Сексуально улыбнувшись Мэдоку, я попыталась принять игривый вид вместо вида нимфоманки, в которую в последнее время превратилась. Его черные пижамные штаны низко сидели на бедрах, на золотистой гладкой коже поблескивали капельки воды, поэтому желание не заставило себя долго ждать. Сначала я разглядывала кубики пресса, потом подняла глаза к груди и выше, наслаждаясь видом торчащих взъерошенных волос. Как будто он специально их так уложил. Когда же я взглянула на лицо, то заметила, что с него пропало привычное озорное выражение.
Вздохнув, он поднял в воздух листок с загадкой.
– Кинотеатр.
Почему он на меня не смотрит?
Он метался взглядом по комнате.
– Я… э…
Сердце стало биться слишком быстро. Черт! Он что, разозлился?
– Рада, что ты догадался, – сказала я, склонив набок голову в попытке подманить его к себе.
– Да, только… последняя строчка помогла, – он тяжело вздохнул. – Знаешь что, Фэллон, я не хочу здесь находиться. Может, просто пойдем в кровать?
Что? Почему?
– Мэдок, – поспешила остановить его я, – я знаю, что здесь мы виделись в последний раз перед тем, как меня увезли, но нам не нужно бояться этого места.
Я встала с дивана и облокотилась на подлокотник, сложив руки на груди. Он проскользил взглядом по моему телу и робко посмотрел в глаза. Затем подошел ко мне.
Каждый его шаг эхом отдавался в ушах. Взяв за шею, он поцеловал меня. Страстно, с языком, и тут же по телу разлилось приятное тепло.
– Мэдок, – выдохнула я, когда он поднял меня на руки, а я обвила ногами его талию.
Мне нравилось, когда он так меня носил.
Но я не хотела отсюда уходить.
– Нам уезжать через шесть часов, – пригрозил он, – и не факт, что этого времени хватит, чтобы я попробовал на вкус каждый сантиметр твоего тела. А я хочу начать прямо сейчас и попытаться. Так что мы идем в постель.
– Мэдок, нет! – отпустив его, я схватилась руками за дверной косяк, не давая ему двинуться дальше. – Нет! Я хочу остаться здесь.
Он усилил напор, но я еще сильнее вцепилась в косяк вытянутыми руками. Если он хочет заставить меня уйти отсюда, ему придется проявить характер. Пока что он со мной осторожничал.
– А я – нет, – ответил он. – Да брось ты. Мы ведь больше не дети. И поэтому сделаем это в постели, как взрослые, а не на диване, будто перевозбужденные подростки.
– Но мы и есть перевозбужденные подростки.
Он хмуро посмотрел на меня.
– Пошли, а то я тебя защекочу.
Моя грудь напряглась, и я чуть не поддалась порыву убрать руки, но сдержалась.
Вывернувшись, я соскочила на пол и толкнула его в грудь. Он отшатнулся. Не теряя времени, я схватилась за ручку и захлопнула дверь.
Мэдок смотрел на меня круглыми глазами, а я сделала несколько шагов в его сторону, заставляя отступить. Вскоре он наткнулся на спинку дивана и остановился. Тогда я стала ласкать его. Запустив руку в волосы, я бросилась целовать его губы и шею, а другой рукой поглаживала член, который уже пульсировал в ладони.
– Фэллон, господи, – ругнулся Мэдок.
Но волна наслаждения накрыла его с головой. Он запрокинул голову и запустил руки мне в волосы, а я продолжала покрывать поцелуями его грудь и живот.
Встав на колени, я стянула с него штаны и, обхватив член рукой, стала поглаживать языком головку, иногда стукаясь сережкой в языке о его пирсинг. Он дернулся, широко раскрыл глаза и свирепо посмотрел вниз, на меня, улыбнувшись во все зубы.
– Фэллон, – предостерег он, придерживая меня за волосы.
– Но я хочу. Можно? – тихонько спросила я.
Он зажмурился и ослабил хватку. Я двигалась медленно, наслаждаясь ароматом его тела, который так меня заводил, водя языком из стороны в сторону по нижней стороне члена, чтобы он мог почувствовать шарик в языке. Его член дернулся прямо у меня во рту. Вкус тела любимого мужчины вперемешку с металлическим привкусом только придавал мне смелости. Медленно вбирая его, я расслабила горло и позволила проникнуть как можно глубже.
– Детка, – прошептал он, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. – Надеюсь, ты научилась этому не с другим парнем?
Теперь мое внимание сконцентрировалось на головке. Затем, сделав еще несколько круговых движений, я решила, что стоит прерваться и ответить.
– С месяц назад мы с Тэйт вдоль и поперек изучили книгу-руководство.
– Серьезно? – это прозвучало как утверждение. – И заводит еще больше.
Насколько я знаю Мэдока, он тут же нарисовал в голове картину, как мы с Тэйт тренируемся на огурцах.
Она хотела научиться, чтобы сделать приятное Джареду, но у нас обеих совершенно не было опыта. Разумеется, Тэйт хотела, чтобы у него сорвало крышу, так что я предложила посмотреть порно. Но она наотрез отказалась, аргументируя это тем, что не смотрит всякие убогие видео в Сети. Так что мы решили заказать книгу в интернет-магазине.
Я снова взяла его в рот во всю длину, медленно продвигая губы до самого основания, и стала двигать вокруг языком.
Слегка приспустив ему трусы, я обхватила руками попу и стала притягивать руками, чтобы самой двигаться быстрее и заглатывать глубже. Он до боли потянул меня за волосы. Пришлось замедлить темп, наслаждаясь каждым сантиметром его кожи.
Он издал протяжный стон и стал дышать чаще. Мне нравилось наблюдать за Мэдоком, когда он возбужден до предела. Его лицо напряглось, он зажмурился и выглядел так, будто ему очень больно. Мне вдруг дико захотелось обнять его.
Но он деспотично оттянул меня за волосы.
– Стоп, – задыхаясь, выдал он. – Я хочу тебя. Но не на этом диване.
Облизав губы, я растерянно свела брови, но возражать не стала.
Да кому какая разница? На диване, на кресле, на полу… Он схватил меня за руку, подтащил к другому кожаному дивану, развернул, сел на диван и посадил меня на колени. Его эрегированный член терся о трусики у меня между ног, а потом…
Ого!
Он просунул обе руки под резинку моих стрингов и разорвал их.
Я осталась совсем голой, а возбуждение было так сильно, что пришлось закусить губу, чтобы не закричать.
Мои действия выходили из-под контроля. Наклонив голову, я провела языком по его губам, но выпрямилась, когда он погладил головкой мою дырочку.
– Ох, Мэдок, – задыхалась я.
Черт, как же приятно.
Обхватив его лицо руками, я посмотрела ему глаза.
– Почему ты оставил меня здесь той ночью? – мой вопрос прозвучал неожиданно.
Я предполагала, что он не захотел остаться на предыдущем диване именно поэтому. Может, по этой же причине он ненавидел и эту комнату.
