Дагмара вдруг начала ощупывать его одежду. Сначала девушка оказалась прямо перед ним, потом нырнула куда-то вниз, зашуршала сбоку. Потом скомандовала: «Снимай!».
– Что?
– Пальто. Давай быстро, пока я не передумала.
Сурхо понял, что она нашла-таки прорехи, которыми он, к своему стыду, не занялся сам в горячке экзаменов. Пришлось подчиниться.
Дагмара уже работала иголкой, что-то закалывала, рылась в поисках подходящих ниток, и снова была везде сразу, так что Сурхо даже не успевал за ней поворачиваться.
– Ничего себе! – только и смог сказать он. – Вот стану хирургом и возьму тебя к себе ассистентом.
– Ну-ну, – она перекусывала нитку, и Сурхо не смог разобрать, была ли в её голосе усмешка.
– Правда, – добавил он. – У меня послезавтра первая операция. Она всё решит.
Повисла тишина. Дагмара закончила работу и спросила, не теряя покровительственного тона: – Где ты живешь? – Сурхо назвал адрес.– Я зайду, приготовлю ужин. А то помрёшь ещё с голоду, к кому я ассистенткой пойду?
Для чеченцев такая забота, даже со стороны самых дальних родственников, была вещью достаточно распространённой и совершенно понятной. Это входило в обширный кодекс неписаных правил чеченцев. И, тем не менее, Сурхо почувствовал себя неудобно, будто во всём этом был ещё какой-то скрытый, неправильный смысл.
Впрочем, все мысли Сурхо были заняты предстоящей операцией.
…Операция прошла удачно. Недавнему студенту, конечно, не доверили поначалу ничего серьёзного, и смерть пациенту не угрожала, но Сурхо и сам знал, что всё сделал хорошо. Решение относительно его будущего ещё не было принято, но он уже понимал, что удача улыбнулась ему. Домой Сурхо возвращался с чувством совершенного удовлетворения. Он размышлял, что бы купить. Может, свежего хлеба? Однако вместо того он нарвал цветов, толком не осознавая, зачем. Сурхо не хотелось ни о чём думать, ему казалось, будто он выбрался из парилки после многочасового сидения и нырнул в холодный пруд. Как всё-таки, хорошо, что у него был человек, который ждал его дома. Все эти мысли и ощущения делали сейчас Сурхо счастливым.
Он дошёл до дома, открыл дверь и застыл от неожиданности.
На пороге стоял Майербек, и Сурхо на мгновение показалось, что у него начались галлюцинации от перенапряжения. Но это было реальностью. Майербек посмотрел на племянника, потом на цветы, потом снова на племянника.
– Заходи, – широко улыбнулся он.
Внутри Сурхо встретили накрытый стол и куча народа. По обычаю – все встали навстречу гостю. Мимо проносилась Дагмара, с какой-то невероятной скоростью курсируя между кухней и комнатой. Только сейчас Сурхо вспомнил, что он сам написал родственникам, когда у него будут экзамены. Так что не было ничего удивительного в том, что они решили собраться и поддержать его. Дагмару они знали, так что её присутствие здесь не несло в себе ничего предосудительного.
Обняв каждого родственника, Сурхо, с разрешения Майербека, сел за стол. А там уже вовсю шел мужской разговор. Говорили про лошадей, торговлю и политику. Кто-то вспомнил своего деда, который мог пройти на руках десять километров, от аула до аула, и тогда все принялись делиться историями про своих знаменитых предков. Майербек даже вытащил красивый кинжал, чтобы продемонстрировать, какое оружие ковал брат его прадеда, ему завидовали даже кубачинцы. Все по очереди начали рассматривать кинжал, восторженно цокали языками, а Сурхо чувствовал невероятную скуку. Ему хотелось подумать о прошедшей операции, мысленно разобрать все её детали.
– Сурхо, – сказал Майербек. – Что ты молчишь? Расскажи и ты что-нибудь про своих дедов и прадедов.
Сурхо очнулся, и только сейчас понял, что все замолкли и смотрят на него.
– Простите, я… у меня был очень сложный день, – пробормотал он.
– Ну, ты хотя бы не забыл, как зовут твоего прадеда? – усмехнулся Майербек.
– Кажется… Усман? – задумался Сурхо.
Он понял, что настроение за столом совершенно изменилось. Он чувствовал, что теперь от присутствующих исходит удивление, смешанное с враждебностью.
– Дагмара! – позвал Майербек. – Как зовут твоего деда?
– Казбек, – ответила она, не задумываясь.
– А деда твоего деда?
– Якуб.
– А сколько братьев было у Якуба?
– Трое: Дудар, Дукуз и Зака.
– Даже Дагмара знает, – заключил Майербек. – Чем ты тут вообще занимался все эти годы? Надо чаще к тебе заезжать, а то ты того и гляди забудешь, из какого ты тейпа.
Все засмеялись, напряжённо и неловко, и разговор продолжился, но теперь Сурхо чувствовал, что всем неудобно, и общение обходит его стороной. Сурхо и раньше знал, что его родные невысокого мнения о нём, но с таким открытым молчаливым презрением он сталкивался впервые. И всё это – при Дагмаре.
Вскоре гости начали расходиться, последним уходил Майербек. Он усадил Сурхо за стол и заставил его под диктовку записать имена семерых предков.
– Как минимум семерых ты помнить должен. Приду – проверю, чтобы от языка отлетало, – строго сказал он.
«Ты мне указываешь, что делать, а сам даже писать не умеешь», – подумал Сурхо, но вслух сказал:
– Да, дядя.
– Ты с директором вашего института познакомился? – Майербек быстро переменил тему.
– Нет. Зачем?
– Как же ты глуп, – Майербек покачал головой. – Познакомься. Сделай ему подарок, или его жене, хуже не будет. Понял?
– Да у меня и денег-то нет, чтобы такие подарки делать директору, – попытался сопротивляться Сурхо.
– На, – Майербек протянул несколько смятых купюр. – И запомни – власть нужно знать в лицо, иначе далеко не продвинешься, это тебе понятно?
– Да, – Сурхо склонил голову, хотя был совершенно не согласен с последним утверждением.
– Мы вообще-то по делу приехали. Слышал когда-нибудь о Темирбеке Гацуеве? Есть такой бешеный пес. Нам нужен Темирбек. Говорят, что он умер, а мы думаем – прячут его в Ставрополе. Но мы его найдём. Ты держи ухо востро, мало ли где столкнёшься с ним, – Майербек смерил Сурхо презрительным взглядом. – Впрочем, чего от тебя ждать? Не помри хотя бы от страха, – усмехнулся он.
Эта усмешка стала для Сурхо последней каплей. Он протянул дяде деньги:
– Спасибо, я сам.
– Сам? – Майербек снова усмехнулся. – Ну, давай…
Однако дарить подарки директору не понадобилось. Он сам зашёл к Сурхо познакомиться. Оказалось, что результаты Сурхо были лучшими на всём курсе. Взять к себе блестящего студента с золотыми руками хотели сразу несколько клиник, и даже одна в Петербурге. Подумав, Сурхо отказываться не стал, но и принимать окончательное решение не торопился, решив для начала поездить и приглядеться.
