– Что же нам теперь делать? – взмолилась мать Тревора.
Чеп с сочувствием посмотрел на нее и пожал плечами:
– Думаю, нужно похоронить его.
– Вы поможете нам?
– Вообще говоря, это не входит в мои обязанности.
– Вы считаете, нам следует отправить тело в Скрантон? –
спросила Хелен, пряча деньги в сумку.
– Это ваше дело.
– Во сколько могут обойтись нам похороны? – не унималась
она.
– Понятия не имею, – откровенно признался Чеп. – Мне никогда
не приходилось заниматься подобными делами.
– Но все его друзья здесь, – сквозь слезы заметила мать.
– Он уехал из Скрантона много лет назад, – поддержала ее
сестра, беспрестанно рыская глазами по комнате.
– Мне казалось, друзья захотят попрощаться с ним именно
здесь, – произнесла миссис Карсон, вытирая платком глаза.
– Да, вечер памяти Тревора мы уже запланировали.
– Правда? – недоверчиво переспросила мать.
– Он состоится завтра, в четыре часа дня.
–Где?
– В одном уютном месте, которое часто называют баром Пита.
– Пита? – удивленно вытаращила глаза Хелен.
– Да, это небольшой ресторан в двух кварталах отсюда.
Тревор часто наведывался туда.
– А как же отпевание в церкви? – недоумевала мать.
– Не думаю, что он когда-либо посещал церковь. Во всяком
случае здесь.
– Он ходил в церковь, когда был маленьким, – снова зашлась в
рыданиях мать.
А Чеп смотрел на нее и думал, что завтра в баре Пита
соберутся собутыльники Тревора, надерутся до чертиков, а потом будут сидеть до
полуночи и вспоминать покойного.
– Как вы думаете, нам следует появиться там? – бесцеремонно
спросила тетя Хелен, снедаемая дурными предчувствиями.
– Я бы не советовал вам этого делать, – осторожно произнес
Чеп, чтобы не обидеть мать.
– Почему? – настороженно посмотрела на него миссис Карсон.
– Там будет толпа пьяных мужиков, местных адвокатов и судей,
его бывших клиентов и так далее. Можете представить, что там будет твориться
завтра вечером.
С этими словами он бросил на тетю Хелен предостерегающий
взгляд. Та все поняла, повесила голову и глупых вопросов больше не задавала. А
мать Тревора еще долго расспрашивала его про похороны, про кладбище и про всю
процедуру захоронения. Чеп неохотно отвечал, понимая, что все глубже и глубже
втягивается в трагические переживания этой простой женщины. С одной стороны,
ему было искренно жаль ее, а с другой – он ощущал некоторое чувство вины, так
как сын ее погиб от рук агентов ведомства, которому он верой и правдой служил
много лет. Почему его начальство не могло устроить нормальные похороны
человека, которого оно само же и убило? Однако Клокнер придерживался другой
точки зрения и решил не вмешиваться в это дело.
После того как престарелые дамы покинули офис, Уэс и Чеп
быстро закончили демонтаж миниатюрных видеокамер и микрофонов, тщательно убрали
все, что напоминало об их пребывании тут, и вышли из здания, заперев за собой
дверь.
Почти половина из всей команды Клокнера уже покинула город,
а остальные следили за перемещениями Уилсона Аргроу по территории тюрьмы
«Трамбл» и с нетерпением ждали предстоящих событий.
Как только специалисты Лэнгли по подделке документов
закончили составлять фальшивое судебное дело Аргроу, оно тут же было отправлено
в Джексонвилл на небольшом самолете в сопровождении трех агентов. В пухлой
папке с документами содержались, помимо всего прочего, обвинительное заключение
объемом в пятьдесят одну страницу убористого текста, а также целая пачка писем,
подписанных адвокатом Аргроу и служащими канцелярии генерального прокурора США.
Кроме того, там еще были многочисленные свидетельские показания, протоколы
следователей, стенографическая запись судебного заседания, выступления
защитников и всякая прочая дребедень. Все было сделано на высшем уровне и
организовано таким образом, чтобы не вызвать подозрения о подделке. Короче
говоря, документы поступили в тюрьму «Трамбл» в таком виде, в каком обычно и
поступают бумаги из судебных организаций. Конечно, девяносто процентов всех
этих подделок были совершенно не нужны Ярберу и Бичу, но они придавали всему
досье видимость подлинности, без чего рассчитывать на успех было невозможно.
Эта папка была доставлена в тюрьму Джеком Аргроу, тридцатилетним адвокатом из
городка Бока-Рейтон, штат Флорида. По легенде ЦРУ он должен был выступить в
качестве родного брата осужденного Уилсона Аргроу и сыграть роль связного между
собратьями и внешним миром. С этой целью в тюрьму были отосланы все необходимые
документы, включая лицензию на право заниматься адвокатской практикой, а также
фальшивые документы о получении юридического образования.
Роль Джека Аргроу должен был сыграть Роджер Лайтер –
тридцатилетний сотрудник ЦРУ, который действительно окончил юридический колледж
в Техасе, но потом сменил скучную профессию адвоката на романтические
приключения в разведорганах. При этом он никогда раньше в глаза не видел Кенни
Сэндза, брата которого он должен был изображать.
Братья крепко обнялись, пожали друг другу руки, обменялись
приличествующими моменту фразами и уселись за стол.
А охранник Линк тем временем с неподдельным подозрением
глазел на толстую папку.
– Что здесь? – наконец спросил он.
– Это мое судебное дело, – поспешил успокоить его Уилсон
Аргроу.
– Там нет ничего, кроме кучи бумаг, – поддержал его брат.
Линк открыл папку, просмотрел верхние листы и тут же закрыл
ее. На этом досмотр был закончен. Выполнив свой служебный долг, Линк вышел из
комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.
Уилсон тем временем вынул из кармана сложенный вдвое лист
бумаги и передал Джеку.
– Это подтверждение прав владельца счета, – тихо шепнул он.
– Срочно переведи эти деньги в один из банков Панамы, а потом пришли мне
подтверждение того, что деньги уже получены. Я должен показать им эту бумагу,
иначе они заподозрят неладное и вся операция провалится.
– Меньше десяти процентов, – задумчиво произнес тот.
– Да, это они так думают.
