– А мы договоримся, – сощурила зеленые глаза Лиза. Девушка выглядела совершенно трезвой. – Мы пообещаем, что ни на шаг не станем отлучаться из Семирадова. Здесь отличная охрана, дома нам ничего не угрожает. Мы будем сидеть смирно…
– Как две мышки! – вставила свою реплику в сопровождении пьяного хихиканья Тина.
– И вы сможете заняться расследованием.
Я молчала.
– Вы нам не верите, – скорее сказала, чем спросила Лиза.
– Все это не слишком правдоподобно. Вы просто предубеждены против мачехи, брата и остальных. Думаю, по-своему они вас любят. Пока что единственная реальная опасность – не считая таинственного киллера, которого, очень надеюсь, вычислят и обезвредят правоохранительные органы, – единственная опасность исходила от Дамира Акчурина.
– Лизка, как она его, а? – не к месту скрючилась от смеха Тина. – Ты бы видела!
– Тина, зачем вы его дразните? – Мне стало обидно. – Он может быть опасным. Видели, каким агрессивным он становится?
– Плевала я на него! – по слогам проговорила младшая из близнецов и для убедительности даже плюнула на ковер. Я поморщилась и спросила:
– Если он вам так противен, почему же вы собирались за него замуж?
– А за компанию! – весело ответила Валентина.
– Простите?!
– Чтобы со мной не расставаться, – пояснила Лиза. – Понимаете, мы всегда вместе, с самого рождения. И вдруг я собираюсь замуж, и Тина осталась бы одна в этом доме.
– Как это – одна? Тогда жив был ваш дядя, тут ваши мачеха и брат…
– Вот именно, – пьяно хихикнула Валентина.
– А вы, Лиза… извините за нескромный вопрос, вы любили вашего жениха?
Елизавета подняла на меня печальные глаза и ответила:
– Какая теперь разница? Это уже совершенно неважно. Как у вас все просто – любила, не любила. Вы всегда делите мир на черное и белое? Тут все намного сложнее. – Лиза сделала приличный глоток из своего стакана и сердито закончила: – Я не любила Марата. Хотя он, конечно же, очень симпатичный.
– Был симпатичным, – глупо хихикнула Тина.
– А у нас, как вы уже поняли, почти нет шансов встретить кого-то, в кого можно влюбиться.
– За себя говори, – подала реплику Валентина Горенштейн.
– Скажем так, Марат был мне не противен. Когда дядя предложил его кандидатуру…
– Девочки, мы живем в двадцать первом веке! – не выдержала я. – Такое чувство, что дело происходит где-нибудь в Пакистане! Вы взрослые, совершеннолетние девушки…
– Ага, совершеннолетние, – хрюкнула Тина. – В этом все и дело!
– Неужели вы даже не пытались протестовать, когда дядя решил выдать вас замуж? Зачем вы согласились выходить за братьев Акчуриных? Вы, Лиза, не любили своего будущего мужа, а как относится к своему несостоявшемуся жениху ваша сестра, я сегодня видела.
– Вы действительно ничего не понимаете, Евгения, – очень по-взрослому вздохнула Лиза. – Никто не понимает. Давайте закончим этот разговор. Я говорила сестре, что ничего не выйдет, но Тина так восхищается вами…
Мы повернулись и одновременно посмотрели на младшую из сестер, мирно спавшую на диване.
– Идемте, Евгения, – сказала мне Лиза.
– А как же… – Я кивнула в сторону дивана, где Валентина безмятежно обнимала подушку.
– Проспится и придет, – хладнокровно заявила девушка, подошла и укрыла сестренку пледом. Тина что-то благодарно пробормотала.
Я посмотрела на один из охраняемых объектов. Объект мирно сопел в подушку. Самым разумным было бы перенести девушку в дом. Я могла бы позвать кого-то из мальчиков Коваля, но процессия с бесчувственной Валентиной на руках охранника неминуемо привлечет внимание. А это значило, что о наших посиделках в домике у бассейна узнают все, и прежде всего Анна. Мне не хотелось портить отношения между девочками и их мачехой – в конце концов, эти отношения никак не назовешь идеальными.
Поэтому мы с Лизой вышли из домика и аккуратно закрыли дверь. Я сказала себе, что через пару часов наведаюсь в стеклянное жилище Павла Станиславовича и пригляжу за моей подопечной, а пока поставила на страже одного из «кузнечиков».
Но, оказавшись в своей комнате, я присела в кресло и даже взяла какой-то детективчик с полки – исключительно чтобы не заснуть. То ли книга оказалась скучной, то ли я слишком устала за долгий день, полный переживаний, да еще после прошлой бессонной ночи, но случилось непоправимое. Я заснула.
Когда я открыла глаза, за окнами занимался серенький осенний рассвет. Ветка дерева стучала в стекло – точно рука с растопыренными пальцами. Нехорошее предчувствие холодком пробежало по спине. Я встала и подошла к окну, разминая затекшую спину.
Спокойно, Евгения. Ну что такого страшного могло приключиться за те несколько часов, что ты спала? Лиза видит десятый сон в своей постели, а ее непутевая сестрица как раз начинает страдать он неизбежного похмелья. На территории поместья абсолютно безопасно. Не о чем беспокоиться…
Глава 5
Но какая-то часть моего сознания уже знала о том, что случилась беда. Интуиция развита у меня довольно сильно и не раз выручала в трудных ситуациях. Но сейчас был как раз такой случай, когда я была бы рада ошибиться.
Я надела и застегнула ремни кобуры, накинула куртку и, стараясь ступать очень тихо, спустилась по лестнице. Открыла разбухшую от ночной сырости дверь и вышла во двор. На плитке лежали опавшие за ночь листья. Было еще очень рано, и в поместье все спали. Даже дворники еще не приступили к своим обязанностям.
Дверь стеклянного домика была открыта и тихо покачивалась на ветру. Я достала оружие. Предчувствие, что в домике меня ждет что-то плохое, еще усилилось. Я переступила порог. На диване все так же лежали плед и подушка, но вот Тины Горенштейн там не было.
Но куда же подевался охранник? Я обошла дом и обнаружила его лежащим на траве без сознания. На голове у незадачливого телохранителя виднелась глубокая рана, а валявшиеся вокруг осколки бутылки из-под джина не оставляли сомнений, чем она нанесена. Я проверила пульс, выругалась и вызвала «Скорую», потом подняла тревогу в «караулке». Поручив раненого его напарнику, я занялась делом.
К этому времени солнце уже встало, а я успела тщательно осмотреть домик (никаких следов борьбы, пятен крови и тому подобного), комнаты девушек (Лиза мирно спала в своей кровати, а Тины не было нигде) и даже сделать пятикилометровый марш-бросок по территории поместья. Я искала любую зацепку – следы на траве, сломанную ветку, отпечаток протекторов или следы ног. Но ничего не нашла, хотя искать я умею. Оставалось признать, что Валентина Горенштейн таинственным образом растворилась в воздухе.
Имелась слабая надежда, что девушка где-то на территории поместья. Но мы с людьми Коваля обыскали все – дом, служебные помещения, даже домики персонала – к восьми все уже встали. Мы бесцеремонно вторгались в комнаты горничных и садовников. Никто ничего не знал, молодую хозяйку никто не видел со вчерашнего дня. Последнее, что могли сказать о Тине служащие, – это то, что она в компании сестры и в сопровождении телохранителя Евгении Охотниковой удалилась в домик у бассейна.
