— Ты не голодна?
— Я не хочу тосты с джемом, — пожала плечами Силла. — Это все, что здесь подают на завтрак?
— Если хочешь, тебе принесут круассаны или блинчики с шоколадом, надо просто сказать, пока прислуга не ушла в булочную. Что произошло у вас с Джоном, Силла? — тихо спросила она.
Силла резко вскинула голову, но вместо ожидаемой вспышки гнева она, казалось, еле сдерживает слезы.
— Ничего нового, — хрипло проговорила она. — Полагаю, путешествие на Сейшелы все усугубило. Я только в самолете обнаружила, что мама оставила телефоны дома, и мы не могли с ним связаться. «Не надо надоедать ему глупыми вопросами» — так она сказала. Когда мы добрались до отеля, я попыталась связаться с Джоном, но трубку взяла его мать, и я отсоединилась. Она меня никогда не любила, а тот факт, что я осталась без гроша в кармане, только подлил масла в огонь. Я должна была оставить его тебе, — мрачно произнесла Силла. — Но Джон — завидный жених, и мать постоянно напоминала мне об этом. И по правде говоря, мне хотелось стать леди и жить в этом роскошном доме. Но вот только мне не хотелось этих бесконечных разговоров о лошадях и сельском хозяйстве, разговоров леди Уэльберн о садоводстве. И ведь это на всю оставшуюся жизнь!
— Ты это не серьезно! — запротестовала Джинни.
— Очень даже серьезно. — Силла теребила в руках край одеяла. — На Сейшелах у меня было время подумать, и я поняла, что, если бы Джон действительно был любовью всей моей жизни, я бы просто не смогла вот так от него уехать. Так что я собиралась предложить ему еще раз подумать, но он меня опередил. — Она нервно покусывала нижнюю губу. — Видишь ли, я однажды нанесла визит Андре в гостинице, и одна из горничных видела, как я выходила из его номера. К тому времени, как я вернулась, слухи успели доползти до владений Уэльбернов. Джон тут же появился у нас дома и потребовал объяснений. — Она пожала плечами. — Я сказала: «Ты не захочешь это узнать» — и вернула ему кольцо. Так что я все рассказала матери. А потом начался сущий ад. — Силла невольно вздрогнула. — Она кричала на меня, говорила, что я совсем спятила, что я унизила ее перед всей округой и она никогда мне этого не простит. Что я могу сдохнуть от голода в сточной канаве, потому что она не позволит мне сесть на шею себе или Говарду.
— Кто такой Говард? — Джинни совсем запуталась.
— Мужчина, с которым она познакомилась за игрой в бридж. Тихий, довольно симпатичный, живет в Хэмпстеде. Похоже, он скоро станет нашим новым отчимом. По крайней мере, моим, — уточнила Силла. — По-моему, о тебе она даже не упомянула.
— Но она только что овдовела, — опешила Джинни. — Он знает об этом?
— Не глупи! Она положила на него глаз, и уже к концу недели он готов был целовать ее ноги. Наша мать — ловкий манипулятор. И конечно, на этот раз брак будет без подвоха, потому что у Говарда уже есть сын и наследник.
— Что ты имеешь в виду?
— Очевидно, у матери с Эндрю было соглашение. — Силла снова пожала плечами. — Он хотел законного наследника, и мать пообещала родить. Но после того, как она родила меня, она уговорила врача перевязать ей маточные трубы, чтобы никогда снова не забеременеть. Она думала, что сможет одурачить Эндрю и придумать какую-то благовидную причину своего бесплодия, но он настоял на полном обследовании, и правда выплыла наружу.
— Боже мой, — резко выдохнула Джинни. — Он, наверное, все рассказал Андре. Вот почему он называл мать обманщицей.
— Но она видела все с совершенно другой стороны, — сказала Силла. — Она хотела богатой и комфортной жизни, поэтому она считала, что цель оправдывает средства. И она по-прежнему так думает. В Говарда она влюблена ничуть не больше, чем была влюблена в Эндрю. — Силла обвела оценивающим взглядом комнату. — Зато, как я погляжу, ты твердо встала на ноги, — едко прокомментировала она. — Кто бы мог подумать.
— Мне жаль, что у тебя выдались трудные времена, — Джинни встала, — но я уверена, что мама в конце концов одумается. К тому же я уверена, Андре позволит тебе остаться до тех пор, пока ты не определишься со своим будущим.
— О, это я уже и так знаю, — улыбнулась Силла и лениво потянулась, глаза ее сияли. — Он уже заходил ко мне и сказал, что я могу оставаться столько, сколько захочу. Так что все в порядке.
Джинни кивнула и направилась к двери, собираясь молча уйти, но она заставила себя заговорить:
— Скажи мне, Силла, что произошло между тобой и Андре в тот день, когда ты пришла в его гостиничный номер?
— Ты не захочешь это знать, — ухмыльнулась она.
Силла рассмеялась, а Джинни бросилась прочь из комнаты.
Глава 12
Мучительно долго тянулись дни и недели. Джинни стало казаться, что она превратилась в стороннего наблюдателя собственной жизни, беспомощно глядя, как Силла взяла на себя роль будущей жены Андре.
Она достигла этого с таким шармом и рвением, которого еще не проявляла до сей поры. Барон Бертран, оправившись от первоначального шока, теперь относился к Силле вполне снисходительно. Даже мадам Рамо, с большим подозрением отнесшаяся к ней поначалу, началу обучать ее основам кулинарии.
Силла взяла на себя значительную часть ежедневных покупок, и Джинни с легкой завистью наблюдала, как она кокетливо общалась с продавцами на практически безупречном французском. В то же время она выказывала неподдельный интерес ко всему, что происходило во владениях барона: она проводила по несколько часов в день на виноградниках, а за ужином обсуждала то, что узнавала.
«А ведь я никогда этого не делала, — с горечью думала Джинни. — Я боялась оказаться слишком вовлеченной в жизнь домена. Глупо начинать задавать вопросы именно сейчас и при этом никому не показать своей ревности, особенно Андре».
Они по-прежнему были номинально помолвлены, но стараниями Силлы помолвка в скором времени могла быть расторгнута, если учесть, что с самого праздника никто больше не упоминал о свадьбе. В те редкие минуты, когда Джинни оставалась наедине с Андре, единственной темой их разговора неизменно было ее самочувствие.
Он никогда не упоминал об утреннем разговоре с Силлой после праздника, оставив Джинни лишь гадать, о чем они еще говорили. И он больше ни разу, ни словом, ни взглядом, не выразил желания проводить с ней ночи. Вместо этого он спал в маленьком домике. И видимо, не один.
Но Джинни запрещала себе об этом думать и решила сконцентрироваться на будущем своего ребенка. Что делать, если отец ребенка больше не хочет его мать? Ведь Андре вряд ли ожидает, что новая невеста будет воспитывать его ребенка от другой женщины, особенно если эта женщина — ее родная сестра. Джинни вздрогнула, представив себе возможные последствия.
Джинни считала, что наиболее разумным решением для Андре было бы отправить ее обратно в Англию вместе с ребенком. Она была уверена, что на алименты он не поскупится, а она сама могла бы работать неполный день, пока ребенок не пойдет в школу. А если мать действительно столь поспешно выйдет замуж и станет жить в Лондоне, возможно, Джинни могла бы жить в коттедже вместо Розины.
