— Я скоро вернусь в Англию.
— А вы мудрая, — усмехнулась Моник. — На что бы ни рассчитывал ваш отчим, вам здесь делать нечего. Только разобьете свое сердце. Еще чашечку кофе?
Джинни вежливо отказалась. Она чувствовала себя опустошенной. Услышав звук шагов, Барни вскочил и, виляя хвостом, подбежал к Андре и Бертрану. Отец с сыном о чем-то увлеченно разговаривали.
— Мне пора домой, — сказала Моник, — уже поздно.
Барон, извинившись, сказал, что ему нужно еще немного поработать. Джинни и Андре остались наедине.
— Моник, наверное, рассказывала тебе о баронессе Лауре и ее безупречном вкусе? — предположил Андре.
— Вовсе нет, — вымученно улыбнулась Джинни. — Я удивилась, когда увидела мадемуазель Шалу за ужином.
— У Моник собственные цели.
— Она близкий друг семьи?
— Нет, она наемный работник, ведет документацию отца. Моник также надеется в глубине души женить на себе папу Бертрана.
— Ты думаешь, ей удастся?
— Стараюсь не думать об этом. Но боюсь, ее ждет разочарование. Моник дружила с моей матерью, хотя я не понимаю, почему мама так доверяла ей. Через несколько недель после смерти мамы Моник вернулась в Тероз.
— Ты имеешь в виду, что она ждала смерти твоей матери, чтобы приехать сюда?
— Ей не было смысла возвращаться, пока мама была жива.
— Клотильда рассказывала, что Моник всегда была влюблена в барона. Она переехала с родителями в Прованс, когда поняла, что сердце отца принадлежит теперь ее подруге.
— Не воспринимай слишком серьезно ее оды о бедной крошке Линнет, — посоветовал Андре. — Может быть, кофе?
— Нет, спасибо. Пожалуй, я пойду спать, — притворно зевнула она.
— Еще рано. Я хотел поговорить с тобой. Пожалуйста, — мягко добавил он, видя ее сомнения.
Джинни кивнула и присела на диван рядом с камином.
— Что наговорила тебе Моник? — напрямую спросил Андре, в руках он держал два стакана с бренди.
— Только то, о чем я сама знаю. — Джинни смотрела на потрескивающие дрова в камине. — Я здесь чужая, и мне пора возвращаться в Англию.
— Как мило, что Моник так рьяно проявляет заботу о тебе, — язвительно произнес Андре.
— Тем не менее я хочу уехать. — Джинни отпила маленький глоточек бренди, чувствуя, как тепло разливается по ее телу.
— Нет, ты не уедешь, пока не решится ситуация между нами. Как мы договорились.
— Я не знала, что будет так тяжело, когда обещала тебе остаться здесь. Я больше не могу обманывать людей и относиться ко всему так легко, как ты.
— Ты не права. Ты даже не представляешь, насколько для меня это серьезно.
— Тогда позволь мне уехать домой!
— Домой? — Андре скептически изогнул одну бровь. — О каком доме ты говоришь? Куда ты поедешь?
— Ты имеешь в виду, что нет больше Эндрю, который смог бы прокормить меня?
— Значит, ты воспринимала его только так?
— Нет, конечно, — судорожно вздохнула Джинни. — Мне казалось, что он меня любит, заботится обо мне. Обо всех нас! — Голос ее дрогнул, и слезы ручьем потекли из ее глаз.
Джинни больше не могла сдерживать боль, она разрывала ее на части. Ей никогда не смириться с мыслью, что Эндрю больше нет. Она так любила его! Джинни сама не заметила, как оказалась в надежных объятиях Андре. Он баюкал ее, словно маленького ребенка, гладя ее по голове, стараясь унять ее боль потери.
— Ты не должна больше плакать, — прошептал Андре. — У Эндрю было много разочарований в жизни, но поверь мне, ты не была одним из них.
В ответ Джинни лишь крепче обняла его, уткнувшись лицом в его плечо. Андре вздохнул и, притянув Джинни к себе, поцеловал ее в губы. Джинни с готовностью ответила на поцелуй, обвив его шею руками. Она не могла противостоять ему.
Это был не просто поцелуй, а захват. Объявление своих мужских прав. Андре ловко стянул с нее свитер, обнажая соблазнительную грудь. Он провел языком по ее нежно-розовым соскам, целуя и слегка покусывая их, пока они не превратились в твердые горошины. Джинни почувствовала, как ее бедра охватил огонь, ее кожа горела под прикосновениями его рук. Андре медленно провел рукой по ее трепещущему телу, чувствуя, как Джинни загорается от его ласк, и нежно дотронулся до ее бедер, заставляя ее изнывать от желания.
Андре умело разжигал ее страсть, заставляя мечтать о большем. Джинни прижалась к нему всем телом, желая ощутить силу его возбуждения. Дрожащими руками она потянулась к его брюкам. Андре быстро освободился от ненужной одежды и предстал перед ней во всем своем мужском великолепии. Андре аккуратно опустился на нее, страстно целуя в губы.
Внезапно Андре резко отстранился от нее. По коридору кто-то шел, насвистывая незатейливую мелодию. Черт! Андре быстро натянул на себя рубашку, брюки и пригладил рукой свои взъерошенные волосы.
— Я совсем забыл про Гастона, — пробормотал он. — Он всегда обходит дом перед сном. Я пойду отвлеку его, а ты приведи себя в порядок. — С этими словами он выскользнул из комнаты.
О боже! Джинни залилась краской, на мгновение представив, что произошло бы, если бы Андре не услышал шаги Гастона. Гастон вошел бы в гостиную, а там… Даже страшно об этом подумать! Джинни поспешно застегнула юбку и надела свой свитер. Ее не должны здесь видеть.
Спрятав трусики в карман юбки, Джинни на цыпочках вышла из гостиной и тихо прокралась в свою спальню. Здесь она была в безопасности. Хотя о какой безопасности могла идти речь, когда у Андре был ключ от ее спальни?
Джинни села на край кровати и закрыла лицо руками. Что же она наделала? Как она могла так безрассудно вести себя? Только благодаря Гастону она не оказалась сегодня в постели Андре. Она должна положить этому конец! Джинни решительно придвинула стул к закрытой двери. Послышался стук в дверь.
— Джинни, — тихо позвал ее Андре.
Конечно, она понимала, что Андре ждет продолжения вечера. Джинни прижала руку к губам. Она надеялась, что Андре вскоре уйдет, решив, что она уже спит. Она не могла себе позволить снова потерять голову и оказаться в его постели.
Джинни глубоко вздохнула. Она услышала, как Андре уходил прочь от ее комнаты.
Глава 10
«Кажется, я вчера слишком много выпила». Джинни раз за разом прокручивала эту фразу в голове, готовясь спуститься к завтраку на следующее утро.
Она собиралась использовать эту отговорку, чтобы перевести все в шутку, неловкую, но отнюдь не смертельную. И она будет придерживаться этой линии вне зависимости от того, что ей скажет Андре. Стул, снова стоявший на своем законном месте, больше был не нужен: он никогда не войдет в эту комнату без ее разрешения.
Вздохнув, она открыла ставни: небо было равномерно затянуто серыми тучами, виноградники едва виднелись из-за стены унылого дождя.
