Леди Лёд
Я отвела Олгу в сторону и спросила:
— Как ты? Что чувствуешь?
Она ответила не сразу:
— Мне… необычно. Даже не могу описать как. Будто стою на пороге какой-то комнаты и что-то подталкивает меня внутрь.
— А что у тебя за татуировка?
— Не знаю, — ответила она. — Я же ее не видела.
— Хорошо. Я сейчас сбегаю уколюсь, а потом вместе посмотрим, идет?
— Идет, — согласилась соседка.
Я нервничала, беспокоилась за Олгу. Вид у нее был нездоровый… Может, не стоило ввязывать ее в эту авантюру? Может, от моей веры в нее ей только хуже? Но я так хотела помочь!
Об ее отце не было никаких новостей. По словам Леди Н., следы Августа Рекса теряются где-то в Южной Африке, в малообитаемых районах у пустыни Намиб. Африка только на карте кажется маленькой — Ангола с Намибией будут размером с Европу. К тому же там нет больших городов, зато есть множество частных территорий сомнительного свойства. Где-то добывают алмазы, где-то уран, где-то построены лаборатории, разрабатывающие оружие, где-то производят синтетическую наркоту. А еще там есть бордели, парки человеческого сафари и еще бог весть что… Страшное место.
Я так хотела помочь девочке, но как?! У меня не было никаких идей.
Призрак вышел, и я попросила Джинна пропустить меня вперед. Тот проворчал:
— Еще подумают, что я боюсь, — но пропустил, остался сидеть со своим планшетом.
Апистия, по-моему, была подшофе:
— Так, опять дама. Ладно, раздевайся, ложись на живот… Выпьешь?
Я отказалась — терпеть не могу алкоголь. Апистия, вероятно, относится к нему совершенно иначе — махнула стакан, словно воду пила, даром что без компании. Я надела «корону» и улеглась на койку. Тут же перед моим взором предстала Арвен.
— У меня хорошие предчувствия, — заявила рысь.
— У тебя бывают предчувствия? — удивилась я.
— Даже чаще, чем мне хотелось бы, — ответила фича. — К тому же у нас новенький.
— Новенький? Кто?
— Мужчина старше средних лет. Джинсы, ковбойская рубаха в черно-красную клетку, волосы светлые, с сединой, небольшая борода. Пока не освоился, в контакт не вступает, но круг его принял.
— Круг? — Я ничего не понимала.
— Круг — это мы, ваши фичи, — пояснила Арвен. — А ты… ой, щекотно…
Я слышала, как жужжат иглы имплантатов.
— А ты думала, — заметила я. — Мы на свет болезненнее рождаемся.
— Круто! — восхитилась рысь. — Теперь я смогу в любое время появляться. Но прообраз береги.
— Прообраз? — удивилась я.
Но тут Арвен исчезла из поля зрения, и я почувствовала, как меня трясут за плечо.
— Ты что, заснула? — спросила Апистия.
— Общалась с фичей, — ответила я. — Это запрещено?
— Ну, теперь-то вы и наяву общаться сможете, — ответила куратор. — Проверено. Ладно, много там еще народу?
— Один, — буркнула я, а потом решилась: — А у вас тоже есть фича?
— У всех она есть, — туманно пояснила Апистия. — Не веришь — спроси у Олги.
Я кивнула и вышла из медлаба.
Джинн
Чет мне как-то не везет. Хотел пойти первым, а вышло, что пошел последним.
— А, мой старый знакомый, благоразумный Джинн. — Апистия ждала меня с двумя стаканами виски. — Хочешь виски? Джина у меня нет.
— Очень смешно, — заметил я. — Щас описаюсь от смеха.
— Один-один, — рассмеялась Апистия, ничуть не обидевшись. — Но, я думаю, тебе стоит выпить, поскольку у меня для тебя специальное предложение.
Она подошла к столу и достала нечто, напоминающее сеточку для волос, вернее, несколько таких сеточек, вложенных одна в другую.
— Говорят, ты мечтаешь вживить комп прямо в мозг, — сказала она. — И кое-кто тебе это даже пообещал. То, что я держу в руках, вдвое мощнее той штуки, которая стоит у Надин. К тому же у него лучше скорость доступа в интерфейсе «мозг — компьютер». Внешняя оболочка — антенный комплекс, ниже находится искусственная система биоинтеграции — она превратит этот имплантат в твой орган, обеспечит его кровоснабжение, электропитание, охлаждение. Еще ниже — нейронально-синаптический процессор, затем — второй слой биоинтеграции, память — множество твердотельных элементов, поддерживающих многослойную запись информации. Объем этого устройства — шестьдесят четыре экзабайта…
— У меня в планшете два экзабайта, — удивился я.
— Думаю, у тебя будет возможность «скачать себе Интернет», — улыбнулась Апистия. — Внутри — еще одна биоподложка с коннекторами. Материал — твои собственные клетки, так что эта штука станет продолжением твоего мозга.
— Я согласен, — сказал я. — Но у меня два вопроса.
— Валяй, — кивнула Апистия.
— Сколько продлится операция? — спросил я.
— Столько же, сколько и татуировка, — ответила Апистия. — Так что, выпьешь?
— А это не помешает?
— Скорее поможет. За Проект!
— За Проект, — согласился я и выпил. Ну и гадость, у нас такое только лесорубы пьют…
— А второй вопрос? — напомнила Апистия, вытирая губы платком.
— В чем подвох? — поинтересовался я.
Апистия прищурилась и улыбнулась:
— Устройство не тестировалось на людях. Я имею в виду, на таких, как вы. Первый экземпляр новой серии. Оно показало отличную работоспособность на стенде, но ты будешь первым, кто его применит. Если согласишься.
Апистия отхлебнула виски (как она его так пьет? Я эту мерзость еле проглотил одним махом, а она словно чай прихлебывает) и сказала:
— Так что, попробуешь? Или испугаешься?
— Я же сказал, что согласен, — буркнул я.
— И тебе не страшно? — поинтересовалась она.
— Страшно, — признался я. — Но ведь я о таком мечтал! Наверно, страх стоит на пути любой мечты. И еще я почему-то уверен, что все будет хорошо.
— Молодец, — похвалила Апистия. — Раздевайся, ложись на стол. Мне придется дать тебе общий наркоз. Черепушку я, конечно, и под местным могу вскрыть, но не думаю, что у тебя будут приятные ощущения.
— А вы когда-нибудь уже это делали? — спросил я.
— А то, — ответила она. — И это, и не только. Однажды, милый, я мозги нашего Лорда в руках держала. Ну, ты болтать станешь или делом займемся?
Бракиэль
Я вернулся в медлаб и застал там всех, кроме Джинна. Неудивительно — я знал, что Апистия собирается внедрить ему имплантат-компьютер. Не так давно все кураторы заменили свои старые имплантаты на такие, как сейчас ставят Джинну. Я даже спросил у Нааме, можно ли мне такой же, но она ответила, что имплантат сначала надо вырастить, а мой пока еще подрастал. Она привела меня в лабораторию — не ту, в которой мы проходили практические занятия, а ту, что располагалась на орбитальной станции (иногда мы летали туда, чтобы… уединиться, ну, вы понимаете). Там, среди криогенных шкафов и стеллажей, на столах стояли колбы Фишера разных размеров. Колб было довольно много, и в некоторых росли те самые имплантаты. В другой части трудились роботы, монтируя микросхемные элементы в живую ткань.
