Мост, правда, уцелел, хотя и не в своём первоначальном виде. Как известно, он был построен в 1907 году — и, чтобы идеологически оправдать его существование уже в городе Советске, на мемориальной доске цифру «0» исправили на «9». Получилась вполне «советская» дата постройки. Очередной парадокс, коих в городе — десятки.
Здание окружной администрации на Балльгарденштрассе, 1915 год
Так, фигура рыцаря на одном из городских домов (на центральной улице) — памятник, который сам себе воздвиг богатый горожанин по фамилии Ройтер (то есть «рыцарь»). Он жил в доме напротив и, очевидно, по утрам любил взглянуть на «себя самого», во весь каменный рост — и вдохновиться на дальнейшие подвиги на ниве коммерции.
А Мендельсон в Тильзите — не только композитор, чей марш услаждает жениха и невесту во время бракосочетания. Здесь Мендельсон — архитектор, один из самых известных в Европе. Здание, построенное им, сохранилось — и на него приезжают посмотреть знатоки архитектуры. Сейчас в здании — Дом детского творчества, и гипсовая фигурка пионерки, покрашенная серебрянкой, превращает модернизм Мендельсона в постмодернизм. Где-то даже соц-арт.
На деньги Энгельса построен театр
А часть города за озером до сих пор называется Эльдорадо — это название «пришло», когда в начале XX века бургомистр Тильзита Эльдор Поль построил через озеро мост и оборудовал променад протяжённостью 2,5 километра. Здесь любили гулять тильзитцы — и очень любят советчане.
А фамилия мецената, на чьи деньги в Тильзите был построен театр, — Энгельс! Правда, ЭТОТ Энгельс никакого отношения к мировой революции не имел. А вот Тильзит — имел, да ещё какое! В городе начиналась тайная «тропа», по которой в Россию доставлялась большевистская газета «Искра». Та самая, из которой и разгорелось «пламя».
Газету перевозили через немецко-российскую границу в чемоданах с двойным дном — или прямо на теле, зашивая её в специальные «корсеты». Или её перетаскивали контрабандисты.
Забавный факт: вместе с «Искрой» в Россию частенько доставлялись… книги на литовском языке. В империи их не печатали, а в Тильзите — пожалуйста.
Языковая стихия в Тильзите всегда была яркой. В XIX веке многие горожане неплохо говорили по-русски, знали литовский, хранили собственные диалекты (особенно это касалось потомков давних переселенцев из Австрии и Швейцарии). Неслучайно в Тильзите появились на свет известные немецкие литераторы — например, Зудерман, классик немецкой драматургии и прозы.
Ещё при жизни Зудермана по его новелле «Путешествие в Тильзит» был снят немой фильм. Вторую экранизацию осуществили в 1939 году, с участием популярнейших на тот момент немецких актёров.
«Полковник Рёдль»
Ещё один родившийся в Тильзите литератор — Иозеф Бобровски — открыл в себе поэтический дар в самых, казалось бы, неподходящих условиях: в 1942 году на Восточном фронте. Находясь под Смоленском, он впечатлился красотой русской зимы, церквей, деревянной архитектуры — и стал свидетелем жути, творимой эсэсовцами. Молодой человек начал писать белые стихи, которые до сих пор поражают глубиной и искренностью чувств.
Мост Королевы Луизы с южной стороны, 1907–1914 годы
Позже Бобровски попал в плен, три года провёл в лагере, но выжил, вернулся в Германию — и стал гордостью немецкой литературы.
В Тильзите многое НАЧИНАЛОСЬ. Здесь родился Армин Мюллер-Шталь, музыкант, писатель, режиссёр, актёр театра и кино, четырежды номинировавшийся на Оскар (в том числе за роль в фильме знаменитого режиссёра Фассбиндера «Полковник Рёдль») и получивший премию ЭММИ за исполнение роли Томаса Манна в фильме «Манны — роман века».
И только время покажет, каким станет Советск — город, который всё-таки Тильзит. Под толщей асфальта, под слоем штукатурки… в глубине души.
Эйдкунен — город шпионов
Серебро через границу жёны жандармов проносили под платьями
Населённый пункт Эйдкунен (ныне пос. Чернышевское, Нестеровского района) называли «восточными воротами Европы». А в непростую историю российско-германских (и, прежде всего, российско-прусских) отношений он вписан самыми что ни на есть крупными буквами. Только вот с цветом их — определиться трудновато. Превалируют оттенки красного. Как кровь…
Принцесса в хлеву
На картах Восточной Пруссии Эйдкунен появился при герцоге Альбрехте, после 1525 года. Вначале это было небольшое литовское поселение на левом берегу реки Лепоны (той самой, по которой сейчас проходит российско-литовская граница). Но жители-литовцы вымерли во время страшной эпидемии чумы в 1709–1710 годах.
В 1711 году опустевший Эйдкунен был заселён семьями, приехавшими из немецкого города Зальцбурга. К 1713 году здесь было 42 семьи — около 150 человек. Постепенно население росло. Люди занимались сельским хозяйством, охотились в окрестных лесах, ловили рыбу, пекли пироги и готовили обеды-ужины для проезжающих. Благо поток «транзитных пассажиров» (как сказали бы сегодня) был впечатляющим.
Наверное, редкий город в Европе может похвастаться таким обилием посетивших его знаменитостей! Здесь в январе 1744 года барон Мюнхгаузен, состоявший на русской службе, поджидал принцессу Анхальт-Цербстскую — будущую Екатерину II.
Кстати, направляясь ко двору своего жениха, принцесса заночевала в Кёнигсберге в доме почтмейстера — и пришла в ужас от того, что он похож на хлев. Почтмейстер, его жена, дети, свиньи и козы спали в одной комнате — запах был соответствующим…
Всю дорогу от Кёнигсберга до Эйдкунена принцесса проплакала — ей казалось, что в её жизни уже никогда не будет ничего хорошего. В некоторых мемуарах её современников мы позже найдём упоминание о том, что императрица Екатерина II рассказывала об этой своей поездке — и о дороге, проведённой в слезах, — своим фаворитам, деля с ними постель. И чем старше она становилась, тем чаще вспоминала себя, юную, испуганную — и даже в самом безумно-сладком сне не представлявшую, что ждёт её, захолустную и небогатую принцессу, в России…
Достоевский и марципаны
Настоящее оживление началось в Эйдкунене, когда этот населённый пункт стал приграничным. А главное — когда стала функционировать железная дорога. Именно здесь делали остановку поезда, идущие из России в Германию или обратно. Точнее, здесь пассажирам приходилось пересаживаться: у российской и немецкой железных дорог была разная ширина колеи. Поэтому упоминания об Эйдкунене мы находим практически в каждом тексте, созданном путешествующей знаменитостью.
