Посреди поля устраивают навес из огромных бревен, поддерживаемых двумя столбами. Молодая женщина, раскрашенная как богиня, заходит туда и укладывается навзничь. Человек шесть отроков с барабанами ходят, распевая, вокруг, по одному входят под навес и овладевают женщиной, получая первый опыт полового контакта. В разгар соития с женщиной последнего из посвящаемых опоры внезапно выбивают, и крыша падает, убивая молодую чету. <…> Таков союз мужчины и женщины… в изначальном виде!
Затем убитых извлекают, жарят и съедают тем же вечером. Ритуал является репетицией священного акта убийства бога, за которым следует обретение пищи от убитого покровителя.
Когда известный исследователь Африки доктор Ливингстон умер во время путешествия, часть его внутренних органов, по-видимому, съели его спутники из числа местных жителей, рассчитывая обрести силу и храбрость покойного. В этом видится общность с основным обрядом христианской церкви, в ходе которого вкушают еду и питье, символизирующие плоть и кровь Христа. Среди форм каннибализма есть менее и более кровавые. Филиппа Пуллар писала, что жрецы-друиды «гадали, вспарывая живот живому человеку, и пытались предсказывать будущее по конвульсиям и истечению крови умирающего. <…> Потом… жрецы съедали его». Каннибализм ужасает нас не потому, что мы считаем человеческую жизнь священной, а лишь из-за общественных запретов, которые не допускают его. Или, как сказал Харрис, «истинная загадка состоит в том, почему наше общество, постоянно совершенствующее искусство массового производства трупов на поле боя, считает допустимым убийство людей, но не допускает их поедания»
[50].
Цветение вкусовых почек
Под сканирующим электронным микроскопом вкусовые почки (другое название – вкусовые сосочки) человека кажутся огромными, как вулканы на Марсе, а акульи – красивыми холмиками из папиросной бумаги нежных пастельных расцветок. Залюбовавшись этим зрелищем, легко забыть об их предназначении. В действительности вкусовые сосочки очень малы. У взрослых их около 10 тысяч; они сгруппированы по специализации (соленое, кислое, сладкое, горькое) и расположены на разных участках рта. Из каждого участка около пятисот вкусовых рецепторов хлопотливо поставляют информацию в нейрон, который, в свою очередь, передает сигнал в мозг. Некоторую (не самую значительную) часть вкусовых ощущений поставляют центры, расположенные на языке, но по нёбу, глотке и миндалинам хаотично разбросано множество вкусовых сосочков, которые можно уподобить летучим мышам, цепляющимся за сырые, осклизлые известняковые стены. У кроликов 17 тысяч вкусовых сосочков, у попугаев – лишь около 400, у коров – 25 тысяч. Что они все пробуют? Может быть, коровам нужно так много рецепторов, чтобы наслаждаться своим однообразным травяным меню?
Кончиком языка мы ощущаем сладкий вкус, корнем – горький, боковыми сторонами – кислый и всей поверхностью – соленый (но в основном – спереди). Язык подобен королевству, разделенному на владения вассалов в соответствии с сенсорными талантами. Все равно как если бы все зрячие жили на востоке, все слышащие – на западе, осязающие – на севере, а способные воспринимать вкус – на юге. Ощущение, странствующее по этому королевству, будет воспринято в различных местах по-разному. Облизывая рожок мороженого, леденец или пирожное «дамский пальчик», мы прикасаемся к пище кончиком языка, где находятся сосочки, отвечающие за восприятие сладкого, и получаем особое удовольствие. Кусочек сахара под языком будет не таким сладким, как на языке. Самым низким порогом обладает восприятие горечи. Рецепторы горечи находятся у корня языка, они играют роль последнего рубежа обороны от опасностей и могут вызвать рвоту, чтобы не допустить попадания вещества дальше в горло. Действительно, некоторых рвет от хинина или когда они впервые пробуют кофе или оливки. Сладость наши вкусовые сосочки могут определять, даже если сладких частиц не более одной на двести. Бабочкам и мясным мухам, у которых органы вкуса расположены по большей части на передних лапках, достаточно сделать лишь один шаг по сладкому веществу, чтобы распознать его. Собаки, лошади и многие другие животные, как и мы, имеют пристрастие к сладкому. Соленое мы распознаем в соотношении одна частица на 400, кислое – одна на 130 тысяч, зато, чтобы уловить горечь, достаточно одной частицы на 2 миллиона. Не то чтобы это было вызвано необходимостью распознавать яды или отличать их один от другого, – рецепторы просто улавливают горечь. Различие между горьким и сладким столь существенно в жизни, что отчетливо проявилось в языке. О ребенке, о любимом человеке, о хорошей жизни мы говорим как о сладком. Горькими бывают сожаление, несложившаяся судьба, поражение. Выражение «горькая пилюля» отсылает нас к идее горечи, означающей яд.
Своим названием вкусовые сосочки (почки) обязаны немецким ученым XIX века Георгу Мейсснеру и Рудольфу Вагнеру, которые открыли наросты, состоящие из вкусовых клеток. Эти клетки перекрываются внахлест, как лепестки цветов. Срок существования сосочков от недели до десяти дней, затем они сменяются новыми; впрочем, после сорокапятилетнего возраста этот процесс замедляется. С возрастом острота восприятия вкуса снижается
[51] – и, чтобы получить равный уровень ощущения, вкусу требуется гораздо более сильное воздействие. Наиболее восприимчивы к вкусу дети: во рту младенца намного больше вкусовых сосочков, чем у взрослого; некоторое количество есть даже на щеках. Дети любят сладкое еще и потому, что чувствительность вкусовых сосочков на кончике языка у них еще не притупилась из-за многолетнего чревоугодничества или поедания слишком горячего супа. Человек, родившийся без языка или по каким-то причинам утративший его, все же способен ощущать вкус. Брийя-Саварен упоминал о французе из Алжира, которому в наказание за попытку побега из тюрьмы «переднюю часть языка… отрезали до уздечки». Ему было очень трудно глотать, зато вкус он продолжал чувствовать, «но все казалось ему кислым или горьким, отчего он испытывал невыносимую боль».
Запах мы чувствуем лишь в том случае, если вещество начинает испаряться. То же и со вкусом – его можно ощутить лишь после того, как вещество начнет растворяться, а это невозможно без слюны. Любой вкус, который мы в состоянии представить себе (от манго до тухлых яиц), состоит из сочетания четырех первичных с одним-двумя «вторичными». И все же мы способны различать тончайшие оттенки вкуса разных веществ, благодаря чему, в частности, существуют такие профессии, как дегустаторы вина, чая, сыра и других пищевых продуктов. Древние греки и римляне, имевшие особое пристрастие к рыбе, могли по вкусу определить, в каких водах она поймана. Несмотря на тонкость человеческого вкуса, нас можно обмануть иллюзиями. Так, глутамат натрия не кажется на вкус более соленым, чем столовая соль, но в нем содержится куда больше натрия. Собственно, глутамат блокирует способность ощущать вкус этой пищевой добавки как соленый. Невролог из Медицинского колледжа Альберта Эйнштейна однажды провел анализ содержания глутамата натрия в супе с пельменями-вонтонами, приготовленном в одном из китайских ресторанов Манхэттена, и обнаружил там 7,5 грамма глутамата натрия, что соответствует дневной норме потребления натрия.
