– Меня все время рвет, папа, – взмолился Квинс, с трудом
выдавив слово «папа». Все его знакомые поражались, что в возрасте пятидесяти
одного года он все еще называет отца папой.
– Ты врешь, паршивец! – продолжал неистовствовать отец. –
Если ты действительно болен, то почему не предупредил меня по телефону? Глэдис
сказала, что видела тебя около десяти часов возле здания почты. Что с тобой
происходит, черт побери?
– Извини, папа, – теряя последние силы, просипел Квинс. –
Мне нужно в туалет. Я перезвоню тебе позже.
Он швырнул трубку, опустился на край кровати и тупо
уставился на разбросанные по полу бумаги. В его затуманенном таблетками
сознании стал медленно вызревать план единственно возможного выхода из
положения. Он уничтожит все письма, а потом наложит на себя руки. А в
предсмертном письме обвинит во всем отца. В конце концов, смерть – далеко не
самое худшее в подобной ситуации… Нет, так не пойдет. Скорее всего этот
мерзавец Рикки не узнает о его смерти и будет слать сюда свои письма с
угрозами, тогда все узнают о его похождениях. Конечно, ему будет все равно, но
весь город будет смеяться над его тайной страстью, и пятно позора навсегда
ляжет на его семью.
Надо придумать что-нибудь получше. А если договориться с
секретаршей? Эта женщина работала с ним много лет, и он во всем доверял ей.
Может, объяснить ей ситуацию хотя бы в самых общих чертах, а потом попросить,
чтобы она после его смерти написала письмо этому подонку Рикки и объяснила, что
его гнусные письма довели человека до смертного греха?
А еще лучше не убивать себя, а попросить секретаршу, чтобы
она написала, будто Квинс не вынес позора и наложил на себя руки. Он же хорошо
подготовится и отомстит мошеннику.
Да, но как начать об этом разговор? Он скорее умрет, чем
признается в гомосексуальных наклонностях.
Еще одна мысль посетила Квинса в тот момент, когда валиум
уже действовал вовсю и перед глазами поплыли темные круги. Он криво ухмыльнулся
и покачал головой. А почему бы не сыграть роль честного и добропорядочного
человека, который оказался в трудной ситуации и никак не может рассчитаться с
Рикки? Надо просто послать ему письмо и откровенно признаться, что денег у него
больше нет. В крайнем случае отправить тысяч десять долларов и написать, что на
большее он может не рассчитывать. А если Рикки вознамерится привести свои
угрозы в исполнение, то можно сообщить о вымогательстве в местное отделение
ФБР, пусть там разберутся, кто такой этот Рикки, откуда он пишет свои мерзкие
письма, и посадят его за решетку. Правда, в таком случае тайна Квинса неизбежно
станет достоянием общественности, но сладостное чувство мести хоть немного
утешит его.
Он проспал на полу около получаса, а потом быстро умылся,
оделся, собрал вещи и покинул дом, так и не столкнувшись со служанкой. По пути
в банк Квинс рассеянно смотрел на заснеженную дорогу и в конце концов пришел к
выводу, что ни одна из его идей не годится. Лучше всего найти деньги и как
можно скорее отослать их Рикки. В конце концов, отцу Квинса уже восемьдесят
один год, и жить ему осталось не так уж много, даже несмотря на его отменное
для такого возраста здоровье. Совокупные активы контролируемого им банка
составляют на сегодняшний день не менее десяти миллионов долларов. Как только
папаша отойдет в мир иной, все состояние перейдет к Квинсу и он сможет делать с
ним что угодно.
Как только деньги окажутся в его руках, он продаст чертов
банк и уедет куда-нибудь в теплые края на берег ласкового моря и навсегда
забудет о своих мучениях в родном захолустном городишке.
Коулмен Ли уже несколько лет владел небольшим кафе на самой
окраине городка Гэри в штате Индиана. Это был неспокойный район – с некоторых
пор все тут контролировали приезжие мексиканцы, но ему как-то удавалось ладить
с ними, хотя все чаще и чаще возникало желание бросить все и уехать в более
спокойное место. Никаких серьезных препятствий к этому у него не было. В свои
сорок восемь лет он был уже дважды разведен и, к счастью, не имел детей.
Благодаря отличному аппетиту и хорошей работе заведения с годами он стал
толстым и медлительным, обзавелся огромным отвисшим животом и тяжелыми
мясистыми щеками. В силу этих обстоятельств женщины не считали его красавцем, и
последние годы он был совершенно одинок, ему не хватало ласки и внимания.
Работали в кафе Ли в основном молоденькие мексиканские
юноши, к которым он настолько привязался, что со временем стал доставать их
своими сексуальными домогательствами. Они покорно все терпели, так как были
нелегальными иммигрантами и очень боялись высылки из страны. Однако со временем
по городу распространился слух о сексуальных предпочтениях Коулмена, и это
негативно сказалось на его бизнесе. Кто согласится посещать кафе, владелец
которого – извращенец?
Столкнувшись с серьезными финансовыми трудностями, Коулмен
Ли решил арендовать два небольших сейфа на местной почте – один для бизнеса, а
другой просто так, для собственного удовольствия. Туда он складывал
порножурналы, а потом забирал их домой. Местный почтальон был настолько
любопытным, что Коулмен не решился выписывать такие издания на дом.
Он прошелся по грязному тротуару до автостоянки, затем
завернул за угол магазина уцененных товаров, затем миновал местное бюро
социальной помощи, которое местные политики специально перевели на окраину,
чтобы добиться благосклонности избирателей, и вошел в здание почты. Как всегда,
почта была заполнена мексиканцами, снующими от одного окошка к другому в
тщетной надежде получить долгожданную весточку из родных мест.
Открыв первый ящик, Коулмен увидел рекламные проспекты,
которые тут же выбросил в мусорную корзину, а потом принялся за второй. Там
лежали два порножурнала в большом коричневом пакете и письмо в розовом
конверте, без обратного адреса, отправленное из городка на самом юге Флориды.
Он сразу вспомнил, что не так давно получил пару таких писем от некоего Перси,
который недвусмысленно намекал ему на возможность более тесных отношений.
Вернувшись в свой тесный и душный офис, Коулмен запер за
собой дверь, быстро пролистал порножурналы. Не найдя там ничего нового, он
спрятал их в шкаф и вскрыл розовый конверт. Письмо было написано от руки и, как
два предыдущих, адресовано Уолту Ли – это было его вымышленное имя.
Коулмен придумал себе это имя, чтобы оградить себя от
возможных недоразумений, связанных с получением порнографических изданий.
