– Блин.
Вздрогнув, я выгнул спину и приподнял голову над кроватью.
Я кончил ей в рот, сжимая руками ее шею и волосы и жадно втягивая воздух, не разжимая зубов. Она не отрывалась от меня, пока не проглотила все до последней капли. Потом я откинулся на кровать и позволил ей уйти.
Я всегда чувствовал, как мое тело полностью расслабляется после секса.
Но вот голове было совершенно не до отдыха.
Фэллон. Всегда все заканчивалось мыслями о Фэллон. Я больше не мог кончить, не подумав о ней.
В моих фантазиях я видел уши, исколотые сережками, и маленькие татуировки, разбросанные по всему телу в случайных местах. Я видел, как сексуальные зеленые глаза, обрамленные черной подводкой, смотрят на меня снизу вверх, и в них я могу прочесть все, что она так старательно скрывает.
Почему? Почему я так сильно хочу ее, хотя она бросает меня раз за разом?
– Кто такая Фэллон? – ворвался в мою голову голос откуда-то извне.
Моргнув, я переспросил:
– Что?
– Фэллон. Ты назвал это имя, когда я… – она осеклась.
Черт.
– Ничего подобного. Ты, наверное, ослышалась.
Вашу мать. Дерьмо. Чувак, серьезно?
Бренна села.
– Ты кричал это имя, когда кончал. Тебе что, парни нравятся? Фэллон – это же мужское имя, да?
Она с издевательской улыбкой косилась на меня.
– Нет, блин, никакой это не парень, – проревел я, смотря прямо ей в глаза. – Это моя сестра, вообще-то.
Бренна расхохоталась и не останавливалась до тех пор, пока не заметила, что мне совершенно не смешно. Тогда она наконец заткнулась.
– М-м-м, ну ладно, – она вскочила с кровати с таким видом, будто готова была сквозь землю провалиться. – В этом нет ничего странного.
Быстро одевшись и ничего не сказав на прощание, она ушла. И только тогда я позволил себе грустно рассмеяться, забираясь обратно под одеяло.
– Эй!
Я подскочил на кровати.
– Какого черта? – спросил я, потому что искренне не понимал, почему задница так горит.
– Поднимайся!
Продрав глаза и прогнав остатки сна, я уставился на маму, стоявшую у дальнего конца кровати. Она схватила простыню и сдернула ее с меня. Слава богу, на мне были баскетбольные шорты.
Она неодобрительно сжала губы и уперла руки в бока.
– Ты что, шлепала меня по заднице? – взбешенный, взревел я и повалился обратно на кровать, прикрывая глаза рукой.
– Вставай! – снова крикнула она.
Я любил встречи с мамой. Она была довольно забавной и хорошо справлялась со своими родительскими обязанностями. После развода мама довольно быстро снова вышла замуж, и я ужасно расстроился, что она уехала так далеко. Ее нынешний муж жил в Новом Орлеане, и мама понимала, что требовать от маленького ребенка бросить дом – это слишком. Так что я остался с отцом и его новой женой.
Отличная идея, ничего не скажешь.
Я вздохнул.
– Я спал. А ты что, вообще, здесь делаешь?
Мой сердитый тон ясно давал понять: я хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Мне позвонил твой отец и рассказал, что случилось.
– Ничего не случилось, – соврал я с выражением безразличия на лице.
Свет от фар автомобиля с улицы озарил потолок в почти темной комнате, и я понял, что проспал весь день.
Я слышал, как мать процокала каблуками по деревянному полу.
– Вставай! – потребовала она, и в следующую секунду я почувствовал, что она принялась хлестать меня журналом.
Я поднял руки и задрал ноги, чтобы защититься от ударов.
– Женщина, что ты творишь?!
Швырнув журнал в противоположный конец комнаты, она убрала за ухо длинные светлые волосы и прислонилась к шкафу.
– И еще я уволила Бриттани, – бросила она через плечо.
– Кто такая Бриттани?
– Домработница, с которой ты спал. А теперь поднимайся и бегом в душ. Она швырнула в меня джинсы и футболку и вышла из комнаты.
Я растерянно покачал головой. Да уж, везет мне с женщинами в жизни. Одна лучше другой.
Перевернувшись, я уткнулся лицом в подушку.
– Быстро! – донесся с нижнего этажа ее недовольный вопль.
Пришлось вставать. Если б я этого не сделал, мама вернулась бы с ведром холодной воды.
Мы приехали в тихий итальянский ресторанчик, где повсюду стояли свечи и из динамиков играл Фрэнк Синатра. Я заказал одну из пицц по фирменному рецепту, а мама выбрала скромную порцию спагетти с оливковым маслом.
– Почему отец позвонил тебе? – спросил я, развалившись в кресле и заложив руки за голову.
– Потому что все платежи по твоей карте сделаны на заправках. Отец увидел и забеспокоился. Похоже, ты уже несколько недель питаешься фастфудом и газировкой. И он знал, что встрече со мной ты будешь рад гораздо больше…
Отец был прав. Я терпеть не мог есть в одиночестве, так что питался исключительно снеками. И недостаточно пришел в себя, чтобы активно общаться. Так что я действительно ел только на заправках.
Я все еще не хотел никого видеть, но если выбирать, то мать – это гораздо лучше, чем отец.
– Он сказал тебе, что… – я понизил голос почти до шепота, – снова собирается жениться?
Я попытался сообщить эту новость как можно мягче на случай, если мама еще ни о чем не знает. А еще я слышал, что его нынешняя жена заявила права на наш дом – мой дом, – и это выводило меня из себя.
– Да, он рассказал мне, – кивнув, она сделала глоток белого вина. – И я рада за него, Мэдок.
– Рада? – я усмехнулся. – Как ты можешь этому радоваться? Он ведь изменял тебе с ней. Это тянулось годами.
Опустив глаза на несколько секунд и глядя на свою белую юбку-карандаш, она положила руки на колени. Я набрал воздуха, чтобы продолжить, но почувствовал, что не стоит этого делать. Вот я сволочь.
– Мэдок, я правда рада, – она расправила плечи и посмотрела на меня. – Мне все еще больно, что он мог так поступить со мной, но теперь у меня замечательный муж, здоровый и умный сын и жизнь, которую я действительно люблю. Бессмысленно тратить время на то, чтобы злиться на твоего отца. Пойми, я бы не стала ничего в жизни менять, даже если бы могла, – легкая, но искренняя улыбка озарила ее лицо. – Веришь или нет, но твой отец любит Кэтрин. Мы с ней никогда не пойдем по магазинам вместе, – улыбнулась она, – но он ее любит, и я не имею ничего против. Время двигаться дальше.
Она думает, я не пытаюсь? Пусть сейчас я не образец веселья и энергичности и очень скучаю по друзьям, но отец прав. Расстояние и перспективы – то, что нужно. Я работю над этим.
