Книга Вишня во льду, страница 10. Автор книги Людмила Мартова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вишня во льду»

Cтраница 10

– Так не успел он дом-то продать. Сказал, к Новому году приходите, все оформлю. А получается, помер. Теперь придется все сначала начинать? С тобой?

– На ты мы вроде пока не переходили, – любезно сообщил Дорошин. – И на правах старшего, в том числе не только по возрасту, но и по разуму, предлагаю вести разговор на вы. И начать сначала было бы, конечно, неплохо. Вы кто такие? Вам чего надо?

– Так дом. Старик обещал продать.

– Разговор пошел по кругу. – Дорошин зевнул. – Старик, то есть мой дядя, умер два месяца назад. Владелец дома я. Я тут живу и продавать ничего не собираюсь. Это понятно?

– Непонятно. – В разговор вмешался второй мужик, стоящий до этого молча. – Тебе, лошаре, на хрена участок на берегу реки в центре города? Твоя развалюха только вид портит. Снести ее надо к чертям собачьим. Люди тут могут нормальный дом забацать. Для тех, у кого деньги есть. А ты себе квартиру купишь. Нормальную, с горячей водой и теплым сортиром. Не надо будет печь топить, слышь, мужик…

Дорошин прям залюбовался таким прекрасным образчиком часто встречающегося на Руси человеческого подтипа «хам обыкновенный». Нет, хамов он встречал регулярно, но такой первозданной прелести давно не видел. Ну, не девяностые же на дворе, на самом-то деле!

Он понимал, что в старом облезлом тулупе, валенках и свитере ручной вязки выглядит именно как человек, который живет в деревянной развалюхе и отдельную квартиру с «теплым сортиром» почитает за счастье. Беда мужиков, точнее, того, кто их послал, заключалась в том, что внешность в данном случае была более чем обманчива.

Полковник Дорошин нехорошо усмехнулся.

– А вы чьи, ребята? – миролюбиво спросил он. – Я вроде в нашем городе всех особо борзых знаю. Участочек-то мой кто приглядел? Капля? Батон? Стекольщик? Или, может, Эдик Горохов? Так последнему вроде не до того, он под следствием, как я знаю. Рейдерский захват «ЭльНора», покушение на убийство, все дела…

Мужики посмотрели на него в немом изумлении. Стоящий перед ними небритый мужик неопределенного возраста никак не мог знать ни владельца строительной компании «Ганнибал» Эдуарда Горохова, действительно разгребающего большие неприятности, в которые влип по собственной глупости, ни криминальных авторитетов Каплю, Батона и Стекольщика, заделавшихся ныне легальными бизнесменами, но так и не победившими собственное гнилое нутро.

– А ты кто? То есть вы. – Первый качок вспомнил начало разговора и в непонятной ситуации решил проявить благоразумие.

– Я, кажется, задал вопрос. – Дорошин был спокоен как удав. – Вы кого здесь представляете? Мне хотелось бы знать, кто интересуется моим домом настолько, что делает столь лестное предложение. – Голос его прозвучал язвительно. – Ну? Я жду. Кто вас послал?

– Стекольщик. – Второй качок шумно сглотнул. – Нам что ему передать? Что ты против, что ли?

– Передашь, чтобы в понедельник часам к десяти утра подъехал в областное УВД.

– З-за-чем? – Громила даже заикаться начал.

– Не зачем, а к кому. Пусть скажет на проходной, что он к полковнику Дорошину Виктору Сергеевичу. Вот там он сможет задать мне все интересующие его вопросы по поводу моего дома. А сейчас брысь отсюда. Мне баню топить надо. И да, больше я вас видеть здесь не желаю.

Он закрыл было калитку перед носом у слегка обалдевших посланцев недоброй воли, но тут же распахнул ее снова.

– Кстати, вы передайте еще Стекольщику, что на территории у меня камеры натыканы, сам дом застрахован, так что в том случае, если он нечаянно сгорит, земельный участок я продавать все равно не стану. Отстроюсь заново. Причем к услугам его строительной компании при этом точно не прибегну.

Голос Дорошина звучал ласково, почти приторно, а взгляд был острым, колким, будто впивался в лицо, оставляя дырки в коже. На этот раз калитка захлопнулась насовсем. Дорошин, не оглядываясь, побрел к дому, прислушиваясь к тому, как хлопнули за спиной дверцы «Туарега», одна, вторая, взревел мотор, зашуршали шины по снегу, и большая машина медленно поехала прочь.

Интерес Стекольщика к дому дядьки нужно было обдумать. И Дорошин побрел к крыльцу, осознавая, что в ближайшие несколько часов у него, пожалуй, будут заняты не только руки, но и голова.

Настоящего имени и фамилии Стекольщика Дорошин не помнил. Последние пятнадцать лет он занимался расследованием пропаж культурных и исторических ценностей, а в этой сферу интересы Стекольщика никогда не заходили. Кличка его, скорее всего, появилась в начале двухтысячных, когда с рэкета он переключился на легальный бизнес и создал (точнее, отжал) одну из первых в области фирм по производству и установке пластиковых окон.

Надо отдать ему должное, фирмой он руководил грамотно, быстро перетащил на себя все бюджетные заказы по остеклению больниц, школ и детских садов, поскольку не скупился на откаты, а потом потихоньку расширил «линейку», начав производить двери и фурнитуру к ним, постепенно созрев и до индивидуального жилищного строительства. На большие объемы в стройке он не замахивался, в конфликты с серьезными застройщиками не встревал, предпочитая медленно, но верно вскапывать свою грядку.

Насколько знал Дорошин, никакого серьезного криминала в последние годы за Стекольщиком не числилось. И все-таки в деле с домом дяди было явно что-то нечисто. Уж слишком скоропостижно скончался никогда до этого ничем не болевший Николай Николаевич. Да и в том, что накануне смерти он зачем-то переписал свой дом на племянника, тоже крылась какая-то тайна. Теперь ее следовало разгадать, хотя бы в память о дяде.

Дорошин понимал, что на назначенную на его рабочем месте встречу Стекольщик, скорее всего, не придет. Впрочем, он на это и не рассчитывал, разговаривать с бывшим бандитом средней руки, а ныне бизнесменом ему было совершенно не о чем. Продавать дом и участок Дорошин не собирался. Обозначение его звания, фамилии и места работы служило скорее предостережением для Стекольщика – оставить владельца приглянувшейся ему земли в покое и сосредоточить свое внимание на чем-нибудь другом. Вот только дядя, от чего он все-таки умер?

По всему выходило, что единственной, кто мог хоть немного приоткрыть завесу тайны над этим делом, была Мария Викентьевна Склонская. Кроме нее и Дорошина, Николай Николаевич ни с кем не общался. Склонской он доверял, а потому вполне мог поделиться с ней своими внезапно возникшими проблемами с назойливыми покупателями.

Что ж, со Склонской нужно было переговорить в самое ближайшее время. Дойдя до этой мысли, Виктор нехотя отложил инструменты, которыми орудовал, меняя в доме электропроводку, и пошел переодеваться. Сегодня была суббота, а значит, картинная галерея открыта, и он наверняка сможет застать Склонскую.

Главным принципом, которым всегда руководствовался в работе Дорошин, было «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Именно поэтому он тщательно побрился, натянул джинсы и тонкую водолазку, влез в теплый удобный пуховик, в котором смотрелся гораздо лучше, чем в дядькином тулупе, и поехал в музей. Часы показывали начало первого, и Дорошин надеялся провести разговор быстро, чтобы не отказываться от запланированного кайфа субботней бани.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация