– Я не заметил, – нахмурился Ксавьер.
– Он намеренно вел себя высокомерно. Это недопустимо. Тот клиент, очевидно, был не столь богат, как большинство здешних гостей. Возможно, он целый год копил деньги, чтобы порадовать себя и жену, а к нему отнеслись презрительно. Разве его деньги хуже? Подобная несправедливость меня бесит!
Глаза у нее сверкали зеленым огнем, волосы растрепались вокруг лица, и на минуту Ксавьер утратил дар речи – его накрыла волна желания… порочная. Если бы она, как вчера на лестнице, смотрела на его губы, он не колеблясь обхватил бы ее за талию и поцеловал.
Уинни взмахнула рукой:
– Простите. Я вспылила.
– Вижу.
– Вот чего мы добились в «Доме Эгги»…
Ксавьер был уверен, что она намеренно назвала мотель по-прежнему.
– Так это того, чтобы все без исключения чувствовали, что им рады. Ксавьер, неужели вся эта роскошь, – она обвела взглядом террасу, – ваша дань уважения Лоренцо?
– «Золотой дворец» предлагает самое лучшее, а мой дед заслуживает самого лучшего!
– Да, отель самый дорогой и самый роскошный, но это не означает, что лучший. По-моему, вы сказали, что у нас с вами одинаковые представления, каким должен стать мотель?
– Вы сказали, что хотите, чтобы мотель преуспевал. И я этого хочу. Но я ни разу не сказал, что разделяю ваше видение «Дома Эгги».
В ее глазах промелькнула обида, и она отвернулась.
Он выругался по-испански.
– Ради бога, Уинни, «Дом Эгги» по любым меркам не соответствует современному удобному и деловому отелю.
– Если под современным вы имеете в виду безликий…
Он поднял руку, прервав ее, и стал искать в смартфоне обзор, который отметил раньше.
– Вот здесь детально перечислены все недостатки вашего любимого «Дома Эгги». Первое: мотель не находится на маршруте микроавтобусов из аэропорта.
– Ксавьер, это мотель. Большинство наших клиентов сами водят машину.
– Второе: у мотеля нет ни пляжа, ни вида на океан по сравнению с «Раем серфинга» – одним из самых красивых курортных пляжей в мире.
– И то и другое в пределах досягаемости.
– Здание мотеля причудливой архитектуры было построено в восьмидесятых годах, но не выглядит современным.
– Я считаю это скорее комплиментом, чем критикой.
Он продолжал:
– В мотеле нет бизнес-центра, тренажерного зала, бассейна.
– У нас есть конференц-зал.
– Который плохо оборудован.
– В нем есть бесплатный вай-фай.
А Ксавьер продолжал зачитывать:
– Номера заявлены как комнаты с балконами, но в номерах, которые выходят на проезжую дорогу, вместо балкона – застекленный солярий, что делает их неподходящими, чтобы выкурить сигарету.
Как бы она не прочитала ему лекцию о вреде курения! Поэтому он поспешил продолжить:
– Мебель под викторианский стиль вычурна. Помимо всего перечисленного в мотеле весьма ограниченное питание.
Он положил телефон на стол.
Уинни схватила свой телефон.
– Постыдитесь. Я точно знаю, на чей обзор вы ссылаетесь, – Мика Боуэна, а он заявляет, что, несмотря на все недостатки, он не будет останавливаться больше нигде, когда посещает эту часть света. Он хвалит завтраки на заказ, постели с удобными матрасами и мягкими подушками. Он оценил размеры комнат и чистоту в ванных. – Уинни припечатала Ксавьера взглядом, в котором сквозили торжество и одновременно досада. – Вы ведь заметили, что он говорит: «Исключительное гостеприимство». – И развела руками: – Вы когда-нибудь читали лучший отзыв?
– Это не меняет того факта, что мотель необходимо перестроить! – сердито воскликнул Ксавьер.
– Перестроить, но не уничтожить дух мотеля. Отзыв Боуэна ясно показывает, чтó ценят постоянные гости. Не следует ли вам извлечь выгоду из сильных сторон мотеля?
– Я занимаюсь пятизвездочными гостиницами, а не трехзвездочными мотелями!
– Но, возможно, пришло время начать этим заняться, потому что… вот чего Золотому Берегу не нужно, так это еще одного шикарного отеля!
Оба вскочили со стульев и говорили на повышенных тонах.
И оба одновременно сели. Уинни поправила блузку.
– Вы бизнесмен, Ксавьер. Сколько бы денег вы ни истратили на мотель, все равно вида на океан не будет. А бассейн… для этого нет места. Так скажите, с какой стати привередливые клиенты выберут «Виллу Лоренцо», а не «Золотой дворец»?
– Если я займусь перестройкой, то у мотеля будут выход на пляж и вид на океан. А бассейн будет на крыше.
Она застыла, словно он воткнул ей нож между ребер. Продохнув, она спросила:
– Вы снесете дом?
– Именно это я и сделаю.
– Вы думаете, что Лоренцо предпочел бы мраморные ванные комнаты и позолоченные краны теплой, доброй атмосфере?
– Одно другому не помешает!
– Разве? Вот что я вам скажу, Ксавьер. Ваш персонал не станет входить в комнату к клиенту, на двери которой висит табличка «Не беспокоить». Не осмелится, боясь показаться непрофессиональным.
И очевидно, в обязанности ваших сотрудников не входит утешить ребенка.
Она указала на него пальцем, который заметно дрожал.
– Это не тот мир, в котором я хочу жить. И не думаю, что вы тоже захотите жить в таком мире.
Ксавьер снова вскочил. Сама того не зная, она обвинила его в том, что он похож на свою бабушку – самоуверенную, эгоистичную, холодную.
Как можно сдержаннее, Ксавьер произнес:
– Осторожнее, Уинни. Вы переходите на личности. Нам пора вернуться в мотель.
Уинни шла по коридору частной лечебницы. Мысли роились в мозгу. Она должна постараться быть почтительной. Очень постараться. Но…
Ксавьер хочет построить дворец в угоду своему сумасбродству и блажи. Что делать? Ей и ее сотрудникам будет сказано, что они недостаточно хороши, что не отвечают требованиям, и все вылетят с работы. Уинни хотелось выть!
Она уже была недостаточно хороша для окружения Дункана, потому что не носила дизайнерскую одежду, да и со своим здравомыслием пришлась не ко двору. То, что она его любила, ничего не значило. Он отнесся к ней как к хламу, который следует выбросить, счел нестоящей, когда получил то, что хотел. Эта небрежная жестокость перевернула всю ее жизнь.
Либби и другие из приюта для людей с синдромом Дауна тоже не считались достаточно хорошими, потому что от рождения немного отличаются от обычных людей. Уинни до боли сжала зубы. Они имеют столько же прав в этом мире, как и остальные.
А Эйприл и Джастин… Да, конечно, они совершили ошибки, за которые дорого заплатили. Но ведь каждый имеет право на второй шанс.
