Я очень люблю Москву, но Арбат мне не слишком нравится. В каждом европейском городе есть улица для туристов — что-то вроде праздничной витрины, где можно полюбоваться красивыми домами, вкусно пообедать и прикупить все, что душа пожелает, — от копеечных сувениров до брюликов экстра-класса. Большинство виденных за границей подобных улиц кажутся мне душевными и уютными, но, гуляя по Арбату, я всегда ощущаю его фальшь и притворство. Или дело тут в том, что Россию и Москву я знаю изнутри, потому и не ведусь на рекламные уловки? Эту тайну я, наверное, не раскрою никогда… Даже странно, что, имея возможность отправиться куда угодно, я выбрала нелюбимый Арбат. А может быть, наоборот, все закономерно? Ведь фальшивая приветливость самой туристической столичной улицы до боли напоминает мою собственную жизнь…
Воплощением Арбата мне кажется тамошний зоомагазин, куда я и направилась, покончив с фастфудом. В этой душегубке я бывала и раньше, и она оставила очень тягостное впечатление. Со времени моего последнего визита тут ничего не изменилось: по-прежнему торговали кошачье-собачьим молодняком, рассаженным по крохотным клеткам. Я вдруг захотела купить себе… кого-нибудь, но не хватило духу.
Из зоомагазина я направилась… в недорогое сетевое кафе, блин! Да что же это за день сегодня такой, а?! Но тут уж я взяла себя в руки — заказала не кофе с пирожными, как поначалу планировала, а смузи и фруктовый салат. Уселась на террасе и принялась неторопливо пить и есть, разглядывая прохожих.
Люди спешили по своим делам, а у меня не было ни дел, ни цели. Я уже почти начала жалеть себя, как вдруг опомнилась и заговорила с собой внутренним голосом, очень похожим на голос моей мамы:
— Что ты творишь, бесстыдница! Молодая, красивая, богатая — а туда же, жаловаться! Дел нет? Наймись в больницу санитаркой — сразу появятся! Деньги сейчас для тебя неважны, так помоги людям!..
Поразмыслив, я решила, что в общем и целом внутренний голос прав. Насчет санитарки — это, конечно, чересчур, но в Москве есть немало приютов для бездомных животных, и им всегда нужны деньги. Да и руки рабочие не помешают.
В окрестностях столицы тоже все непросто. Например, в Приокско-Террасном заповеднике (я иногда бывала там по дороге в свой дом в древнерусском городке) сотрудники, даже начальство, получают буквально гроши, но работают честно и от всей души заботятся о своих удивительных подопечных — зубрах и бизонах. Я просто тащусь от этих гигантских зверей — так неужели не помогу им сейчас, получив личную и финансовую свободу?!. Раньше все откладывала на потом, а сейчас, по-моему, это «потом» как раз и наступило.
Досадуя на собственный идиотизм, я достала мобильник, чтобы поискать необходимую инфу, но не успела. Телефон решительно затрезвонил.
Ну-ка, кто это звонит?.. Ух ты! Интересненько! Кажется, насчет личной свободы я поспешила…
— Алло, — пропела я томно. — Вы позвонили в службу спасения от скуки. На проводе — специальный агент Дарья Веселухина.
— Это я удачно попал, — хмыкнул Виктор. — А то мне так скучно — просто нет сил терпеть!
— Мужчина, вы действительно выбрали верный номер, — проворковала я. — Я знаю тысячу и один способ развеивания скуки, включая отравление мышьяком. Поверьте, стоит только попробовать яд, как вы немедленно перестанете скучать! Жизнь ваша станет до предела насыщенной событиями, хотя, скрывать не стану, продлится недолго.
— Я рад, что вы в боевом настроении, Вероника.
— Ну, не всем же тосковать. Кстати, чем обязана вашему звонку? Что-то случилось?
— Ровным счетом ничего. Просто хотел узнать, как у вас дела.
— Мои дела в полном порядке. А… насчет Васеньки есть новости?
Этот вопрос я задала чисто механически — просто потому, что в моей мобилке номера телефонов Сычика и Виктора были записаны один за другим. Лишь спросив, с ужасом поняла, что в последнее время очень мало думала о Васе: Виктор и предложенный им договор занимали все мои мысли. Сволочь я все-таки…
Но что есть, то есть. Видимо, черного кобеля и в самом деле не отмоешь добела. Что ж, надо принимать себя такой, какая есть, потому что другой меня, увы, не имеется. И маски я больше носить не буду! Я их и раньше-то не шибко жаловала, а уж теперь и вовсе грех притворяться.
Не подозревая о моих терзаниях, Виктор заговорил, отчетливо произнося каждое слово:
— Вчера Вася пришел в себя… — я с трудом сдержала крик радости, — но останется в состоянии искусственной комы до среды, а потом врачи сделают вторую операцию. После нее Васю выведут из комы. Постепенно угрозы отсеиваются, но, сами понимаете, это ведь не насморк… — Он вздохнул. — Я отвезу вас в больницу, как только разрешат посещения. А пока не тревожьтесь: Вася в надежных руках.
— Спасибо вам огромное! — поблагодарила я совершенно искренне. — Мне приятно знать, что Васины дела… не так плохи, как раньше.
— Рад помочь вам — хотя бы такой малостью.
Я задумалась, действительно ли Виктор позвонил только ради того, чтобы рассказать о бедном Васеньке, или есть и другая причина, пока мне неведомая. Что ж, чем гадать, лучше атаковать: наглость — второе счастье.
— Виктор, — я улыбнулась, — не кажется ли вам, что нам пора перейти на «ты»? А то, общаясь с вами, я чувствую себя словно в полиции.
Он не стал спрашивать, почему я раньше так себя не чувствовала, а просто ответил:
— А как же Виктор Петрович и «вы меня в три раза старше»? — он усмехнулся. — Впрочем, если тебе это удобно, почему нет?
— Вот и ладушки. А то ты такой вежливый, такой старомодный, что просто страшно! Будь я порядочной девушкой — все-таки решила бы, что ты маньяк. Но не обычный, а особо извращенный, из тех, кто любит играть с жертвой, как кошка с мышью…
— Интересный подход! — Виктор хмыкнул. — По-твоему, хаотических девушек маньяки не преследуют? Но вы… ты права в главном. Я действительно не маньяк.
— Ага, так я и поверила! Разумеется, каждый уважающий себя маньяк, знакомясь с девушкой, немедленно заявляет ей, что он маньяк.
— Ну, — он вздохнул, — раз уж тебя терзают столь страшные сомнения, то развеять их можно лишь одним способом. Нам надо чаще встречаться — разумеется, в людных местах. Погуляем по центру, поговорим, поедим…
— Ой, только не еда! — воскликнула я. — На сегодня я свою норму калорий практически выполнила.
— Так именно поэтому ты сейчас пьешь смузи и ешь фрукты? — Виктор снова улыбнулся. — Железная все-таки у тебя воля!
— Так ты еще и ясновидя… — Я осеклась. Что ж, все логично. Студневу-перу и Виктору нужно вычислить все мои контакты, так что ходит за мной наверняка не один человек.
— Нет, я за тобой слежу, — ответил он без тени смущения. — Но в данном случае мог и иначе угадать. Если ты прислушаешься, то различишь голос зазывалы, рекламирующего музей пыток и казней. Насколько я знаю, он стоит напротив одной арбатской кафешки, так что логично предположить…
