Кстати, до сих пор на том месте, где находился замок, можно обнаружить обломки орденского кирпича, кирпичную крошку и кусочки керамики — остатки хозяйственных строений, которые сегодня приспособлены предприимчивыми огородниками для своих нужд.
В-третьих, уже в 1405–1410 годах на острове, в восточной части пруда, некто Кунц фон Эглоштайн возвёл «малый замок». Который впоследствии был перестроен в дворянскую усадьбу. В сущности, это один из редчайших в истории Восточной Пруссии случаев «приватизации» орденского замка, превращённого в частные владения.
Подушки-пердушки
В 1321 году в южной части города построили кирху (теперь от неё остались руины, а неф, где проходило богослужение, используется как складское помещение). Трёхэтажная башня кирхи с западной стороны была украшена затейливым порталом. Но жители Домнау особой религиозностью не отличались.
Совсем даже наоборот: нрав у них был насмешливый и ехидный. В самых далёких уголках Пруссии говорили: «Он издевается, как человек из Домнау».
Существует легенда (а без них никуда), что знаменитые до сих пор «подушки-пердушки» были изобретены именно в Домнау в начале XVIII века! Забавные такие штучки — маленькие плоские подушечки, которые «остряки» подкладывают кому-нибудь на стул в разгар чопорного званого ужина… Бедолага садится — и раздаётся соответствующий звук, не принятый в порядочном обществе. Эти самые злополучные подушки и поныне весьма ходовой товар в «магазине приколов»!
Раньше, понятно, в них не было смысла: жители Восточной Пруссии отличались своей непринуждённостью манер, и воздух, шумно испорченный соседом, мог вызвать разве что одобрительный гогот пирующих. Но вот в галантном XVIII веке Домнау не повезло: окрестности города стали активно заселяться переселенцами из Голландии и Восточной Франции. Приезжие — особенно женщины! — держали себя «на тонкой ноге» и всячески подчёркивали свою «деликатность».
А вот местный диалект — так называемый «платт», на котором говорили жители Домнау, потомки пруссов и немецких переселенцев времён Тевтонского ордена, — иноземцам абсолютно не давался. «Аборигены» вовсю передразнивали приезжих. С тех пор в Пруссии и повелось называть всех, кто косноязычен, «иностранцами из Домнау».
Ну а «подушечки известного свойства», якобы придуманные тутошним мастером кожевенных дел, помогли сбить спесь с приезжих… И разошлись по всей Европе — к вящему удовольствию любителей простого и грубого юмора.
Братская могила
Что ещё? В 1807 году недалеко от Домнау состоялось печально знаменитое Фридландское сражение — одна из самых кровопролитных битв наполеоновской эпохи.
14 июня 1807 года на поле сошлись 60 000 русских солдат и 85 000 французов. Русский генерал Л. Беннигсен бездарно проиграл сражение — и лишь контратака, в которую повёл войска князь П. И. Багратион, не позволила Наполеону превратить битву в бойню.
Тем не менее русские войска, отступая под огнём противника по узким улочкам Фридланда и через реку Лаву, потеряли только убитыми около 20 000 человек. Хоронили их в братских могилах.
Одна такая (в ней были погребены умершие от ран) — в центре Домнау. На могиле был установлен памятник русским воинам, погибшим в ходе военной кампании 1807 года. Он содержался в образцовом порядке даже после прихода к власти нацистов в 1933 году. Возможно, потому что прусские генералы, составлявшие и костяк вермахта, помнили, что в 1807-м только благодаря России их страна уцелела на карте Европы.
Вот и сохранились могилки русских воинов на территории фашистской Германии.
Рыночная площадь в Домнау после пожара во время Первой мировой войны, 1914–1915 годы
Солдаты сбивают обгоревшие фронтоны в центральной части города, 1914–1915 годы
Во время Первой мировой войны, в августе 1914 года, Домнау оказался в центре боевых действий и был разрушен на 65 процентов. Однако всего через два года полностью был восстановлен.
После окончания войны недалеко от кирхи, на перекрёстке улиц, был возведён памятник воинам в виде небольшой триумфальной колонны, установленной на ступенчатом постаменте. Композицию завершала стена из бутового камня, полукругом расположенная за монументом, с укреплёнными на ней мемориальными досками.
Прусский след
Любопытный факт: чтобы защитить городской бюджет и самих горожан от дикой инфляции во времена Веймарской республики, магистрат Домнау начал печатать собственные деньги.
По состоянию на 1939 год в Домнау было 2939 жителей, молокозавод, скотобойня, гидроэлектростанция, мельница, пивзавод, больница, ремесленное училище, стадион.
После Второй мировой войны немецкое (прусское) название посёлка сохранилось случайно. Советский офицер, ведавший переименованиями на территории района, решил не париться зря и «обозвать» посёлок по созвучию с прежним Домнау. Опять же, имя такое есть — Домна. Чем «Домново» хуже, чем какое-нибудь «Марьино»? «Прусский след» оказался неистребим.
Крепость Рагнит
Вокруг неё пленные французы построили восточнопрусскую Ривьеру
Город Неман раньше назывался Рагнитом. Об этом напоминают руины средневекового замка в центре нынешнего Немана — самые крупные в Европе (аналогов просто нет: все замки за рубежом, «дожившие» до наших дней, восстановлены).
Тысяча витингов
Рагнит был построен в XIII веке. У пруссов на его месте находилась крепость Раганита. В 1277 году тевтонская военная экспедиция, состоявшая из нескольких десятков орденских братьев и тысячи витингов (свободных прусских крестьян, поступивших в услужение Ордену), вплотную подошла к Раганите.
Первый приступ оказался неудачным: пруссы не только отбили атаку, но и перешли в наступление. Остановить их удалось только прицельным огнём лучников. Второй штурм был грамотнее: пока часть воинов взбиралась на стены по приставным лестницам, витинги, проломив ворота, ворвались внутрь крепости. Гарнизон был перебит, женщины и дети — уведены в полон, добро — разграблено, Раганита — сожжена вместе с окрестными селениями.
Интерес к пепелищу проснулся двенадцатью годами позже. Обострились противоречия (скажем так) с соседней Литвой, и руководство Ордена решило обезопасить южный берег Мемеля (так называлась тогда река Неман), построив вдоль него ряд укреплений. Так возникла крепость Ландесхут. Чуть позже ей вернули исконное прусское название, которое, «онемечившись», и превратилось в «Рагнит».
