Недостойна его? Да он просто не хотел ее обижать.
– Все предполагалось как легкий флирт! – закричал он. – Никаких любовных страданий!
«Прекрати на нее орать! Она ни в чем не виновата. Она тебя предупредила. Она порядочная девушка».
– Так это я виновата? Это я все не так расценила?
Во рту у него пересохло.
– Нет, разумеется. – Мысль о том, что он никогда снова не обнимет ее, была мучительна. – Но, по моему мнению, наша связь стала для тебя слишком важной… и это означает, что у тебя может быть душевная рана.
Уинни вскинула голову.
– Даже если и так, то я от тебя ничего не потребовала бы.
Возможно, и не потребовала бы… пока не потребовала.
Она рассмеялась, будто догадалась, о чем он подумал.
– Ты считаешь себя очень опытным и изысканным, таким культурным и воспитанным, но ты не свободен в своих действиях. Ты слишком сдержан, чтобы быть крутым парнем! Ты вечно угнетен…
– Хватит! – Она сама не знает, что говорит! И он не унизится до взаимных оскорблений.
Она замолчала, но лишь на минуту.
– Ты на всех смотришь свысока.
Ничего подобного он за собой не замечал!
– Эта твоя сдержанность и отстраненность… только бы тебя никто не трогал. С чего ты вообразил, что ты такой заманчивый куш? Потому что ты богат? Ха-ха!
Да она рисует портрет его собственной бабушки!
– Догадываюсь, что лучше ездить в лимузине, чем на велосипеде, но ни за что на свете я не поменяюсь с тобой местами, Ксавьер. Пусть у тебя будут все эти деньги и ты владелец мотеля, который я люблю, но я, в отличие от тебя, знаю, как любить людей, как показать им, что они нужны и что их ценят.
– Хватит! С этого момента мы всего лишь коллеги. Еще одно оскорбление…
Угроза тяжестью повисла в воздухе. По глазам Уинни было ясно, чтó она о нем думает.
– С этого момента, – он заставил себя продолжить, – ты будешь обращаться ко мне уважительно! Я понятно выразился?
– Да, сэр.
«Сэр». Это ужалило.
– Мы с Луисом уезжаем в Сидней. У тебя есть месяц, чтобы закончить ремонт на «Вилле Лоренцо».
Она гордо вскинула подбородок:
– Буду работать день и ночь!
– Я вернусь, чтобы все проверить, а затем мы с Луисом возвращаемся в Испанию. Ясно?
– Абсолютно.
Она стояла неподвижно. Он вопросительно на нее посмотрел:
– Что-то еще?
Уинни не ответила, развернулась и вышла, хлопнув дверью.
Ксавьер со стоном упал в кресло и обхватил голову руками.
«С этого момента ты будешь обращаться ко мне уважительно! Я понятно выразился?» «Мы всего лишь коллеги».
«Что-то еще?»
От боли и гнева у нее потемнело в глазах. Жаль, что теперь на столах нет наколки для чеков, чтобы воткнуть ему в грудь, или пресс-папье, чтобы запустить ему в башку, или…
Уинни зажмурилась, злость победила боль.
«Она все осилит».
Это может стоить ей любимой работы, но такую цену она готова заплатить.
Она спустилась в фойе.
Тина с улыбкой подняла глаза, но улыбка застыла у нее на губах.
– Все в порядке?
– Соедините меня, пожалуйста, со строительной фирмой Брадфорда.
Тина, не говоря ни слова, набрала номер.
– Мистер Брадфорд? Это Уинни Стивенс. Заказ на «Виллу Лоренцо» претерпел изменения. – И объяснила суть. – Вы можете доставить весь необходимый материал?
– Разумеется.
– Замечательно. За месяц управитесь с работой?
– Конечно.
– Когда начнете?
– Понедельник устроит?
– Прекрасно.
Уинни положила трубку.
– О господи, Уинни! – Тина опустилась на стул. – Что вы натворили?
– Это не я, а он. Он подстрекает людей к ответным действиям. Неудивительно, что месть ходит за ним по пятам. – Она горько усмехнулась. – Я намерена насладиться каждой минутой следующего месяца.
И ушла, чтобы не показать своих слез.
Спустя месяц
Войдя в фойе, Уинни обшарила глазами все углы. Тина следила за ней из-за конторки ресепшен. Повернувшись к Тине, Уинни выжала из себя улыбку, хотя способность искренне улыбаться покинула ее уже с месяц. Тина поморщилась, и Уинни поняла, что искренняя улыбка к ней не вернулась.
Тина кашлянула и спросила:
– Ксавьер сообщил вам время прилета?
От того, что она услышала его имя, сердце подскочило. Целый месяц она пылала гневом. Возможно, следующий проведет в слезах.
– Они будут здесь в половине четвертого.
После сегодняшнего дня она, скорее всего, никогда больше его не увидит.
Можно подвести лошадь к воде, но заставить пить невозможно. Ты можешь отдать мужчине свое сердце, но не сможешь заставить его принять этот дар.
И в эту минуту на подъездной дорожке появился лимузин.
Как бы она ни старалась, но волнение побороть не удалось, когда Луис и Ксавьер вышли из машины. Сквозь стеклянные двери их с Ксавьером взгляды на секунду встретились, но он не улыбнулся, а его глаза ничего ей не сказали.
Он – ее хозяин, и она будет почтительна с ним. Уинни подняла повыше голову.
Итак, вперед.
Луис ворвался в фойе, кинулся к Уинни и обхватил ее за талию.
– Tia Уинни, знаешь, что мы делали в Сиднее? Я тебе расскажу. – И посмотрел вокруг. – А здесь все по-другому.
Уинни встала на колени и обняла его.
– Конечно, расскажешь. Мне не терпится узнать. – Она чуть отстранила его и с восхищением произнесла: – Да ты за месяц вырос на целый дюйм!
Она встала. Рядом с Луисом появился Ксавьер.
– Добрый день, мистер Рамос. Надеюсь, путешествие было удачным?
Он прищурился, окинул взглядом фойе и холодно кивнул:
– Весьма удачно, спасибо.
– Tia Уинни, а где я буду играть?
Луис стоял в дверях прежней гостиной, которая теперь превратилась в современную столовую. У мальчика вытянулось личико.
– Ты сможешь играть у меня в саду с Блейком и Хитом. Они тебя заждались.
Он радостно подпрыгнул и убежал.
Уинни повернулась к Ксавьеру:
– Вы наверняка хотите пройти в свою комнату и отдохнуть.
– Ошибаетесь, я рассчитывал на пятичасовой чай в гостиной.
