Меле встала и стала варить кофе.
– Если все, что ты рассказала мне о Калани, правда, то он тебя любит, – ответила она.
– Почему ты так решила?
– Потому что он не дурак. Он умный. Он успешный бизнесмен, который привык к тому, что ему все подконтрольно. Но нельзя контролировать любовь, потому что она не бизнес-империя, и он знает об этом. Возможно, он боится признаться тебе и пострадать, но он не дурак.
Калани хандрил. Хотя он никому в этом не признавался. Сначала он думал, что скучает по ребенку. И он правда скучал по Акле. Но совсем не это его тяготило. Закрывая глаза перед сном, он видел перед собой разочарованное лицо Ланы. Он вспоминал ее смех, которого ему так не хватало. Он думал о ее губах и фантазировал, как целует ее.
Он скучал по ней. Прошло больше недели с тех пор, как они виделись в последний раз. Никаких звонков, никаких сообщений, никаких мимолетных встреч в холле отеля. Казалось, она полностью исчезла из его жизни, хотя находилась совсем рядом.
Калани решил, что, если он действительно хочет увидеться с Ланой, он может посмотреть луау. Но он не мог заставить себя сделать это. Наблюдая за ее танцем, он сильнее измучается.
– Мистер Бишоп?
Калани поднял глаза и увидел свою секретаршу Джейн в дверях кабинета.
– Да?
– К вам пришли, сэр.
– Кто?
– Всего лишь мы, – произнес мужской голос. Дверь кабинета распахнулась, представляя взору Калани его брата и собаку-поводыря. – Мы решили к тебе заехать.
Удивленный, Калани встал. Он изумился, когда Мано приехал к нему на Рождество. Но теперь его визит был почти неслыханным событием. Он подождал, пока Мано присядет в кресло для посетителей, а Джейн закроет за собой дверь.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Калани. – И на этот раз не придумывай бредовые отговорки.
– Ладно. Я здесь потому, что твои сотрудники беспокоятся о тебе. Они мне позвонили.
Калани чуть не свалился с кресла. Он резко подался вперед и ухватился руками за стол.
– Ты шутишь, да?
– Не-а. По-видимому, ты носишься по коридорам как бешеный, рявкая приказы и критикуя работу всего персонала. Ты всех достал.
– Я понял, – прервал его Калани. – Я был несдержанным. – Он знал, что у него плохое настроение, но он не подозревал, что срывался на персонал. – Неужели тебе действительно позвонили и попросили приехать?
– На самом деле у меня попросили разрешения подсыпать тебе успокоительное в утренний кофе. И я решил, что мне лучше приехать.
Калани скрестил руки на груди:
– Я исправлюсь. У меня была тяжелая неделя.
Мано задумчиво кивнул, потом взял Калани за руку.
– Я так и думал. Ты снял кольцо, – заметил он.
Калани отдернул руку и посмотрел на безымянный палец. Он носил обручальное кольцо в течение месяца, но ему казалось, что оно по-прежнему на его пальце.
– Нет ни кольца, – сказал Калани, – ни брака, ни ребенка. Все кончено.
– Что случилось?
Калани вздохнул. На самом деле он не хотел говорить брату правду, но знал, что это неизбежно.
– Ты был прав насчет нас двоих. Мы притворялись. Мы должны были всех убедить, чтобы получить опеку над ребенком. Это было шоу. Сестра Ланы попала в реабилитационный центр, и у нас был единственный способ получить опекунство над ее племянницей. Теперь сестра Ланы закончила лечение и воссоединилась со своей дочерью. А Лана ушла от меня.
Мано слушал. У него было такое задумчивое лицо, что Калани задергался.
– То есть ты ее отпустил, – наконец произнес Мано.
– Нет. Она позвонила адвокату, начала бракоразводный процесс и уехала. – Это было правдой. Хотя оставалась крошечная деталь: Лана спросила Калани, любит ли он ее, и он спасовал.
– Странно, что женщина, так явно влюбленная в своего мужа, просто уехала от него. Это похоже на акт самосохранения. Что ты с ней сделал?
– Я ничего с ней не делал, – утверждал Калани. – Я соблюдал условия нашей договоренности. А она их нарушила.
– А каковы были условия? – спросил Мано.
– Мы должны были притворяться влюбленными на людях. Это делалось только ради ребенка.
– Так ты не спал с ней?
Калани показалось, будто он попал на допрос в испанскую инквизицию. Когда он узнает, кто позвонил его брату, он покажет этому человеку, что такое на самом деле сварливый руководитель.
– Да, я спал с ней.
– И не один раз? – спросил Мано.
Калани стиснул зубы:
– Да, не один раз, черт побери.
– Значит, ты тоже нарушил правила, – заметил Мано.
Конечно, Калани их нарушил.
– Да. Мы нарушили условие. Но она не должна была ко мне привязываться, чтобы не разрушить нашу дружбу.
Мано кивнул и потянулся, чтобы погладить макушку собаки.
– Итак, вы целый месяц жили вместе, занимались любовью и вели себя как счастливая семья, а теперь ты злишься на нее, потому что она подала на развод.
– Да.
– А может быть, ты злишься на себя, потому что ты влюбился в нее?
Калани закрыл глаза и простонал. Он не хотел продолжать этот разговор с братом, но знал, что Мано от него не отвяжется.
– По-моему, говорить об этом лучше под выпивку, – сказал Калани.
Мано весело улыбнулся и встал:
– Прекрасно. У меня появился повод напиться.
Они отправились в бар и уселись в затемненной угловой кабинке. Им подали выпивку и закуски. Мано продолжал ждать ответа Калани.
– Я не люблю ее, – наконец сказал Калани.
Мано только вздохнул:
– Знаешь, не так давно, когда мы были на вечеринке по случаю дня рождения бабушки Ани, ты говорил мне, что я должен вернуть любимую женщину.
– Это другая ситуация, – настаивал Калани. – Ты был влюблен в нее.
– И ты честно признаешь, что у тебя нет чувств к Лане?
Калани постарался проанализировать свои чувства, но не выяснил ничего нового.
– Мои чувства к Лане не изменились. Она мой лучший друг. Мне очень нравится проводить с ней время, и я скучаю по ней, если долго ее не вижу. Мне нравится разговаривать с ней, и я могу сказать ей все, что у меня на душе. Она замечательный слушатель и всегда дает мне хорошие советы.
– Если бы у тебя сложилась такая ситуация с другой женщиной и ты попросил бы у Ланы совета, что бы она сказала?
Калани уже знал ответ – он мгновенно прозвучал в его голове.
– Она посоветовала бы мне не трусить и сказать этой женщине, как я ее люблю.
