае бабища-полковник. Не дала ни разу. Хотя в первый месяц, когда я через посредника генерал-лейтенанта занесла деньги, она провожала меня из своего кабинета до выхода на улицу лично, и жарко шептала в ухо: да, заходил тут генерал, какой ужас, какая роковая ошибка получилась с Вашим прекрасным мужем, сейчас разберемся и выпустим быстренько, я ж не зверь. Потом уже, из разговоров с женами, выяснила, что это классика жанра. Не давайте им ничего, девочки. Вы будете надеяться до последнего, и после этого последнего все равно будете. А когда все сроки выйдут, следователь начнет орать, кидать телефонную трубку и не давать никаких разрешений ни на что. Моя бабища после передачи мною денег посреднику хотя бы обыски прекратила. В ту же секунду. Я видела потом в деле бумагу, что запланированные обыски в квартире и на даче не состоятся, потому что «нецелесообразно», хотя ордера — вот они, приложены. И дата стоит на бумаге: ровно тот день, когда посредник получил деньги. Вот я и поверила тогда, что за деньги все обойдется. Да, а посредник сменил мобильник примерно через месяц.
