Почувствовав от этого сумасшедший подъем, Ник разошелся не на шутку. Задуманная первоначально программа полетела ко всем чертям. Песни просто вылетали из него, управляя им самим и его энергией. Ник был за пределами себя. Наконец ему удалось вынырнуть из этого волшебного состояния. Он сообразил, что вечно так продолжаться не может и надо вести концерт к завершению, чтобы не смазать произведенный эффект. Ник сделал выразительную паузу, подождал, пока зал стихнет и негромко объявил:
– Я хотел бы закончить песней, посвященной всем вам. Я люблю вас.
Дэвид Боуи не умер,
Он ушел покурить,
Или просто уснул
Обретая покой,
Или Джим позвонил,
Зазывая в Париж,
Или Брайн помахал
Из бассейна рукой.
Прогуляться по парку,
Видно, Джон пригласил,
Там, где бегают белки
В двух шагах от Дакоты,
Или Марк на машине,
На той подкатил,
Рядом Мик на гитаре
Наигрывал что-то.
Зигги Стардаст не умер,
Он опять улетел,
Джорж и Курт заждались,
Фредди, Лу на орбите,
Где-то там высоко,
Среди звезд и комет
Снова выход на бис –
Мне вовек не забыть их.
Наливай, все пройдет,
И другому не быть.
Завтра мне не звони,
Я уеду на дачу.
Дэвид Боуи не умер,
Он ушел покурить.
Отчего же тогда
Душа моя плачет?
Эту песню Ник написал совсем недавно. В этом странном, нереальном, фантастическом зале она прозвучала с особенной силой – пронзительно и щемяще. Ник сам почувствовал, как сжалось его сердце, увидев сначала горделивый профиль, а затем и глубокие синие глаза Дэвида Боуи. Он подошел совсем близко к сцене и стоял совсем рядом… Спев последнюю строчку, Ник молча поклонился и, не дожидаясь аплодисментов, ушел со сцены. Ему было понятно, что это победа.
Дальше была какая-то невероятная суета в гримерке. Сначала туда ввалился Живоедов и долго тряс Ника в своих объятиях. Потом начался бесконечный поток очарованных и покоренных гостей – музыканты, художники, артисты – чуть ли не все присутствовавшие хотели его поблагодарить и поддержать. Возможно, им хотелось просто посмотреть вблизи на живого человека… Но Нику это не принесло никакого облегчения. Он был совершенно обессилен после концерта и от переизбытка впечатлений совсем перестал реагировать на происходящее. Такой жуткой усталости он еще не испытывал никогда. «Блин… Не зря Живоедов мне советовал валить отсюда как можно быстрее. Надо срочно найти Аида и Свету, пока я тут окончательно не развалился!» – он пожалел, что с ним нет верной Нины, которая мастерски умела выставить за дверь лишних.
Орфей, видя состояние товарища, особо не стесняясь, начал довольно активно выпихивать всех за дверь. Когда пестрая и разнообразная публика, наконец, схлынула, Ник устало бухнулся на диван. Орфей молча примостился рядом, понимая его состояние. В этот момент из воздуха в комнате возникла фигура. Гость приземлился точно на стул напротив. Это был Аид.
– Ник, вы молодец. Я не сомневался в вас ни секунды, если честно. Но вы превзошли все мои ожидания!
– Спасибо.
– Это я вас должен благодарить, господин музыкант! То, что вы сделали сегодня, гораздо эффективнее банальной контрабанды. Жизнь и сила, содержащиеся в ваших песнях, дали моему миру заряд настоящей творческой энергии. Я уверен, что это откроет новые возможности для нашего дальнейшего развития и реализации новых планов…
Усталый Ник довольно невежливо перебил его:
– Аид, спасибо. Вы прямо как на партийном съезде сейчас выступаете. Меня только не агитируйте, ладно?
– Хорошо, как скажете. Я и впрямь что-то увлекся, – Аид, казалось, даже смутился.
– Мне забавно слышать от вас слова про жизнь и развитие.
– Ник, да не придирайтесь вы к терминам! Жизнь, смерть… Будем считать для простоты, что все эти люди, исчезнув в Живом мире, появились здесь. У них есть шанс реализоваться, и мне нравится то, что я это придумал!
– Все отлично, Аид. Простите за резкость, но мне кажется, что долго мне тут не протянуть. Давайте вернемся к тому, зачем я здесь.
– Я помню, Ник. Вы заслужили награду. Она ваша. Учтите только, что Светлана может не захотеть возвращения. А как известно, против желаний женщины бессильны даже боги! – Аид, улыбнувшись, выразительно взглянул на Орфея.
– Аид, ты опять об этом? Сколько можно на больные мозоли наступать, а? – вспылил Орфей, вскочив с дивана. – Поговорить не о чем, что ли, больше?
– Орфей, дорогой, прости, но это имеет непосредственное отношение к твоему товарищу. Ты не смог предложить Эвридике того, что могло бы вернуть ее в Живой мир. Спокойствие и вечность здешней жизни оказались более привлекательны для нее. Ник не должен повторить твоей ошибки.
Аид стоял, словно вглядываясь внутрь чего-то невидимого. Через несколько мгновений в его ладонях появилось нечто, похожее на вращающийся баскетбольный мяч ярко-синего цвета.
– Не удивляйтесь, Ник, моей старомодности. Несмотря на явный прогресс в области информационных технологий, ничего лучше старого доброго магического шара пока что не появилось.
По поверхности сферы пробежала белая дымка, что-то замелькало и задергалось. Когда картинка остановилась, Ник увидел в глубине шара лицо Светы. Оно было спокойным и отрешенным, словно у спящего ребенка. Аид нежно погладил шар.
– Я нашел ее. Пока она вас не видит, Ник. – И, повернувшись к Орфею, тихо сказал: – Пойдем, они должны остаться одни.
С секунду помолчав, он отнял руки, и шар с лицом Светы остался висеть в воздухе.
– Ник, я был рад этому преждевременному знакомству. Могу я вас попросить об одном одолжении?
– Бог просит человека об одолжении? Разве так бывает, Аид? – Ник встал с дивана и подошел к нему. Он с трудом отвел взгляд от Светиных серых глаз, которые так давно мечтал увидеть.
– Бывает, дорогой мой господин музыкант, бывает…
– Конечно, Аид! Все, что хотите.
– Спасибо. Если можно, Ник, не распространяйтесь никому о том, что вы здесь увидели. Согласитесь, что, при всех недостатках Нижнего мира, мне в целом удалось многое. Но все-таки людям надо если не бояться, то хотя бы опасаться чего-либо. Иначе они начнут вести себя слишком безрассудно. Пусть главной ценностью для них останется их жизнь и настоящий Живой мир.
– Хорошо. Я тогда песню напишу, ладно?
– Песню – можно. И не одну! – Аид улыбнулся своей мудрой улыбкой. – Удачи, Ник!
Небольшая артистическая начала исчезать на глазах, как колода карт в руках иллюзиониста. Все исчезло, и Ник оказался в стерильно-белом пространстве непонятной формы и размера.
– Света… я искал тебя, – Ник еле разлепил внезапно склеившиеся намертво губы. Его трясло то ли от волнения, то ли от запредельной усталости.
